Если бы кто-то совсем недавно ему сказал, что он с радостью и даже восторгом и облегчением нацепит на себя брачное ярмо, — не поверил бы и посмеялся над шутником. Но Эйлин словно бы стала его частью. Он не мог даже себе этого объяснить. И здесь, в Пустоши, осознание этого стало особенно острым.
Он горы готов был свернуть, чтобы защитить свою Птичку. Что ему какая-то паучиха?! Он разделался с ней походя. Вот только совсем никак не мог помочь любимой сейчас, когда она шла навстречу своей судьбе. И ему почти не было важно, кем она выйдет из источника, главное — выйдет ли вообще. Ведь на его вопрос об обряде глава честно ответил, что переживают его не все, хотя таких и мало.
И это совсем не вселило в Марселя уверенность. Даже самый маленький процент неудачи мог отнять у него Птичку.
— Поздравляю, дружище, со свадьбой. Это было неожиданно, но тебе с Эйлин повезло, — хлопнул его по плечу Даниэль, когда Птичка скрылась в зеве пещеры.
— Спасибо, — не отрывая взгляда от злополучного входа, ответил Марсель.
— Все будет хорошо, — уверенно произнес друг, и эль Лавалье наконец на него посмотрел и кивнул.
— Да, по-другому и быть не может.
И мысленно добавил: «Иначе я разнесу это место в пыль вместе с их обожаемым источником и всей гребаной Пустошью».
Марсель был очень сильным магом. Пожалуй, одним из сильнейших в королевстве, поэтому часть своих мысленных угроз вполне мог выполнить. Даниэль явно что-то такое прочел в его взгляде и поспешил увести мысли друга в более мирное русло.
— Уверен, Эйлин понравится и твоим родителям, и деду.
Марсель кивнул, но подумал, что ему их мнение безразлично. Он выбрал Эйлин, и другой женщины ему не нужно. Только сейчас он понял своего отца, который когда-то пошел против воли деда и женился на той, кого полюбил. Да, потом молодым людям пришлось нелегко, но со временем все встало на свои места. Дед смирился с выбором сына. Особенно когда отец без его протекции дослужился до военного министра королевства. Хотя чем дальше, тем больше Марсель сомневался в том, что дед незримо не прикрывал сына и не помогал в щекотливых вопросах. Все-таки дед занимал такой пост, что для него это было несложно. Подобная же сепарация в политическом плане была даже выгодна им обоим.
Да и вообще, в их роду такие фортели с женитьбой — нормальное явление. Но Марсель это отчего-то осознал только сейчас. Он хорошо знал историю семьи, но проанализировать ее с такой стороны ему в голову не приходило. Да и дважды мужчины их рода редко женились, выбирали себе спутницу жизни раз и на всю жизнь.
— А если они узнают про ее вторую ипостась? — раздался рядом напряженный голос Лайзы.
— Эйлин — моя жена. Остальное не должно никого волновать.
— Ой ли… — воздохнула Лайза, но посмотрела при этом на Даниэля.
— Лайза, мне все равно, что ты нагайна. Уверен, Марс тоже примет Эйлин любой. А родственники… С тобой я буду жить, а не они.
— Ты со мной будешь жить? — выгнула она бровь дугой.
— Конечно, — ответил Даниэль. — Поженимся и будем жить. Правда, придется разобраться со службой. Полевая работа мне уже изрядно надоела, но, думаю, мне пойдут навстречу.
— Поженимся? — Теперь взгляд Лайзы стал непонимающим и растерянным.
— Конечно, — невозмутимо пожал он плечами. — Ты разве против?
— Я? Нет, то есть… Да! То есть… — Лайза окончательно растерялась.
А Даниэль, оказавшись за ее спиной, сжал ее плечи и что-то зашептал ей на ушко.
Марсель невольно улыбнулся, глядя на них. Когда он понял причины поступков Лайзы, он перестал видеть в ней врага. Смог взглянуть на нее непредвзято и оценить как человека. И понял, что нагайна будет хорошей спутницей жизни для Даниэля. Осталось только сделать так, чтобы глава, вопреки правилам, снова отпустил Лайзу в человеческие земли. И стоит подумать о том, как его убедить. Что-то подсказывало, что сделать это будет непросто.
Внезапно Марсель поймал себя на мысли, что удивительно быстро адаптировался к Пустоши, ее обитателям и особенностям. Он знал, что здесь все не так однозначно, как считают обычные люди. Сам ведь не раз по заданию начальника тайной канцелярии ходил на переговоры с феями и нагами. Правда, с нагами они так и не состоялись. Марсель с Даниэлем тогда попали в хорошо спланированную ловушку, и выжить им удалось только благодаря Эйлин. Его Эйлин…
Марсель скользнул взглядом дальше, увидел напряженно глядевших в сторону пещеры адептов и подумал о другом. Все-таки его Птичка уникальна. За кем бы еще адепты не задумываясь отправились в Пустошь? Есть, правда, среди них и воздыхатели, но он бы удивился, будь иначе. Марсель ведь умный взрослый мужчина. И почти не ревнивый. Да… И если кто-то будет слишком навязчив и непонятлив в отношении к Эйлин, Марсель его… просто закопает. Ладно, придумает что-нибудь более гуманное, но не менее эффективное.
