После случайной близости, лежа в кровати, он с недоумением смотрел на голую девушку рядом с собой и удивлялся: как она оказалась рядом с ним в постели и куда пропало ее недавнее очарование, накрывшее его с головой? Рядом с ним, загадочно улыбаясь, лежала незнакомая, молодая женщина, обыкновенная, худая — он таких терпеть не мог, лучше «пышечка», ничем не примечательная (ну, разве что косой и каштановыми глазами), не волнующая его ни в коей мере — у него даже не возникло желания обнять ее, он не сказал ни одного слова о сексе с ней, она была такая же как, те, которых у него было много, которым он ничего не обещал, с которыми легко расставался, не впуская их в свое сердце и тут же заводя новые знакомства. Это был просто секс — банальный, скучный, механический, безрадостный и не приносящий удовлетворения — «секс, секс, как это мило, секс, секс, без перерыва» стучала в голове дурацкая мелодия и от осознания своей роковой ошибки становилось совсем невыносимо…
Еще несколько дней назад, здесь, рядом с ним лежала другая женщина, она так же гладила его по руке и целовала в плечо, но от ее ласковых прикосновений нежными пальчиками в его теле дрожал каждый мускул, откликаясь на ее любовную ласку, от ее страстных поцелуев внутри закипала бурлящая, огненная лава, а от ее жаркого шепота «мой милый, славный Ланселот», пронизанного стремительно растущим желанием, страстью темнели синие глаза, и сердце начинало выскакивать из груди. Они часами миловались, наслаждались близостью, впуская друг друга в сердца и соприкасаясь душой, и с ней у него был не просто секс, а некое волшебное действо, легкое, фееричное, наполненное искрящейся страстью и восторгом от слияния тел и душ. С ней он летал…
Как так вышло, что он не обнял ее, когда увидел, не прижал к себе, не поцеловал в губы, не утонул в ее глазах…
Как так вышло, что он отступил, испугался ее прихода… и она ушла, сказав на прощанье «мне было хорошо с тобой «мой милый, славный Ланселот»»…
Как же он будет теперь без нее? Ведь он не хотел, чтобы все так вышло. Он просто ошибся, и она должна это понять… Сейчас он догонит ее, все объяснит, и они снова будут вместе…
Валентин сорвался с места, схватил одежду девушки с кресла и бросил на кровать.
— Собирайся, мне надо ехать.
— Но ты обещал отвести меня в госпиталь… А кофе?
— Прости, у меня дела. Кофе? Только быстро… Вызови такси — деньги в тумбочке — возьми сколько надо. И собирайся побыстрее… Пожалуйста!
63
В Измайлово Федин ехал неохотно: выслушивать нелицеприятное мнение свекрови о невестке и дифирамбы собственному сыну было скучно, но необходимо, поэтому он заранее запасся терпением, уже составив мнение о каждом подозреваемом.
Маргарита Леонидовна Меркулова оказалась женщиной интеллигентной и обходительной, с красиво уложенными каштановыми волосами и настроенной к невестке весьма благодушно, чем не мало удивила следователя Следственного комитета.
— Я стараюсь не влезать в семейные проблемы сына, — доверительно рассказывала она, прямо сидя на стуле напротив Федина и с мягкой материнской снисходительностью глядя ему в глаза. — Они оба взрослые, самостоятельные люди и мои советы их могут раздражать. По крайней мере, Толя воспринимает любое вмешательство очень болезненно. Кира же наоборот невосприимчиво-равнодушно — пропускает все умные советы мимо ушей, будто не слышит. Кира очень сложная девочка, — умело ушла от прямого ответа Маргарита Леонидовна и постаралась направить разговор в другое русло. — Недавно Толя мне сказал, что они разводятся… Это для меня стало таким ударом!
— А о причине их развода он не сказал?
— Чушь какая-то! Придумал же такое: якобы Кира завела богатого любовника! Быть этого не может! Я повторяю — это сложная девочка, но очень порядочная, из хорошей семьи и такую заботливую жену и мать еще поискать!
Федин внутренне усмехнулся — другая мать тут же поверила бы сыну и постаралась укрепить эту его веру в виновность невестки, а эта сомневается, значит, умная женщина, хорошо изучила собственного сына и видит все его недостатки.
— Похоже, Анатолий Евгеньевич с вами не согласен — он уже нашел своей жене замену и не одну…
— Что вы имеете в виду, молодой человек? — тон у женщины мгновенно изменился и стал настороженно-агрессивным.
— Я имею в виду связь вашего сына с другими женщинами.
— Ах, это… — Маргарита Леонидовна расслабилась и небрежно взмахнула рукой. — Толя, как все мужчины, натура увлекающаяся, но развод — это настолько серьезное дело, что он вряд ли решится довести дело до конца. Нет, вы ошибаетесь, товарищ следователь — они с Кирой обязательно помирятся, и все пойдет по-старому.
— Кажется, вы не в курсе дел своего сына, Маргарита Леонидовна: одна из его женщин была беременной, и Анатолий Евгеньевич в полиции называл ее своей гражданской женой.
— Да, что вы такое говорите?! — вновь возмутилась женщина, и Федину показалось, что возмущение это было наигранное. — Это было простое увлечение! Толя никогда не решится разрушить семью и оставить своих детей без отца.
