Позвонила в свою собственную квартиру!
«— До чего ты дожила, горемычная! — сетовал Гном, качая головой и глядя на нее изнутри грустными, маленькими глазками. — Что сказала бы твоя бабушка, доживи она до такого позора!»
Слушая длинные гудки, Кира согласно покивала головой — то, что к телефону в квартире никто не подходил, еще ничего не значило: Анатолий мог быть дома и просто не брать трубку, встречаться же сейчас с почти бывшим мужем она не хотела.
Не хотела и все тут!
«— Как же так? — думала она, до глубины души оскорбленная несправедливыми обвинениями мужа. — Прожить со мной столько лет и обвинять в убийстве! В убийстве! Какая наглость! А бабушка оказалась права, что невзлюбила его с первой же минуты знакомства — для нее лишь Павлуша Шубин был идеальным принцем для ее любимой внучки».
Кира нажала кнопку лифта, еще раз мысленно благодаря бабушку за квартиру.
Это ее квартира — ее и ее дочерей — и никого больше! И никто не сможет отобрать у нее эту квартиру!
Пока она искала ключи в сумочке, остановившись в коридорчике около своей двери, рядом щелкнул замок, обитая дерматином дверь чуть-чуть приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась маленькая седенькая головка.
— Здравствуй, Кирочка! — увидев соседку, искренне обрадовалась старушка, предвкушая долгое и вкусное чаепитие с шоколадными конфетами, запас которых у Киры никогда не иссякал, но, заметив большую клетку с попугаем, восхитилась: — Какая птичка! Это тебе подарили? Надо же! У меня для тебя тоже есть подарки.
Соседка скрылась за дверью и Кира отчетливо услышала ее недовольное ворчание.
Не дожидаясь возвращения соседки, Кира открыла дверь своей квартиры.
Первым в квартиру забежал Ларион — пес соскучился по своему мохнатому коврику у двери, по резиновым игрушкам и вкусной косточке из жил, спрятанной за спинкой дивана в самой большой комнате. Он обнюхал прихожую, осмотрел в зеркало кухню и радостно замахал хвостом — наконец-то, он дома, где нет этих противных жужжащих, летающих и ползающих насекомых, мешающих его законному послеобеденному сну.
Занеся в квартиру клетку с попугаем, Кира маялась на пороге, поджидая соседку, но, когда из дверей соседской квартиры в небольшой коридорчик начал выплывать темно-бордовый, почти черный букет роз в серебристой упаковке с ажурными краями, она не на шутку испугалась и резко захлопнула свою дверь прямо перед носом старушки.
— Кира! Открой! — стучала сухоньким кулачком старушка в железную дверь, но Кира не открывала.
Несколько минут она слушала крики и стук соседки, не решаясь впустить в свою квартиру «траурные подарки» обозленного почти уже бывшего мужа, но старушка была не виновата в его негативном отношении к имениннице, и Кире пришлось открывать дверь…
— Ну, что же ты? — начала было возмущаться соседка, но, увидев бледное лицо именинницы, осеклась. — Это в среду днем принесли. Тебя, как всегда, дома не было, вот и оставили мне — пришлось расписаться в получении. Держи!
И она протянула Кире огромный букет темно-бордовых роз в шуршащей целлофановой упаковке и небольшой белый пакет, точь-в-точь такой же, как остался на полу у заднего сиденья в ее машине.
Осторожно, будто змею, Кира взяла букет и пакет, но как только закрыла дверь квартиры, бросила и то и другое на пол.
— Что это за издевательство? — зашептала она, прислоняясь спиной к стене у двери и с ненавистью глядя на огромный поздравительный букет. — За что мне все это? Я же ни в чем не виновата!!! Нельзя же так издеваться над человеком! Ну, погоди, дорогой муженек, ты меня еще плохо знаешь! Меня такими штучками не взять! Если ты хочешь войну — ты ее получишь!
Она с силой пнула ногой букет и вновь схватилась за мобильный телефон.
— Константин Александрович, заняты вы или нет — мне все равно, но вам придется выслушать меня! Со мной происходят необъяснимые вещи, — уверенно начала она, не обращая внимания на недовольный голос следователя. — Сначала мне позвонили с почты и попросили забрать заказное письмо — я приехала, но о существовании такого письма на почте никто не слышал! Потом, визит посторонних людей на дачу, открытая дверь дома и странное неограбление! А теперь цветы! Я послушалась вашего совета: написала заявление о проникновении на дачу и неограблении дачи, и уехала в Москву, но и на даче и дома в Москве мне передали два совершенно одинаковых букета из двенадцати темных, почти черных роз. Из двенадцати! Будто покойнику! Кто-то нарочно желает мне зла в день рождения…
— Говорите адрес, — сухо произнес Федин и добавил: — Руками ничего не трогайте. Может, удастся снять отпечатки пальцев.
Опять эта женщина со своими проблемами!
А он хотел поехать в роддом, заглянуть в счастливые глаза жены…
50
Приехав на Цветной бульвар к нужному дому, Федин вышел из машины и, бросив взгляд на молочно-белый «Ягуар», припаркованный напротив подъезда, вместо, того, чтобы подняться в квартиру несколько раз обошел вокруг приметной иномарки, приседая и разглядывая ее со всех сторон — видимых вмятин и царапин не было — он даже прошелся рукой по капоту и бамперу в поисках неровностей. Нет, в ДТП машина не попадала — если бы ее подкрашивали или рихтовали, он бы это почувствовал…
— Вот это тачка! — восхитились рядом, и Федин резко обернулся.
