В гостиной все было по-прежнему: массивным шкафом личный телохранитель стоял в дверях пустой комнаты, водитель и Валентина маялись от безделья — все ждали его.
И только Кира в его отсутствие чувствовала себя прекрасно!
Сидя на корточках перед круглой клеткой, она с интересом разглядывала попугая и пыталась накормить его кусочком груши.
«— Независимая! Мать твою!..» — неожиданно для себя разозлился «хозяин жизни», но вида не подал.
— Значит, вам здесь нравится?
Не поднимаясь, Кира снизу вверх посмотрела карими, смеющимися глазами на недовольного мужчину и молча кивнула головой.
Женским чутьем, она сознавала свою власть над этим своенравным человеком, и была на сто процентов уверена, что вступать в настоящий бой из-за такого пустяка, как номер квартиры — пусть даже тринадцатый, он не станет.
— Ну, что ж, пусть будет по-вашему… Хотя мой загородный дом подошел бы вам куда лучше этой квартиры! — разговоры о совместном проживании начались на другой же день, как только она заикнулась о ее предстоящем разводе. — Запомни, Кира, — уже тише продолжил Дмитрий Викторович, протягивая ей холеную руку и помогая подняться, — мой долг заботиться о тебе и девочках — вы моя семья и ваше благополучие для меня превыше всего. И деньги здесь не имеют никакого значения — только скажи и ты получишь все, что пожелаешь.
Пыльное стекло отразило его надменное лицо, ослепительно белую, хлопковую рубашку и платиновую заколку для галстука с дорожкой мелких бриллиантов, напоминая Кире о пропасти социального положения, разделяющей их.
— Вы же обещали не заговаривать об этом, — мягко упрекнула она.
Мужские плечи под дорогим, шелковым пиджаком обиженно дернулись, но седая голова склонилась в знак согласия.
— Я опять иду у тебя на поводу, — доверительно держа ее за руку и любуясь часами, мягко произнес Дмитрий Викторович — он редко переходил с ней на «ты», не желая демонстрировать окружающим их отношения, — но честно предупреждаю: сегодня же позвоню Виктории… и Алисе и узнаю их отношение к цифре «13». Если девочки против того, чтобы жить в квартире с таким неудачным номером, то оформлять будем другую квартиру в этом же доме. И не спорь со мной!
Он сунул ей в руки шелковый платок, кивнул телохранителю и водителю, подхватившему за большое медное кольцо клетку с попугаем, и первым вышел из квартиры.
Следом за ним, опережая телохранителя, устремилась Валентина, на ходу одергивая прозрачную кофточку и проводя рукой по костлявым бедрам, обтянутых бриджиками!
Глядя на риэлторшу, Кира снисходительно улыбнулась — смешно смотреть на ее напрасные старания: разве такая женщина под стать умному, богатому мужчине?! Кроме длинных ног и молодости должна быть еще голова на плечах, чуткая душа и любящее сердце.
Хотя кто разберет этих мужчин!!!
Вдруг Дмитрий Викторович увлечется Валентиной, прельстится ее молодостью и костлявыми прелестями?
От этой мысли Кире вдруг стало не по себе…
Неужели она ревнует?!
— Кира Дмитриевна! Мы вас жде-ом! — раздался с лестничной площадки томный голос риэлторши.
Гордо вскинув подбородок и распрямив плечи, Кира поспешила на зов «соперницы» — ибо все женщины на свете рядом с мужчиной становятся соперницами.
3
Провожая Киру к машине, Дмитрий Викторович сунул руку в карман пиджака и с удивлением извлек из кармана небольшую связку ключей.
— Надо же, совсем забыл, — пробормотал он, озабоченно глядя на чужие ключи в своей руке. — Ираида Брониславовна дала мне ключи от своей квартиры, а вернуть их мне было недосуг… Кира, не сочтите за труд, завезите ключи Ираиде Брониславовне — это совсем рядом отсюда, на Белорусской. Кстати, расспросите ее о привычках попугая — ей будет очень приятно поговорить с вами, узнать, что попугай станет членом вашей большой и дружной семьи, но если у вас другие планы…
— Нет, нет! Я с удовольствием! Заеду, узнаю у хозяйки о содержании этого… красавца, — Кира чуть было не сказала «твердоклювого монстра», но вовремя спохватилась. Сегодня она готова была ехать куда угодно, только бы найти уважительную причину и снова отложить разговор с мужем о предстоящем разводе.
Положив в сумочку связку ключей, она помогла Арсену пристроить клетку с попугаем на переднее сиденье своей машины, накрытое клетчатым пледом, и, садясь в «Ягуар», обрадовалась — сегодня уж она точно не повезет мужу документы о разводе: у нее появилось важное дело и освободился вечер, а уж его то она знала, как проведет…
Длинный собачий нос просунулся между спинками сидений и шумно втянул незнакомый «попугайный» запах. Запах псу не понравился, и он заворчал.
Недовольное собачье рычание, наконец-то, разбудило медитирующего попугая. Капитан Флинт завозился, перескочил на другую жердочку — поближе к противнику и, угрожающе щелкая массивным клювом, воинственно распушил красно-синие перья. Не ожидая такой агрессии от существа намного меньшего по размеру, пес отпрянул, обиженно гавкнул и осуждающе посмотрел на хозяйку умными, янтарными глазами.