Мысли перескочили уже куда-то совсем не туда, но их внезапно прервал раскатистый звук горна. Марсель повернул голову и увидел, что на поляну выезжает большая кавалькада. И почему-то в этот момент он был уверен, что это вовсе не паломники к источнику магии, а очередные проблемы…
— Феи… — пронеслось среди нагов, и Марсель и в самом деле разглядел среди вновь прибывших фей.
Он уже знал, что летать на далекие расстояния, используя свои крылья, они не любили и обычно использовали для путешествий лошадей. Большие фасеточные глаза на почти человеческом лице и очень хрупкое телосложение для впервые увидевшего фей человека показались бы очень странными, даже дикими, учитывая, как опасны эти создания.
Марсель уже не раз общался с ними, и их внешность его не шокировала, а вот адепты таращились на них совсем уж некрасиво, кое у кого даже вырвалось несколько крепких выражений. И самым приличным было:
— Мать моя святая женщина. Я правда вижу фей и еще живой?!
— Ведите себя прилично, — шикнула на них по педагогической привычке Лайза, чем немного привела в чувство.
И все же феям удалось удивить Марселя. И вовсе не своими расовыми особенностями или поведением, а тем, что среди них приехала человеческая женщина. Ну или полукровка, как Эйлин с Лайзой.
Женщина была уже в возрасте и почему-то выглядела взволнованной. Стоило феям спешиться и соблюсти минимальные правила приличия при встрече, как она почти кинулась к главе:
— Она там?
— Там, Дизере.
Они явно хорошо друг друга знали. Глава даже позволил себе в знак поддержки положить руку на плечо женщины.
— Давно?
Но ответить наг не успел, потому что все вдруг четко ощутили, что в пещере все — что бы это «все» ни значило — закончилось.
Марсель до боли сжал кулаки и с бешено бьющимся сердцем впился взглядом в темный зев. Сейчас Эйлин должна выйти, или… Нет, никаких «или»! Его Птичка должна выйти!
И небеса его услышали. Из пещеры появилась… появился? появились? Маленький почти квадратный мужичок со странными волосами и прижимавшаяся к его боку миниатюрная женщина с острым носиком и темными глазами-пуговками.
— Ну, чего так смотришь-то? — с ухмылкой глядя на бледного от волнения Марселя, поинтересовался знакомым голосом мужичок. — Не переживай, это не Эйлин порвало на два прекрасных со всех сторон существа-пф. Это мы с Моникой. А вот и Эйлин. — И сложил на животе руки, с умилением и гордостью разглядывая девушку, которая медленно выходила из пещеры. — Челюсть только подбери.
Но Марсель его уже не слушал. Он смотрел, как из темноты пещеры в окружении огненных сполохов выходит Эйлин. Невероятно красивая и желанная, а главное — живая и здоровая.
Лишь переведя дыхание, Марсель понял, что вокруг нее не пламя. Его Птичка и в самом деле оказалась птичкой. Фениксом. Невероятным, удивительным и прекрасным.
Он сглотнул, отчего-то не сразу решившись сделать к ней шаг навстречу, а потом… Потом мимо него пронеслась та самая женщина, прибывшая с феями, и заключила Эйлин в объятия.
— Деточка моя! Эйлин!
В глазах Птички отразилось секундное замешательство, они расширились, будто она вспоминала что-то, и в зрачках полыхнуло золотистое пламя. Эйлин всхлипнула, окинула женщину неверящим взглядом и внезапно обняла ее в ответ:
— Нянюшка…
— Деточка моя, — снова повторила Дизере, вытирая с морщинистых щек текшие градом слезы.
Она с любовью и умилением рассматривала Эйлин, а та выглядела растерянной и продолжала не доверять своим глазам.
— Но как же так?.. — наконец спросила Птичка.
И внезапно покачнулась. Приложила пальцы к виску и, нахмурившись, прикрыла веки. Женщина поспешила поддержать ее под локоть и с сочувствием произнесла:
— Ничего, сейчас станет легче. Сейчас ты все вспомнишь.
Марсель больше медлить не стал и, оказавшись рядом с Эйлин, обнял ее и прижал к себе.
— Что она должна вспомнить? — остро глянул он на Дизере.
Та грустно улыбнулась:
— Все, что ей пришлось забыть, чтобы сохранить свою жизнь.
Этот ответ Марселю очень не понравится, но продолжить разговор не получилось — краем глаза он уловил движение в толпе, посмотрел и увидел, что за всеми этими треволнениями никто не заметил, как на поляну выехала еще одна небольшая процессия.
— Жаль, что я не успела приехать чуть раньше, — раздался властный женский голос, который заставил всех на поляне в едином порыве расступиться и склониться в почтительном поклоне.
— Сама наместница прибыла… — раздался тихий шепот среди нагов.
Царственным поворотом головы женщина-феникс, чей возраст давно перевалил за медиану жизни, оглядела поляну, и, казалось, от ее взгляда не укрылось ничего: ни тело арахнидки, которое оттащили чуть дальше; ни люди, которых в Пустоши не должно было быть; ни делегация фей, которые успели на поляну раньше нее; ни странные существа, в которых превратились Ё-ё и Моника; ни Дизере, державшая ладонь Эйлин. Особенного внимания удостоились руки Марселя, которыми он обнимал новоиспеченного феникса.
— Как у вас тут интересно… — медленно произнесла она и остановила потяжелевший взгляд на Дизере, которая при этом съежилась и буквально сложилась в глубоком поклоне. — Я думала, тебя давно нет в живых.