— Да, хороша, — поддакнул он и, словно гончая, почуявшая дичь, напрягся. — Вы ее уже видели здесь?
— Не, не видел… — ответил подвыпивший мужчина, с тоской поглядывая на свой видавший виды «Москвич», — но слышал. Парень тут один на днях всех об этой тачке выспрашивал.
— Какой парень? — вежливо поинтересовался Федин.
— Парень, как парень. Толстячок в круглых черных очечках на «Копейке».
— А когда это было, не припомните? — Федин разглаживал лацкан серого пиджака с таким видом, что ответ на заданный вопрос его не касается.
— Да дня четыре назад… А что? Угнанная тачка, да?
Столько радостной заинтересованности было в голосе мужчины, что Федин скривился.
— Ну, почему сразу угнанная? Просто любуюсь красивой иномаркой.
— Э, брат, меня не проведешь! — прищурился мужчина. — Я вас ментов за версту чую.
— Это радует, — усмехнулся Федин и поинтересовался: — А тот парень, что об этой машине расспрашивал, тоже был мент или как?
Мужчина задумался, вспоминая тот день и прикидывая стоит ли рассказывать о незнакомом парне менту — ментов он не любил, особенно гаишников и если бы его спрашивал именно гаишник, то он ни за что бы «не раскололся».
— Притворялся ментом, точно. Парень долго по двору шатался, на лавочке сидел, все в блокнотике чего-то писал, а потом по домофону с кем-то разговаривал.
Федин открыл было рот, чтобы продолжить расспросы, но мужчину позвали друзья и тот на бегу ткнул пальцем в подъезд напротив «Ягуара», показывая в каком именно подъезде по домофону разговаривал парень.
«— Ну, что ж, пририсуем к «ромашке» еще один лепесток, — подумал Федин, набирая на домофоне нужный номер квартиры, — и обозначим его буквой «х» — неизвестный».
51
Квартира была небольшая, но очень светлая и уютная с паркетными полами, множеством комнатных цветов на подоконниках, с распахнутыми дверями и окнами во всех комнатах и солнцем, льющимся с неба в незанавешенные тюлем и шторами окна.
Ожидая увидеть барские хоромы с евроремонтом, Федин слегка удивился — «Ягуар» дамочки стоил треть его квартиры, а жила она чуть лучше его. Странно! Может, она не врала, говоря, что это только видимость богатства — дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят.
В квартире он сразу почувствовал себя свободно и уверенно, словно в гостях у хорошего друга, пригласившего его скоротать вечерок за кружкой пива.
Хозяйка же напротив держалась в собственной квартире довольно скованно, не смотря на жару, куталась в шаль и поминутно оглядывалась на дверь.
И Федин догадался почему — огромный красивый букет, небрежно задвинутый в угол прихожей, являл собой жалкое зрелище: несколько крупных темно-бордовых роз сломались, и оторвавшиеся лепестки кровавыми пятнами застыли на дубовом паркете.
— Это и есть причина вашей паники? — спросил он, наклоняясь и за блестящую серебряную упаковку вытягивая букет на середину прихожей.
Стоя рядом с хозяйкой, Ларион проследил взглядом за шуршащим букетом, подошел ближе и понюхал упаковку — нет, запах был ему не знаком. Угрозы он не чувствовал и не понимал, почему на полу находится этот «мусор» — Ларни фон Виндек был педантичен, как его английские предки, и чистоплотен, как его немецкие предки — пес несколько раз пытался заставить хозяйку навести в прихожей порядок, но она только отмахивалась. Теперь увидев, что гость пытается убрать с пола «мусор», Ларион обрадовался и стал усердно помогать ему, лапами подгребая букет к кухне поближе к мусорному ведру.
— Э, э, поосторожнее, — попытался воспрепятствовать ему следователь, потянув на себя букет за край целлофановой «упаковки». — Это как-никак вещественное доказательство.
Но Ларион был хозяином в своем доме и гостя не послушался. Он заворчал и оскалил белые ровные зубы. Федин уважительно качнул головой, убрал руки от хозяйской собственности — от греха подальше — и выпрямился.
— Ларион! Как тебе не стыдно! — попробовала урезонить собаку хозяйка, но урезонивала как-то вяло, не двигаясь с места, и Ларион ее не послушался. — Он считает, что все, что валяется на полу — это мусор и тащит его в мусорное ведро.
— Он прав. Умный пес.
— По крайней мере, дочерей он быстро приучил убирать свои вещи с пола — мне же это долго не удавалось.
Ларион догреб букет до мусорного ведра и выжидательно уставился на хозяйку.
Но Кира передумала выбрасывать букет, присев, она разорвала кружевную «обертку» и стала выбирать из него оставшиеся целыми розы.
Подойдя к хозяйке, Ларион осторожненько зарычал, на что Кира коснулась своим лбом лба собаки, оскалилась и, улыбаясь, зарычала погромче. Ларион тут же принял игру, припал на передние лапы и завилял хвостом, словно говоря: «Ну, чего ты рычишь на меня, хозяйка, я просто играю. Нужен тебе этот веник — бери. Я хотел отгрести его подальше от моего коврика — уж очень он сильно воняет».