«— Зачем ты притащила в машину это страшилище? — недовольно спрашивал он из вороха вздыбленной, белой шерсти. — Мне было так хорошо и спокойно на заднем сиденье нашей общей собственности».
Широкое заднее сидение новенького «Ягуара» было накрыто шелковым покрывалом и полностью предоставлено в собачье распоряжение, и Ларион не упускал возможности подремать под мерное покачивание машины. Его рыжая длинная морда с белой проточиной скалилась во сне довольной улыбкой. Теперь же он был явно разочарован появлением в их «общей собственности» постороннего лица и перемещением клетки с морским свином с переднего сиденья на его законную территорию.
— Ребята, лучше вам жить дружно! — погрозила Кира пальцем обоим противникам и припугнула: — Если не прекратите войну, будете сидеть голодными взаперти на даче!
И «ребята» подчинились.
«Внутримашинный» мир был восстановлен — противники, вняв строгому предупреждению, отвернули носы друг от друга и сделали вид, что поглощены своими делами: Капитан Флинт соскочил с жердочки вниз и начал усердно выкидывать на застланное газетой дно клетки кусочки фруктов из пластмассовой мисочки, а Ларни фон Виндек — наградили же английские и немецкие предки готическим именем своего потомка! — гордо вскинул длинную, изящную морду вверх (отчего загнутые кончики ушей распрямились и он стал похож на длинноносую лайку) с интересом разглядывал потолок салона, будто там, в кожаной белизне угадывались очертания сочной вожделенной сардельки с гречневой кашей.
Удивляясь их сообразительности, Кира включила зажигание, и иномарка начала осторожно выбираться из вереницы припаркованных у дома машин.
Как по команде, стоящие во дворе машины тоже начали разъезжаться.
Едва не задев низкий «Ягуар» огромными колесами, мимо пронесся тупомордый, черный «Ленд Крузер», не спеша, с царским достоинством проехала красавица «Ауди» Дмитрия Викторовича Юшкина, за ними устремился в арку маленький, красненькый «Дэо» риэлторши и последней, замыкая шествие, проехала старенькая, бежевая «копейка», с трудом выбравшаяся на проезжую часть из-за контейнера с мусором.
Дождавшись своей очереди, вслед за «копейкой» молочно-белый «Ягуар» послушно нырнул под арку, выехал на дорогу и, резво перестроившись в левый ряд, понесся по Ленинградскому проспекту. За ним, на небольшом расстоянии ехал черный «Форд» охраны Дмитрия Викторовича Юшкина, следивших за Кирой уже несколько недель.
Через четверть часа Кира уже поднималась на четвертый этаж нужного дома. Позвонила в квартиру, но дверь никто не открыл, хотя ей показалось, что в глазок за ней кто-то пристально наблюдает.
Она нажала кнопку звонка еще раз, потом еще раз и еще…
Подождав несколько минут, Кира достала мобильный и набрала номер.
— Здравствуй, мой милый, славный Ланселот…
4
Ираида Брониславовна Каплан была очень осторожной женщиной: дверь без предварительной договоренности никому не открывала и в квартиру никого из посторонних не пускала.
Услышав звонок, она неслышно подошла к двери, прильнула к дверному глазку, внимательно разглядывая незнакомую женщину — что ей нужно?
Смотреть в глазок и угадывать, зачем приходил незваный гость, было у них с мужем своеобразным развлечением.
Муж умер, и интерес к незваным гостям у Ираиды Брониславовны пропал — позавчера она даже не открыла дверь родственнику мужа последней клиентки Иосифа Львовича — дотошному, странно (по-американски) одетому, молодому человеку, разыскивающему говорящего попугая своего дяди.
Телефонный звонок молодого человека застал Ираиду Брониславовну на пике горя — Исю похоронили, суета вокруг похорон схлынула, и безутешная вдова осталась одна, наедине со своим горем.
Вежливый, молодой человек рассказал жалостливую историю о душевной ране заключенного (дядюшку вскоре после развода несправедливо обвинили и посадили в тюрьму), потерявшего кроме жены, имущества и свободы еще и пернатого друга — в этом месте вдова понимающе со всхлипами повздыхала и неожиданно для себя согласилась на встречу.
«— Ах, как нехорошо получилось, — опечалилась она, положив телефонную трубку на аппарат. — Надо было продать попугая хозяину. Ах, нет, родственнику хозяина. Хотя, кто знает, сколько бы он заплатил за Филю».
Ираида Брониславовна еще повздыхала, сочувствуя себе — до незнакомого человека ей не было никакого дела, пожалела о возможной упущенной выгоде и засобиралась в магазин.
Но на другое утро встречаться с молодым человеком она передумала — жизненный опыт подсказывал ей держаться подальше от «криминальных историй» — дверь она не открыла, а, глядя в глазок, сказала через закрытую дверь «молодому человеку», что продала попугая хозяину юридической фирмы, где много лет служил ее ныне покойный муж.
Долго звонившая в дверь женщина ушла, Ираида Брониславовна, закрыла крышечкой дверной глазок, мельком посмотрелась в старинное зеркало в прихожей и, привычно похлопав тыльной стороной пальцев по подбородку, прошла в кабинет мужа. В кабинете она чувствовала себя не такой одинокой. Ираида Брониславовна села в огромное любимое кресло Иси и, посмотрев на портрет Иосифа Львовича Каплан, висевший на стене, устало прикрыла глаза.