— Погодите меня, — прокричал он, и ворота стали медленно отъезжать в сторону.
Кира въехала на территорию дачного поселка, остановилась и вытащила из кошелька «благодарственную» купюру.
Сначала в дверях домика на «курьих ножках» появилось темно-бардовое пятно, а уж затем лысоватый, вечно пьяненький сторож. По мере приближения сторожа темное пятно в его руках превращалось в большой букет из крупных темно-бордовых роз, завернутых в серебристую шуршащую «упаковку» с ажурными краями.
— Это вам! — подойдя, торжественно произнес мужчина, протягивая Кире букет и небольшой целлофановый пакет, содержащий внутри что-то плоское и прямоугольное. — Букет еще в среду для вас привезли, только вас никого на даче не было — вот меня и попросили передать. Не волнуйтесь, я цветы, как положено, в воду поставил — что б, значит, не завяли. Поздравляю!
— Спасибо, — поблагодарила Кира, выходя из машины и протягивая сторожу «благодарственную» купюру.
Она сунула пакет за пассажирское сиденье, кое-как пристроила красивый, объемный букет между передними сиденьями и собралась уже садиться в машину, но сторож ее остановил.
— Минуточку, Кира Дмитриевна, там у меня для вас еще букетики имеются.
Удивившись, что сторож называет ее по имени отчеству (ей всегда казалось, что он и имени то ее не знает), Кира полезла в сумку за еще одной «благодарственной» купюрой.
«— Шубин, наверно, расстарался, — подумала Кира и улыбнулась — ей было очень приятно внимание обоих «кавалеров»».
На этот раз сторож вынес ей огромный букет из алых роз, источающий малиново-медовый аромат на всю округу, в белоснежном кружеве, перевязанных алой лентой с бантом.
Кира подхватила букет обеими руками и протянула сторожу денежное вознаграждение за труды.
Сторож молча взял денежку и затрусил к себе в сторожку на «курьих ножках».
Пока Кира пристраивала в машине второй букет, сторож вынес еще один букет — голубые розы были перевязаны тонкой, белоснежной лентой и от этого сравнения казались еще нежнее. Кира сразу догадалась кто их прислал и сколько их.
Их было пятнадцать…
— Роза желания, — прошептала Кира и вспомнила, что однажды загадала желание на одну такую же розу, подаренную Павлом, но желание ее не сбылось…
Выпустив Лариона из машины и приказав ему «домой», Кира отблагодарила сторожа еще одной «благодарственной» купюрой, что привело его в неописуемый восторг. Воровато оглянувшись по сторонам, мужчина схватил деньги и поспешил в сторожку — сегодня ему уже не надо будет думать, как выпросить у жены стольничек на бутылочку беленькой.
А Кира, аккуратно разложив на заднем сиденье два больших букета роз в упаковках, села в машину и положила к себе на колени голубые розы — она обязательно загадает желание на каждую из роз — и пусть попробуют они не сбыться!
«— «Бойся данайцев, дары приносящих!» — всю дорогу до дачи ворчал внутренний голос, лишь только Кирин взгляд падал на темно-бардовые розы на заднем сиденье.
«— Ага, заговорил! — обрадовалась она. — А говорил «не разговариваешь»».
«— Дура она и в Африке дура, — Гном обреченно махнул ручкой и жалостливо посмотрел на глупую часть их единого целого. — Не буду я тебя огорчать — ты и сама скоро все узнаешь…».
А Кира, не воспринимая его ворчание всерьез, продолжала рассуждать вслух:
— Голубые от Шубина, красные от Ланселота, а бордовые розы от кого… Может, от Дмитрия Викторовича? Или от Федина? Стоп! Может, от Анатолия?
Почему темно-бордовые, почти черные? — рассуждала она и, вдруг услышав рядом невнятный, мужской голос, испуганно вильнула рулем, чуть не съехав с дороги в кювет.
— В жизни, дружок, не знаешь, где потеряешь, где найдешь! Под какашками и не видно, как камушки сверкают! — повторял чьи-то слова Капитан Флинт пьяненько усмехаясь.
— Тьфу, ты! — выругалась Кира. — Совсем забыла я про тебя, Филя!
Подъехав к участку, она остановилась у ворот и, прежде чем выйти из машины, достала телефон и нашла нужный номер, но звонить не стала — послала сообщение:
«Спасибо за розы. Загадала на каждую из них по желанию. Если не исполнятся, будете исполнять их сами, Пал Палыч!»
Тут же пришел ответ:
«Согласен исполнять»
И через пару секунд:
«Только не бросай меня в терновый куст…»
Прочитав, Кира улыбнулась — похоже чувство юмора у Павла Павловича Шубина есть — и это хорошо.
45
Выйдя из машины, Кира остановилась у ворот своего участка. Подбежавший к ней Ларион замер у калитки, зарычал, вздыбив шерсть на загривке, и огромными прыжками помчался к дому.
— Ничего себе подарочки ко дню рождения, — тихо удивилась хозяйка дачи, осторожно идя вслед за собакой по дорожке к дому. — Неужели опять ограбили?!
Пес лаял на крыльце, предупреждая хозяйку об опасности, но лаял не зло, а так, для порядка. Он поскреб лапой входную дверь, и та медленно поехала в сторону.