— Анатолий Евгеньевич сегодня при мне подписал документы на развод.
— Не может такого быть! — воскликнула женщина и схватилась рукой за сердце. Под рукой Маргариты Леонидовны оказалась витая золотая цепочка, но женщина безжалостно сжала ее в кулаке. Она глубоко подышала, успокаиваясь, и, стрельнув в следователя злобными, полуприкрытыми глазками, жалобно произнесла: — Бедные девочки! Что с ними будет, когда они узнают о выкрутасах своей матери?
Федин удивленно посмотрел на побелевшее лицо женщины — он оказался прав: свекровь все-таки не жалует невестку, но не мог поверить, чтобы развод сына стал таким страшным ударом для матери — многие семьи распадаются, супруги разводятся, даже разъезжаются по разным городам — другое дело известие об аресте сына или, упаси, Боже, о смерти близкого человека…
Кстати, о смерти!
— Маргарита Леонидовна, — попытался он увести разговор от опасной темы развода — развод волновал женщину куда больше всего остального. — Что вы думаете об убийстве Татьяны Мельник — той женщины, из-за которой, в общем-то, и произошла размолвка между вашим сыном и Кирой Дмитриевной? Кто, по вашему мнению, мог избить беременную женщину и столкнуть в овраг?
— Какие ужасы вы рассказываете, молодой человек! Мне об этом даже подумать страшно!
Федину давно хотелось возразить женщине — не такой уж он и молодой, но из чувства противоречия возражать он не стал — что плохого, если его воспринимают не как представителя правоохранительных органов, а молодого, интересного собеседника.
— К сожалению, Маргарита Леонидовна, думать и говорить об этом нам придется: в смерти этой женщины подозреваются ваш сын и ваша невестка.
Услышав обвинение в адрес сына, мать не дрогнула. Бледность исчезла с ее лица, сжатая в кулак рука разжалась, на лицо вернулось интеллигентно-благодушное выражение. Федин про себя тут же отметил сей необычный факт — это, могло ничего не значить, а могло значить многое: строить предположения на женских эмоциях он уже боялся, но это непонимание его немного раздражало.
— Толя упоминал об этом трагическом случае, но я считаю, что ни мой сын, ни моя невестка к этому случаю не имеют никакого отношения. Возможно, виновниками этой трагедии были подвыпившие хулиганы или грабитель. Другой версии у меня нет.
— Значит, вы не согласны с мнением своего сына?
— Откуда вы знаете его мнение? Вы его допрашивали?
— Скажем так: мы беседовали в непринужденной обстановке… Мнение Анатолия Евгеньевича весьма категорично: он обвиняет в случившейся трагедии свою… бывшую жену.
На этот раз Федин рассчитал правильно — слово «бывшая» вновь вывело Маргариту Леонидовну из благодушного состояния. Лицо ее покрылось красными пятнами, в глазах блеснул сухой огонь ненависти.
— Вот до чего дошло… Каждый волен иметь свое мнение, но чтобы Кира забыла на столько свое человеческое достоинство?! Нет! Я этому не верю! Она могла в порыве ревности ударить или оттолкнуть женщину — все мы грешны, но, чтобы избить!
— Вы защищаете невестку, больше, чем своего сына.
— Мой сын не нуждается в защите, молодой человек — каждый, кто с ним хоть немного знаком, скажет вам, что это немыслимо обвинять его в таком зверстве.
Желая прекратить неприятный разговор, Маргарита Леонидовна поднялась со стула и демонстративно посмотрела на часы, давая понять следователю, что время его аудиенции окончено, но следователь оказался тупоголовым, намека не понял или сделал вид, что не понял, и остался сидеть, как ни в чем ни бывало, продолжая начатый разговор.
— И, тем не менее, у Анатолия Евгеньевича был очень веский мотив устранить эту женщину: она хотела разрушить его привычную жизнь, связать его узами нового брака…
— Вы говорите глупости! Мой сын кристально честный человек, к тому же, как это у вас говорят в полиции, у него стопроцентное алиби. В отличии от Киры!
«— Это, уже прямое обвинение! — удовлетворенно подумал Федин — подозрения его оправдались: свекровь все-таки не любит невестку.
— О Кире Дмитриевне разговор особый, — продолжал он выжимать из этой нелюбви все до последней капли. — Не зная, кто перед ней, она пыталась спасти жизнь этой несчастной женщине…
— Возможно, — тут же согласилась Маргарита Леонидовна и поджала тонкие, накрашенные розовой помадой губы. — Она всегда вмешивается в то, что ее не касается! Только кто поручится, что ее действия не нанесли пострадавшей больше вреда, чем пользы. Возможно, дождавшись «Скорой помощи», у пострадавшей было бы больше шансов выжить и назвать имя напавшего на нее человека. Она ведь так и не сказала, кто на нее напал?
— Следствие это устанавливает. — Федин тоже умел уходить от прямых ответов и менять темы разговоров. — А где вы работаете?
— Что? Работаю?.. По профессии я медик, но в настоящее время на пенсии.
Федин посмотрел по сторонам и не нашел ничего лучшего, чем похвалить идеальный порядок в квартире.