У Птицы не осталось сил восхищаться. Она закрыла глаза и тут же провалилась в спокойный сон.
#34. Нас Аум-Трог
В Верхнем королевстве уже больше десяти лет не было короля. Последний правитель умер, не оставив наследника, и нового претендента на престол не нашлось. Да и кто захочет стать королем, не имеющим никакой власти? Все богатство, все лучшие земли и вся сила давным-давно была сосредоточена в руках кланов.
Проезжая по узкой петляющей дорожке, то и дело поднимающейся на холмы и спускающейся с них, Нас видел вдалеке склоны гор, покрытые желтеющими кронами кизиловых и абрикосовых деревьев, огромные стада овец и коз, кажущиеся издалека лишь многочисленными белыми точками, и чувствовал гордость за свой клан. Это его земли, его сады, его стада. Все в этих местах принадлежит клану Аум-Трогов.
В Верхнем королевстве не возводили городских стен, да и самих городов не строили. Жить предпочитали в горах, где воздух колок, свеж и прозрачен, где вокруг полно сочной травы, зеленеющей круглый год, даже зимой. Неприступные вершины, отвесные скалы и опасные уступы были родным домом для народа Наса.
Только в Верхнем королевстве умели изготавливать мягкую теплую ткань, которая не колола, но отлично грела. Лишь в этих местах разводили круторогих коз с волнистой длинной шерстью, имеющей особую ценность. Клан Аум-Трогов уже много лет успешно торговал козьей и овечьей шерстью, козьими и овечьими сырами, а также сушеными фруктами. На вырученные деньги они покупали железную руду для немногочисленных кузниц, мечи, привезенные из Нижнего королевства, и изделия из диковинного стекла, что изготавливали в Свободных Побережьях.
Крепкие замки Верховным магам не были нужны, их охраняли воины, для которых стены не были препятствием. Мощная защита имелась у каждого клана. Нас видел Невидимых, что стояли на границах его земель, и по их неподвижным фигурам легко понимал, что все целы и невредимы. Вот за что платит Аум-Трог, когда приносит жертвы, – за возможность вернуться домой и узнать, что все в порядке, что в его отсутствие никто не напал, никто не разрушил родовое гнездо. За это стоило платить, это была обратная сторона жертв.
Дом Наса, одноэтажный, длинный, выстроенный частично из камня, частично из бревен, находился на вершине Кизиловой горы, совсем рядом с узким водопадом, из которого домашние рабы брали воду. Легкий шум воды маг слышал уже тогда, когда его конь только ступал по каменистой тропке, нетерпеливо шевеля ушами и предвкушая покой родной конюшни.
– Уже успели собрать все яблоки, – заметил Замгур, который двигался рядом.
Нас улыбнулся. По правую сторону ронял желтые листья яблоневый сад, но урожай был убран, и под деревьями оставалась лишь падалица, которую подбирали несколько пасущихся здесь лошадей. Нас узнал животных – три гнедые кобылки, молодые и беспокойные. Их он отобрал из табуна всего несколько месяцев назад и планировал учить сына Гоу ездить верхом. Видимо, лошадок придется вернуть обратно в табун. А Сахру – продать. Он не сможет видеть, как она убивается о детях.
Да, так будет лучше всего. Он начнет заново. Купит несколько новых рабынь, самых лучших и самых дорогих. А когда вернется с колдуньей Моуг-Дган, то выберет себе жену. Пора уже – негоже главе верховного клана оставаться холостым. Нужно завести законных наследников. Но надо также, чтобы и незаконных детей было много. Кто знает, когда в следующий раз понадобится исполнить третий магический закон?
Пара лохматых мальчишек, что приглядывали за лошадками, завидев Наса и его отряд, сунули пальцы в рот и засвистели, показывая таким образом свой восторг. Они бы кинулись вслед за всадниками, но не смели бросить коней. Потому лишь проводили взглядом прибывших, по-мальчишески подпрыгивая от радости. Хозяин вернулся домой, значит вечером всем, кто живет рядом с его домом, раздадут жареное овечье мясо и свежие булки.
Совсем скоро яблоневый сад остался далеко позади, а дорога поднялась круто вверх, сделала петлю и вывела на плоское плато, с двух сторон окруженное отвесными скалами. У самых скал поднималась круглая Закатная башня, сложенная из плоских камней и увенчанная крытой деревянными досками конусной вершиной. А перед башней, за сотню шагов, сиял чистыми окнами родовой дом Аум-Трогов. Он выпускал из черных узких труб ряды медленного дыма и обещал уют и тепло после дальней и утомительной дороги.
Площадка перед домом шагов на пятьдесят в обе стороны была вымощена каменными плитами и бугрилась от времени. Справа у скалы тянулись ряды конюшен, а слева уходил вниз мягкий пологий склон, на котором в самом низу начинались овечьи и козьи загоны, а также примостились небольшие хижины пастухов.
Каменную площадку окружало несколько миндальных деревьев, небольших, кривых и очень старых, видевших еще деда Наса и, возможно, даже прадеда. Под деревьями сидели дети – пятилетний Гоу и его сестричка Гина. Одетые в одинаковые шерстяные пальтишки с капюшонами, они были бы похожи, как две капли воды, если бы не длинные косы малышки.