Замерев на ступеньках крыльца, Кира во все глаза смотрела на отъезжающую дверь и лихорадочно пыталась вспомнить закрывала ли она ее, когда уезжала в последний раз.
Вроде закрывала… но была такая суета вокруг машины и ее питомцев, что могла и забыть.
Значит, не закрывала?!
Нет, закрывала — на крыльце ключи в сумку убирала.
Она подождала пока Ларион войдет в дом, обнюхает все и, уже не слыша его лая, поднялась на крыльцо и шагнула за порог.
В доме было все в полном порядке: мебель на местах, старые часы на стене, телевизор на тумбочке, и, если бы не собака, Кира даже не догадалась бы о посещении дачи посторонними людьми — она подумала бы, что сама в спешке забыла закрыть дверь дома. Но Лариону она верила больше, чем себе — прошлое ограбление он вел себя точно также, хотя прошлый раз чужое присутствие в доме было явным: разгромленные шкафы, опустошенные полки, перевернутые столы — воры забрали одежду, посуду, нехитрые инструменты и даже алюминиевые ложки, хранящиеся в серванте с бабушкиных незапамятных времен. Потом они с мамой долго гадали: зачем ворам старые, алюминиевые ложки, которыми никто уже давно не пользуется? Гадали, пока Анатолий не сказал им, что «алюминиевые ложки — это цветной металл и большая ценность для ограбивших дом бомжей».
Повздыхав и поохав, Кира поставила Леопольда в тенек под дерево и занялась подрезкой роз, распределяя букеты по вазам: голубые в небольшую, прозрачную, красные в самую большую, матовую с золотым цветком, бордовые в высокую хрустальную…
Неожиданно Кира прекратила работу и начала пересчитывать розы: голубых — пятнадцать, красных — тридцать три, бордовых — двенадцать…
Кира пересчитала еще раз бордовые розы — двенадцать…
Сами по себе розы были очень красивы — огромны, насыщены цветом и ароматом, бархатисты и благородны, но от их темного, почти черного цвета веяло чем-то трагичным, рождая в душе далеко не праздничное настроение.
Двенадцать!
Редко кто решиться в день рождения преподносить имениннице четное количество цветов — в России четное число цветов кладут на могилы и, прощаясь, «дарят» покойникам.
На этот раз Кира тут же согласилась с внутренним голосом: такой «четный и черный» букет — это не к добру! Кто-то намеренно послал ей такой «траурный» букет, чтобы испортить настроение в праздничный день.
Но у них это не получилось!
— Все понятно, чьи это поздравления! — сделала она вывод, неприязненно вспоминая целлофановой пакет в машине. Что в нем находится, она посмотрит завтра, когда свыкнется с мыслью, что «поздравительная» открытка с угрозами или с трагическими пожеланиями не расстроит ее окончательно.
Не зная, что предпринять в такой ситуации, Кира позвонила Федину.
— Константин Александрович, уделите мне пять минут, — попросила она, усаживаясь на лавочку в беседке и в волнении обрывая листы с оплетающего столбы беседки вьюна. — Меня, кажется, ограбили, то есть дачу ограбили. Собака учуяла чужой запах в доме, и входная дверь дачи была открыта…
— И что? — невежливо перебил следователь, прикрывая рот рукой и отворачиваясь от воззрившихся на него сослуживцев. — Много украли?
— Не знаю… — растерялась Кира и поспешила в дом. — Телевизор на месте, косилка под лестницей.
— Так обокрали вас или нет? — сослуживцы прислушивались к разговору уже с явным интересом.
— Вроде нет, — теперь Кира ругала себя за звонок. — Простите, что оторвала вас от дел…
— Вот, что, Кира Дмитриевна, — сказал Федин официальным голосом, — еще раз проверьте, не украли ли чего-нибудь и напишите заявление на имя вашего председателя товарищества — пусть этот факт будет зафиксирован. И вот что… не оставайтесь одна на даче — поезжайте домой в Москву. Когда освобожусь, я вам обязательно перезвоню.
А что она хотела?! Чтобы он все бросил и помчался к ней на дачу расследовать ограбление, которого не было? Ничего же не украли… А у него и без нее много дел…
Кира вздохнула и отключила телефон.
«— А Дмитрий Викторович обязательно приехал бы или кого-нибудь прислал из охранников, и уже не было бы так страшно и одиноко в пустом, почему-то не ограбленном доме, — уныло подумала Кира, но вспомнив про охрану, повеселела, — пошлю к ним Лариона с запиской — пусть стоят у ворот моего участка у всех на виду — грабители уж точно ночью не полезут в дом».
Кира так и сделала: написала записку с просьбой приехать к участку, положила записку и пульт от ворот в пакет и, объяснив собаке, что нужно найти в машине у ворот улыбчивого парня, который недавно угощал его баранками, сунула свернутый пакет ему в пасть.
Ларион весело помчался с участка выполнять ответственное задание хозяйки.
Парни из охраны, издалека увидев знакомого всем по разлетевшемуся в интернете видео пса «объекта КЧ», схватились за телефоны и вовремя: Ларион подбежал к машине, поднял длинный нос вверх, понюхал воздух и, опершись передними лапами на машину, сунул морду в открытое окно переднего пассажирского сиденья, где сидел тот улыбчивый парень, угощавший его баранками. Он бросил пакет с запиской и пультом н