Убранные назад косички казались тяжелыми от бледно-зеленого нефрита и полосатого оникса. Волосы Нас ни разу не стриг с того самого года, когда погиб отец, а его провозгласили главой клана Аум-Трогов. Ни разу он не потерпел поражения ни в одной битве, сколько бы Верховных магов не пытались оспорить главенство его клана. А этих битв было немало, поскольку всем казалось, что наступил удобный момент, что Невидимые отвернулись от Аум-Трогов. Глава клана, которому едва исполнилось четырнадцать, – что это, как не немилость духов?
Но Наса отец обучал лично. Собственноручно заставлял его совершать обряды, не полагался на учителей и наставников. Сам присутствовал при каждом жертвоприношении, как будто предвидел, что его старшего сына ждет непростая судьба. И Нас его не подвел. Главенство осталось за кланом Аум-Трогов, и именно поэтому Верховный маг двигался сейчас с небольшим отрядом верных воинов к границам Нижнего королевства.
Настоятель Ордена Всех Знающих, Праведный Отец Игмаген собирает совет, на котором желает обновить договоры и клятвы. Так сообщил посланник. Нас совершил короткое заклинание над свитком, исписанным мелкими буквами, где содержалось послание-приглашение Праведного Отца, и почувствовал благоволение Невидимых. Духи желали, чтобы он поехал на совет как Верховный маг верховного клана.
И вот потому кони воинов Наса ступают сейчас в воды реки Суи.
Нас рассчитывал, что успеет проехать Безжизненные Земли до захода солнца, но раз так случилось, не ему пугаться того, что совершил отец. Разве он не приложил столько усилий, чтобы найти потерянные страницы из древней Книги мудрости и заклинаний? Те самые, что содержат смертельные проклятия, сильные и ужасные?
Ленивая река едва поблескивала в серых сумерках, и у кромки соседнего берега качала на себе множество сухих листьев. Редкий лесок подбирался к самой воде, шелестел высокой травой и потряхивал ветками дубов и осин. Но едва отряд Наса забрался на пригорок рядом с Суей, как перед глазами воинов открылась совершенно пустая равнина. Пепелище, черные остатки труб и множество сгоревших человеческих костей – вот что увидели они, оглядев Безжизненные Земли.
В душе у Наса зазвенела странная и торжествующая радость. Вот она – гордость его клана. Кто еще осмеливался насылать смертельные проклятия? Никто, только один маг решился на это – его отец. Ненависть и холодная власть обрушились на эти земли, забирая жизни и уничтожая все в священном огне. Огромное приношение Невидимым…
Только одного до сих пор не мог понять Нас – почему щедрое приношение, огромный жертвенник, в который отец превратил эти земли, не принесли победы? Почему Нисам Аум-Трог потерпел поражение и погиб? Слухов об этом ходило достаточно, и отцовское поражение все еще лежало позорным клеймом на клане.
Нас слишком часто замечал холодные усмешки в глазах глав остальных кланов. Снисходительно-добрые улыбки Мазг-Грома – седого старика, в чьей бороде насчитывалось больше двух десятков кос. Наглое, нескрываемое ехидство Дрим-Хрога – высокого, черноглазого мага, в чьем ухе качалась серьга уцелевшего, означающая, что ему посчастливилось вернуться с войны, и пусть он не стал победителем, но и страшной смерти тоже избежал. И еще вожди десятка кланов с недоверием и сомнением смотрели на юного повелителя магов Верхнего королевства. Нас только выше поднимал голову и не позволял обиде и горячему гневу овладеть сердцем. Отец учил, что у мага всегда должна быть холодная голова.
– Где мы остановимся на ночь? – снова спросил Замгур.
– Проедем еще немного вперед. Минуем эту полосу деревень. Где-то в этих местах раньше стоял замок мага, остановимся на ночь около него.
Земля под копытами коней едва слышно хрустела. Или это были человеческие кости? Нас не рассматривал. Чем дальше продвигался отряд, тем больше одолевали его мысли о странном приглашении. Что задумал Праведный Отец? Подвоха или предательства Нас не боялся, вряд ли кто сможет победить его в бою. Невидимые следовали рядом с отрядом, и хотя только маг видел их, остальные воины не сомневались в прочной сверхъестественной защите. Так просто Наса не одолеть, и Праведный Отец очень хорошо это знал. Ведь не всегда же он был Отцом, было время, когда и Игмаген обращался в молитвах к духам Днагао, хоть и не видел их воочию.
Все изменилось со времен той самой проклятой войны, в которой Нисам Аум-Трог совершил свое последнее колдовство, забирающее жизнь. Отец не выстоял против Моуг-Дгана. А кто мог бы?
Высокий холм, на котором раньше был замок, Нас просто почувствовал. Этим умением наделяли его Невидимые благодаря щедрым ежедневным жертвам. Внутренним взором он увидел огромное скопление человеческих костей внутри разрушенной каменной ограды. В замке когда-то укрылось слишком много людей, надеясь уцелеть в страшной войне. Но от проклятия, забирающего жизнь, стены замков не спасали. А после магический огонь сжег тут все в яростном пламени жертвоприношения.
– Поднимемся на вершину, – велел Нас, направляя туда своего жеребца.