Сына Нас велел стричь, он не собирался делать из него мага. Гоу стал бы одним из старших воинов, управлял бы отрядом, совершал бы подвиги ради клана. Если бы не третье правило…
Дети, завидев отца, побросали свои игрушки и кинулись ему навстречу. Нас невольно залюбовался сыном. Мальчик двигался уверенно и изящно, он унаследовал гибкость своей матери. В день, когда он родился в рубашку Наса – по обычаю сына должен принять отец и завернуть в собственную рубашку, признавая таким образом отцовство, – в тот день все в доме увидели, как старший сын главы клана похож на Аум-Трогов. Такие же прямые и низкие черные брови, такие же высокие скулы и пронзительные черные глаза.
«Моя кровь», – это первое, что подумал Нас, увидев Гоу. Следом родилась его сестрица и громким криком возвестила, что и она тоже из клана Аум-Трогов. Дети были очень похожи. Оба быстрые, настырные, сильные и упрямые. Они умели добиваться своего, и Наса только смешили их ловкие проказы.
Вот и сейчас с криком: «Тай» – Гоу подскочил к огромному жеребцу Наса и, ничуть не испугавшись норовистого коня, схватился за край отцовского сапога. Подхватив мальчишку, маг устроил его в седле перед собой и знаком велел Замгуру взять в седло Гину.
– Ты привез для меня ножик, тай? – тут же спросил Гоу, называя отца сокращенным словом, которое могли произносить только признанные сыновья.
Возможность так обращаться к своим отцам дается не всем бастардам, лишь тому, кого назвали истинным сыном. Дочери тоже не имеют на это права, и нянька детей учила этому Гину. Черноглазая девочка, сидя перед Замгуром, вертела головой и с любопытством поглядывала на суровых воинов, не выказывая и намека на страх. Она также походила на Аум-Трогов, и порою Нас замечал пронзительное сходство с Наргисой. Тот же поворот головы, та же мягкая улыбка, вызывающая на щеках ямочки. Только Гина, в отличие от Наргисы, была порывистой и резкой, точно осенний ветер. Сахра потому и называла ее иногда «ветерком».
«Не будет больше скакать по дому мой ветерок», – подумал Нас и почувствовал, как крепко сжимает рука талию мальчика. Нельзя сейчас пускать такие мысли в голову. Надо отключиться, думать о том, что происходит здесь и сейчас, а не о том, что надо сделать потом.
Он просто заедет во двор дома, снимет ребенка с седла, передаст поводья слуге. Его ждет теплая ванна, хороший ужин и горячий очаг. Он славно потрудился, и дома ему все рады. Спляшет для него Сахра, споют новые рабыни, которых он купил всего пару месяцев назад.
Обряд посвящения Невидимым он совершит после. Еще есть время, еще живут его дети, его кровь, его будущее, его радость. Вот чем приходится платить Невидимым – своей кровью, своим будущим, своей надеждой. Не слишком ли высокая цена? Думал об этом отец? И что почувствовала Наргиса, когда узнала, что у нее никогда не будет черноглазых детей, и солнца она больше не увидит?
Копыта лошадей застучали по древним камням, рабы, завидев хозяина, склонили головы. Двойные деревянные двери дома распахнулись, и на каменный порог ступил наставник Нагур. Следом показался один из братьев-близнецов. Нас не успел понять, кто именно, как в холодном воздухе раздался клич:
– Днаухнак!
Слово резануло слух, точно отточенный нож. Нас слышал его много раз, читал на крепких пергаментных свитках, что привозили посыльные магов из соседних кланов. Боевой клич вызова на бой.
Маг глядел на брата, слегка нахмурившись и чуть подавшись вперед. Это Низир, теперь он признал его по едва заметному шраму на щеке с правой стороны носа. Родной брат вызывает его на клановую битву и оспаривает его главенство в клане?
– Днаухнак, брат Нас, – более уверенно повторил Низир и вытянул из-за спины длинный меч с круглой рукоятью и изогнутой гардой. Родовой меч, который изготавливался в кузнице клана и предназначался для конкретного воина. На этом еще Нас в свое время выгравировал имя брата, вписывая его в рукоять и произнося заклинания, придающие мечу прочность и легкость. И теперь это оружие обращено острием к нему и к маленькому Гоу, замершему в седле, и обещает смерть.
Чтобы добиться главенства в клане, не обязательно дожидаться смерти главы в битве или от старости. Можно оспорить его власть, вызвать на магическую битву, лишь произнеся ритуальное слово «Днаухнак».
Именно это и сделал Низир. Все правильно, ему восемнадцать лет, и Нас в это время уже четыре года был главой всех кланов. Низир не желает ждать, его время пришло, и он уверен в победе. Хороший маг всегда уверен в победе.
Нас слегка улыбнулся, снял с седла сына – и его тут же подхватили руки подбежавшей няньки. Спешился сам, кинул поводья рабу, снял плащ и бросил его на камни, которыми была вымощена площадка перед домом.
– Днаухнак, Низир, – слова прозвучали тихо и ласково, как будто Нас всего-навсего поприветствовал брата.
Тяжелый меч, который Нас носил за спиной, с легким звоном вышел из ножен, и его рукоять удобно легла в ладонь Верховного мага.