Хотя Шурик находился в очень неудобной позе — «попой к верху», мысли его все же работали четко.
«— Конкурент! Тоже ведет слежку, — подумал он и скривил полные губы. — Только я ему не завидую — следить за «мужиком» дело довольно опасное. Может, он не в курсе, что у клиента крутая охрана? Интересно, кто же его нанял? Наверно, жена этого любвеобильного Юшкина Д.В. Вот смеху то будет, если «Ковбой» захочет выяснить имя его любовницы на «Розовой Пантере». Придется нам с ним ездить за ней гуськом… Ага, кажется, выходят!»
Пятясь задом, словно рак, Шурик отполз к своей «копейке» и, забравшись внутрь, защелкал фотоаппаратом. Сделав фотографии, он еще больше укрепился в правильности своих выводов: за внешним безразличием между этими двумя людьми угадывались отношения. Мелкие незначительные детали прощания говорили сами за себя: мягкая ироничная улыбка, легкое прикосновение, и рука женщины, без приглашения скользнувшая под локоть мужчины, и его послушное движение вперед, и нахмуренные брови, и ревнивый взгляд, брошенный в сторону «Ягуара». К тому же подарок — клетка с попугаем перекочевала из одной машины в другую, а это кое-что да значит…
«— Работа есть работа, — попытался успокоить свою совесть Шурик — ему почему-то хотелось, чтобы все в этой истории оказалось красивее и загадочнее, как в маминых любимых, мексиканских сериалах: украденная в младенчестве дочь и благородный отец, скованный брачными узами и обязательствами с препротивной, коварной женщиной, тайно встречаются и мечтают жить вместе — совпадающее имя «отца» и отчество «дочери» оставляли шанс для развития сюжета мексиканского сериала. — Пощелкаю денька два ее окружение, а выводы пусть делает сам заказчик…»
Третью машину, неотступно следующую за молочно-белым «Ягуаром», Шурик заметил не сразу.
Черный «Форд» то появлялся в его зеркале заднего вида, то исчезал, похоже, не особо стремясь мозолить глаза.
Шурик еще удивился — как этой машине удается в точности повторять маневры «Ягуара» и не потерять его в плотном, бесконечном, городском потоке машин. Сам он держался более приметного черного «Ленд Крузера», следующего за «Ягуаром»: конкурент в ковбойских сапогах, и в правду, решил проследить за его «объектом».
Так они и ехали друг за другом, словно связанные веревочкой, так и свернули с Кольцевой автострады к даче под Солнечногорском, а на следующий день, так же строем, поехали за «объектом» в деревню Жабкино и остановились на обочине дороги, не доезжая несколько километров.
11
Адреса ближайшей больницы Кира не знала и поэтому, на полной скорости вылетев на Кольцевую автостраду, помчалась до первого поста ДПС.
У поста она остановилась.
На ее настойчивые сигналы из стеклянного домика вышел недовольный лейтенант среднего роста и среднего возраста с намечающимся пивным брюшком и направился в ее сторону, с явным намерением наказать невежливого водителя.
— Старший лейтенант Миронов, — представился он и выставил вперед широкую, мозолистую ладонь. — Попрошу права и документики на машину.
Пока Кира суетливо рылась в сумке в поисках нужных бумаг — по опыту зная, что пререкаться с представителями правопорядка бесполезно (себе дороже), гаишник заглянул в машину и, увидев на переднем сиденье полулежащую пассажирку с забинтованной головой, насторожился.
— Так! Сбили! — констатировал он, и в глоссе его появились стальные нотки — ни одна тень сомнения не омрачила его уверенности в виновности водителя. — Рассказывайте, где и как это произошло!
— Да нет же! Я тут не причем! Эта женщина оказалась под колесами моей машины… — попыталась Кира восстановить справедливость и только тут осознала всю серьезность своего опрометчивого поступка — свидетелей «не наезда» у нее не было. Пойди теперь, докажи, что ты ни в чем не виновата!
Гаишник меж тем, обойдя вокруг новенькой, блестящей иномарки, увидел на бампере кровавый отпечаток руки пострадавшей, и к стальным ноткам в его голосе добавился хищный блеск в глазах: «Уж теперь, голубушка, точно не отвертишься! Женщина за рулем — всемирная катастрофа!».
«— Что делать? — запаниковала Кира, глядя на посерьезневшее лицо лейтенанта Миронова».
Но к ее радости, и на беду гаишника, к посту ДПС подъехал бело-голубой расписной, полицейский «Мерседес».
Едва машина остановилась, Кира выскочила из «Ягуара» и бросилась за помощью к другому представителю правопорядка.
— Пожалуйста, вызовите «Скорую помощь»! — попросила она, склоняясь к открытому окну новенькой иномарки. — У меня в машине сбитая женщина… Я подобрала ее на дороге недалеко от Кольцевой и привезла в Москву…
Как ни странно, стриженный «под ежик» капитан, бросив мимолетный взгляд на хорошо одетую женщину и ее неповрежденный «Ягуар», поверил в эту неправдоподобную историю.