Отряд ехал бесшумно, послушные кони в вечерних сумерках казались черными призраками, ступающими по выжженной земле. Мало что росло в этих местах. Трава, низкая и чахлая, едва проклюнулась из земли острыми усиками. Деревья гнулись так, что их тонкие стволы, искривленные страшным прошлым, тянулись почти вдоль земли.
Да и деревьев было совсем мало – пара яблонь, на которых листья желтели лишь на самых верхушках, а стволы казались не толще руки Наса. Несколько худосочных осин, что жались друг к другу и тряслись на ветру. Еще кусты колючего терновника, убегающие вниз, под горку.
Нас велел разбить лагерь почти на самой вершине, у почерневших остатков замковых стен. Палатку для него соорудил Замгур. Шипящим шепотом он подгонял своего нерадивого молодого оруженосца и требовал, чтобы ему тут же натаскали воды из мелкого ручья, текущего по соседству.
Нас отошел чуть в сторону от этой возни. Ему вдруг захотелось прислушаться к себе, заглянуть в душу. В такие минуты он иногда мог отчетливо слышать указания Невидимых. Без их совета и одобрения маг не решался ничего делать, даже не резал овец на ежемесячное жертвоприношение. Вот поэтому он и оставался главой клана – Нас умел получать советы, ценнее которых он не знал ничего.
Что толку от золота и серебра, когда нет мудрости и умения принимать правильные решения? Мудростью и способностью предвидеть события Аум-Трог и был силен, это и помогало одержать победу в многочисленных клановых битвах.
Нас долго всматривался в сумрачную долину, которая поднимала под бледным светом Маниес свое грустное и страшное лицо, и его душа наполнялась мрачным торжеством. Все, что тут случилось – дело рук его отца, великого мага прошлых времен. И он, Нас, не посрамит его славы, не уронит чести.
Под ноги ему попалось что-то твердое. Наклонившись, маг разглядел истлевший человеческий череп, белый и гладкий. Слишком маленький, чтобы принадлежать взрослому человеку. Поддав его носком сапога, Нас развернулся и зашагал к костру. Никто не уцелел из здешних жителей, не осталось потомства. Даже жены и дети сгорели в огне магического пламени. Что может быть страшнее полного забвения, когда от огромного клана или семьи не остается даже сопливого мальчишки, который бы вырос и дал семя женщине?
Недалеко от белеющего шатра верховный маг увидел фигуру Невидимого. Молчаливый страж в черном плаще стоял чуть в стороне, скрестив на груди руки и спрятав голову под капюшоном. Отец всегда учил юного Наса, что взгляд Невидимых может увлечь и навести смерть. Лучше отводить взор и не глядеть им в глаза. Следует наклонять голову и смотреть вниз, признавая их власть. Нас, увидев своего стража, так и сделал. Поклонился, разглядывая землю.
Остальные Невидимые держались позади отряда. Молчаливые стражи, грозные и несущие опасность даже тем, кого они охраняли. В Нижнем королевстве маги не умели связываться с Невидимыми, потому были гораздо слабее. Они называли тех духами Дна-гао и приносили им жертвы. Но не только жертвы нужны Невидимым. Каждое колдовство имеет свою цену, которую надо заплатить. Этому Наса тоже учил в свое время отец.
Жаркий огонь озарил стены шатра и сосредоточенное лицо Замгура. Тот был рожден в отцовской спальне личной рабыней и вырос в стенах родового замка клана Аум-Трога. Его тоже учил отец Наса, только наука была другая. Выносливость, преданность хозяину, покорность и готовность умереть за клан – вот, что постигал в свое время Замгур. Но не только жестокостью воспитывается преданность. Гораздо крепче держит любовь – вот чему учил верховного мага его отец. Потому Замгур получал столько же внимания, как и родной сын. Мальчики выросли вместе, и теперь Нас доверял своему другу так, как не доверял никому больше, даже собственным младшим братьям, которые остались на его попечении после внезапной смерти сестры и мачехи.
Братьев у него было четверо: крепкие, смышленые парни. Самому младшему сравнялось пятнадцать лет, и за него не приходилось краснеть, когда проходили клановые бои. Нас едва заметно улыбнулся и проговорил, присаживаясь у костра:
– Добрая будет ночь, Замгур.
– Земли тут недобрые, мой правитель, – тихо ответил тот, – воины говорят, что спокойного сна не будет.
– Тебе не пристало повторять болтовню этих разгильдяев! – Нас нахмурился. – Эти земли покорили наши предки, нам ли теперь бояться их?
– Лезмур со своими людьми думают так же. А Ургон и его воины жалуются, что здесь плохие места и нас ждет верная гибель.
– А все потому, что они всегда были глупцами. Я не стану слушать их жалоб. Пока они ворчат у своих костров, пусть ворчат. Как только их вопли долетят до моего шатра, снесу пару буйных голов, для остальных это будет хорошим уроком.
Замгур поклонился и скрылся в темноте. Послышался его голос, приказывающий одному из оруженосцев заняться лошадьми – расседлать и вычистить их.
Нас не переживал за Ургона и его людей, они всегда жаловались и роптали, но только потому, что по характеру были точно горячие угли: загорались мгновенно и в бою были страшны и необузданы. Из-за этой их горячности Нас и терпел ворчливое племя Ургона, его многочисленных двоюродных, троюродных и четвероюродных братьев. Черноволосых, горбоносых, высокоскулых.