Ни в доме, ни на участке никого не было!
Даже противного, рыжего пса, лежащего на террасе или бегающего по участку нигде не было видно — это значило, что хозяйка еще не возвращалась.
Спотыкаясь о корни и пеньки, Шурик побежал к машине и помчался обратно в Москву к дому Ираиды Брониславовны Каплан, у которого оставался стоять бело-розовый «Ягуар», после ареста хозяйки, потом на Цветной бульвар к дому «гражданки Ч», но, на его беду, ни по одному из этих адресов искомой машины не оказалось!
И пришлось Шурику возвращаться на дачу «гражданки Ч».
На террасе горел свет, по участку бегал рыжий пес, под деревом стоял белый «Ягуар», но в самом доме было темно.
Не успел Шурик обрадоваться, как двери его машины разом открылись, и в салон втиснулись молодые крепкие парни в темных костюмах, заполнив собой все пространство старенькой машинки.
— Привет, — оскалился белозубой улыбкой парень, усевшийся рядом на пассажирское сиденье. — Как успехи?
С заднего сиденья ему передали папочку с ежедневными отчетами Шурика и стопку, сделанных им же, фотографий. Парень на переднем сиденье все переснял на свой мобильный, тщательно осматривая листы с обеих сторон — вдруг и на обратной стороне имеются какие-нибудь пометки, вынул карту памяти из фотоаппарата, сунул фотографии и карту памяти во внутренний карман своего пиджака (при этом движении улыбчивого парня Шурик увидел у него на плече кожаный ремень портупеи и покрылся липким, вонючим потом) и занялся мобильником Шурика.
А Шурик во все глаза смотрел на улыбчивого, белозубого секъюрити и боялся пошевелиться.
Когда закончился досмотр, парень дружески похлопал Шурика по плечу и, сунув ему в руку визитку, улыбаясь приказал:
— Если что узнаешь нового, звони, не хочется тебя обижать, коллега.
Парни дружно вылезли из машины, осторожно закрыв двери, и растворились в ночи — будто их и не было — будто приснился Шурику страшный сон с хорошим концом, если бы не визитная карточка в его руке.
24
Как приятно засыпать в собственной кровати после такого суматошного дня!
А ведь все могло закончиться по-другому: ей могли не поверить и не отпустить…
Где бы она тогда провела эту ночь?!
Она бы не поехала в госпиталь к Шубину…
И она точно не увиделась бы с Валентином…
На мягких лапах подкралась дрёма и тихонько подула ей в лицо…
Засыпая, Кира представила простоватое лицо своего рыцаря с синими, бездонными глазами и волевым квадратным подбородком, вспомнила гладкое, мускулистое тело любовника, вызывающее у нее восторженный трепет, как он крепко обнял ее и обрадовался, увидев ее на пороге… «Ты сумасшедшая… — засмеялся он, и на щеках у него появились трогательные ямочки — с ней он начал улыбаться…»
Вспомнила их прощальный «улетный» секс!!! томно потянулась всем телом, наполненным сном и желанием близости со своим мужчиной, и согласилась с Гномом, что она Дура — что столько времени боялась полностью вверить свое тело своему неутомимому и опытному любовнику, заставившего их обоих взлететь над замлей… Немного подумала и назвала Валентина — Дураком, потому что… кто же слушает женщину? (особенно в тех вопросах, в которых она не разбирается!) и не убедил, не уговорил, не уболтал, и еще тысячу «не» не сделал, чтобы настоять на своем и добиться от нее согласия…
Звонок мобильного телефона не дал ей досмотреть удивительный сон об их прощании…
Или это были счастливые воспоминания об их прощании…
— Слушаю, — недовольно пробормотала Кира, надеясь, что кто-то просто ошибся номером.
— Кира Дмитриевна, вас беспокоит Федин Константин Александрович. Простите за поздний звонок. Вы сейчас не заняты?
Более дурацкого вопроса в первом часу ночи услышать Кира никак не ожидала и немного растерялась — может, человек до сих пор работает, ищет преступников, а она дрыхнет без задних ног.
— Ну… нет, не занята.
— Мне надо с вами поговорить, — Федин представил, как женская бровь удивленно взлетает вверх, и быстро добавил, — но это не телефонный разговор.
На этом заявлении спать Кире совсем расхотелось — может, зря она думала, что этот сумасшедший день закончился и самое «интересное» только начинается?!
— Мне завтра надлежит явиться к вам с вещами?
— С какими вещами? Я звоню вам потому, что мне нужна ваша помощь. — Послушав выразительное молчание, Федин приуныл — почему он решил, что эта женщина обязательно согласится ему помочь. — Мне просто больше не к кому обратиться в сложившейся ситуации.
— Кажется, совсем недавно, господин полицейский, вы спрашивали меня, зачем я вмешиваюсь в чужие дела, и советовали отойти в сторону и доверить дело профессионалам, — не удержалась и съязвила Кира, — а теперь одному из профессионалов понадобилась моя помощь. Не находите это немного странным, Константин Александрович?
— Если вы не хотите помочь…
— Ну, почему же сразу не хочу? — повздыхала «общественная скорая помощь». — Я хочу… наверно…
— Тогда нам необходимо поговорить с глазу на глаз.