Через минуту они: впереди бело-голубой «Мерседес» со товарищами, за ним «Ягуар» с Кирой и пострадавшей и, замыкая эскорт, белые с синей полосой «Жигули», ведомые старшим лейтенантом Мироновым (гаишник не собирался так легко выпускать потенциальную «добычу» из своего поля зрения) — уже мчались по Кольцевой автостраде под требовательное завывание полицейских сирен на встречу со «Скорой помощью», вызванной по рации полицейским чином.
Встретившись со «Скорой помощью», машины остановились на обочине. Фельдшера из «Скорой» перегрузили пострадавшую женщину из одной машины в другую и, включив сирену, умчались в больницу.
Но на этом Кирины проблемы не закончились: под бдительной охраной все того же старшего лейтенанта Миронова ей пришлось возвращаться на пост дорожной инспекции, где он, старший лейтенант Миронов, усадив ее на жесткий неудобный стул, начал заполнять протокол происшествия.
Допрос велся с пристрастием и, когда пошел по третьему кругу, Кира не выдержала.
— Сколько можно спрашивать об одном и том же? Я уже все вам рассказала. У меня сегодня еще много дел — завтра у меня день рожденья! Надо купить продукты, вино, торт…
— С чем вас и поздравляю! Только вы, гражданочка, не возмущайтесь. Думаете, мне интересно заполнять эти бумажки? — гаишный лейтенант обиженно потряс исписанными листочками у Киры перед носом и с чувством вздохнул. — Вовсе даже нет — не интересно! Но по инструкции положено…
— Ах, бросьте! — махнула рукой Кира и тоже с чувством вздохнула. — Все мы знаем эти инструкции, выполняем их, однако нарушаем, если нам это удобно.
Старший лейтенант осуждающе покачал головой и подвинул женщине бумагу и ручку.
— Пишите.
— Что?
— Все! Все, что произошло на дороге.
И пока Кира старательно излагала на бумаге свою версию случившегося, сотрудники ГИБДД, не обращая внимания на собачий лай, раздающийся из машины, осматривали, ощупывали иномарку и, недовольно качая головами, громко спорили, отстаивая каждый свою точку зрения.
Неизвестно сколько еще времени продолжалась бы эта волокита с допросом и осмотром машины, если бы на пост ДПС не приехал представитель Следственного комитета.
12
— Константин Александрович Федин — старший следователь, — представился всем высокий, худощавый мужчина в сером помятом костюме, окинув собравшихся в комнате людей равнодушным, усталым взглядом. Было видно, что дела, да и все люди на свете, надоели ему до чертиков, но работа есть работа и с этим ему приходилось мириться. — Сейчас мы с вами, гражданка, поедем на место происшествия. Следственная бригада из областной прокуратуры тоже выезжает на место… И чего вы ее в Москву потащили? Подмосковные следователи на месте разобрались бы в происшествии, а не я…
По его авторитетной версии выходило, что «дорожного инцидента», о котором столько времени с пеной у рта спорило все мужское «население» поста ДПС, вовсе и не было.
Виновницей произошедшего преступления была не машина гражданки Чичериной, вернее, не сама гражданка Чичерина-водитель, управляющая своей машиной, а кто-то другой, пока неизвестный, стукнувший несколько раз несчастную женщину по голове (очень возможно, что это сама гражданка Чичерина, не Чичерина-водитель, стукнувшая женщину по голове и, испугавшись содеянного, повезла ее в больницу). И теперь следственные органы будут искать этого «кого-то» (а возможно, уже нашли этого «кого-то»), а гражданка Чичерина-водитель (не сама лично гражданка Чичерина) автоматически переходила из разряда подозреваемых в разряд свидетелей.
— Слава Богу, что все разъяснилось! — облегченно вздохнула Кира и выразительно посмотрела на сидящего за письменным столом старшего лейтенанта Миронова. — А то некоторые здесь уже записали меня в преступники.
Гаишник хмыкнул и разочарованно закурил — а все так удачно складывалось: вот тебе пострадавшая, а вот тебе и виновница дорожно-транспортного происшествия.
— Женщина и девочка пока живы, но врачи ни за что не ручаются, — продолжал говорить следователь, глядя в огромное окно на бегущие мимо поста автомобили. Говорил он с отсутствующим видом, отвернувшись от людей, и непонятно было: то ли он размышляет вслух, то ли информирует подчиненных о произошедших событиях. — Жаль, если она умрет. Дети почему-то всегда оказываются крайними в родительских разборках…
Не понимая, о чем идет речь, Кира переглянулась со старшим лейтенантом Мироновым и пожала плечами — похоже, следователь был озабочен судьбой еще какой-то женщины с ребенком, но какой именно не уточнял.
— Поехали, — задумчиво произнес следователь, не двигаясь с места.
Это состояние «полного отсутствия при явном присутствии» Кире было хорошо знакомо — иногда задумавшись о своем (что греха таить, была у нее такая привычка: думать о постороннем, чтобы не зацикливаться на происходящем), она выпадала из неинтересного разговора, чем часто вызывала нарекания свекрови. Маргарита Леонидовна рассерженно шипела ей в лицо справедливые замечания, не слушая Кириных извинений, и потом долго выговаривала Анатолию недовольство невесткой.
Вспомнив о свекрови, Кира опустила глаза в пол и тихонько вздохнула — свекровь всегда винила ее в ссорах с мужем, даже если Анатолий был на двести процентов неправ.