— Сейчас? — удивилась Кира и посмотрела на лежащие на тумбочке подаренные часики. — Вообще-то, уже ночь и я не в Москве, а на даче…
— Вам не надо никуда ехать, Кира Дмитриевна, — быстро заверил ее Федин и включил зажигание в машине. — Я стою перед въездом в ваш дачный поселок.
— Ну, ни фи… ничего себе! — оперативность полиции просто поражала — только вспомнишь о них, а они уже тут, как тут. Всегда бы так! — Ладно, заезжайте.
Сон окончательно улетучился — надо было срочно вставать из теплой постели и встречать непрошенных гостей.
Откинув покрывало, Кира еще раз взглянула на подаренные часики — десять минут первого.
— С днем рождения, дорогая! — поздравила она саму себя и потянула со стула черные, шелковые брючки и длинную, белую «мужскую» рубашку, приготовленные к завтрашнему суматошному, но очень торжественному дню. — Вот и первый гость с поздравлениями.
Но Константин Александрович Федин — первый гость в первые минуты ее тридцати трехлетия — явился без цветов и подарка. Вид у него был очень озабоченный, костюм еще больше измят, глаза горели каким-то нездоровым, лихорадочным блеском.
— Такое дело… — начал он, усаживаясь на предложенный хозяйкой стул у стола, и нервной рукой разгладил складки на скатерти.
— Может, чай? — предложила именинница, давая время гостю собраться с мыслями. — Знаете, вчера по дороге на дачу я купила вкуснейший торт — вот и давайте начнем праздновать…
— Праздновать что?
— Какая разница что — главное, было бы желание вкусно поесть, а повод для праздника всегда найдется.
Кира ушла в другую комнату, оставив гостя одного.
Оглядев «дачную» обстановку и посмотрев на развешенные на стенах семейные фотографии, Федин неожиданно для себя успокоился — двойная жизнь этой женщины его вполне устраивала: с одной стороны средней обеспеченности семья, с другой — очень состоятельный любовник с дорогими подарками. И как это муж терпит такую ситуацию?! Не замечает или не хочет замечать? Вот в эту брешь он и вклиниться со своей просьбой. Авось не откажет — побоится…
Кира принесла чай, торт и села за стол напротив гостя.
Чай был любимый — со вкусом ирландского виски «Айриш крим» — крепкий и ароматный, торт свежий и вкусный, гость молчаливый — что еще нужно для полного счастья в свой день рождения?!
Она подумала о том, что так некстати «нарисовалась» у Валентина эта злосчастная командировка, и он на три дня укатил в какой-то там Омск или Томск — а так хотелось провести этот день вместе. Печально улыбнулась своим не веселым мыслям и сосредоточилась на чае и торте.
— Вы одна дома? — спросил Федин — серьезный разговор принято начинать издалека.
— А что? — насторожилась именинница. — Вы хотите меня ограбить? Вряд ли у вас это получится: во-первых, в доме нет ничего ценного — не считая моих часов, новенькой машины и старого телевизора, а во-вторых…
Кира легонько похлопала себя по бедру, и в комнату тут же вбежал рыжий, лохматый пес. Он сел около стола и начал мести хвостом пол, подобострастно глядя в глаза хозяйки.
— Ладно уж, неси миску, сластена, — распорядилась именинница, отрезая небольшой кусок торта.
Пес бросился на террасу и через секунду принес в зубах металлическую миску.
Кира положила в нее кусок торта и поставила миску на пол. Ларион с наслаждением стал слизывать крем с бисквита.
Федин взглянул на крупную, шотландскую овчарку, не сводившую с него настороженных глаз, когда-то и он мечтал о собаке, но в коммуналке держать собак не разрешалось, а потом его мечта отошла на второй, потом на третий, а потом и на десятый план. К тому же с возрастом он понял, что никогда не будет у него никакого животного — его рабочий график вряд ли выдержит живое существо.
А у этой женщины…
И уже по-другому — с завистью, посмотрел он на огромного красно-синего попугая в круглой клетке с ярко розовым брюшком и не удержался от комментария:
— Тоже розовый! Просто удивляюсь, как вы любите розовый цвет.
— Вовсе даже не люблю, — призналась Кира, доливая в чашки горячего чая. — Это просто… стечение обстоятельств — все мужские подарки ко дню рождению почему-то выдержаны в розовых тонах.
Начинать трудный разговор, из-за которого он приехал в такую даль, ему не хотелось, но тикающие часы на стене неумолимо напоминали ему о времени.
— Вот и у меня — стечение обстоятельств! Мне нужно в долг двадцать тысяч, — разом бухнул он и почувствовал облегчение — главное он сделал: сказал, зачем приехал к ней.
— Рублей?
— Долларов, Кира Дмитриевна! Долларов! Если бы мне нужны были двадцать тысяч рублей, поверьте, уж я бы их где-нибудь да занял, вас бы беспокоить не стал. А тут такая сумма…
— Да-а, сумма не маленькая, — согласилась Кира и подумала, что ей самой скоро придется занимать на ремонт квартиры сумму куда большую.
— Одолжите мне двадцать тысяч долларов месяцев на три…
Услышав такую «просьбу», Кира внутренне напряглась — как отказать следователю, ведущему сразу два дела, по которым она проходит почти подозреваемой — попахивает взяткой…