Весь вчерашний вечер прошел в хозяйственных хлопотах, а сегодня к обеду библиотекарь, которого звали, оказывается, Галиен, пришел в себя. И разговор у него и Саена зашел о карте. Той самой, вокруг которой и было столько хлопот.
Оказывается, что Саен очень хорошо знает историю Зуммы, не хуже, чем Галиен.
— Я прочел те свитки, что нашел в жилище хранителей карты. Там и обо мне было немало написано — вернее, о создании магов Моуг-Дганов.
— А ты, значит, и есть Моуг-Дган? — устало спросил его библиотекарь Галиен.
— Я и есть Моуг-Дган. И Птица теперь тоже.
— Почему ты называешь ее Птицей? — вопрос Галиена прозвучал просто, но стало, почему-то тревожно.
А действительно, почему Саен так ее зовет, хотя есть на самом деле суэмское имя, которое он сам и дал своей подопечной?
Птица улыбнулась. Она знала, почему.
Саен положил ладонь на руку Птицы, посмотрел на нее, улыбнулся той своей особой, короткой улыбкой, за которой скрывались и мягкость, и забота, и легкая насмешливая снисходительность, после пояснил:
— Потому что она — Птица. Прижилось прозвище.
— Так что там с камнями, Моуг-Дган? — дернулась Лиса, и скамья под ней запрыгала, застукала по деревянным доскам пола. Говорила она со смесью почтения и страха, и имя "Моуг-Дган" произносила так, будто это было заклинание — тихо и торжественно.
— Ничего хорошего. В Храме Трех Стихий хранится огромное количество этих камней. Все они полны энергии, заряжены и готовы к использованию. То есть каждый камень — как хранилище силы. Огромное хранилище огромной силы — вот так можно сказать. Я с таким камнем однажды встречался, — Саен помрачнел, убрал ладонь с руки Птицы, покачал головой и глядя прямо в глаза Галиена, продолжил: — На самом деле вам сложно даже представить, какая мощь заключена в каждом камне. Один из них был вынесен и продан потомком хранителей. Потомок этот решил подзаработать, захотел узнать — стоящие ли вещи он и его семья охраняет. Камень он продал магам. И после для этого камня маги создали Моуг-Дгана, то есть меня. Не всякий человек может использовать мощь камней. Простым людям это невозможно.
— Ты владел камнем? — коротко спросил Галиен.
— Да. Я владел им, я выкачал из него всю силу и использовал ее для защиты от баймов. А после раскол опустевший камень и выкинул. Это было давно, еще до закрытия Двери.
— Ну, если люди не могут использовать сиреневые камни с энергией, то тогда можно не опасаться, что они натворят с их помощью много бед. Сила камней для людей будет недоступна, — Галиен чуть поддался вперед, но тут же поморщился от боли и откинулся назад.
— Ты сиди спокойно, — посоветовал ему Саен, — лишний раз не двигайся. А камни эти — да, люди их использовать не смогут. Но тут не все просто. Когда открыта была Дверь — камни уже существовали, и энергия в них уже была. Полнехонькие камешки лежали в коробках в хранилищах. Их тогда готовили к отправке на север, в Хаспемил, туда, где находились механические приспособления и остальные изобретения мудрых. Только отправить не успели — началась война. И вот тут на карте я нашел странную запись. В свитках ничего такого не написано. Вот что было на карте.
Саен прервался, потянулся к печной заслонке, застучал дровами.
— Так что было на карте? — угрюмо переспросила Лиса.
Птица вдруг поняла, что знает. Знает, что означают те символы, что пролегали на тонких деревянных пластинках. Не потому, что рассматривала эти пластинки, а потому, что сейчас только что ясно угадала мысли Саена. И она тихо произнесла, потрясенная собственными новыми способностями:
— И пришла тьма из-за Двери и накрыла Храм Трех Стихий. И наполнила собой камни, и сделал их непригодными для доброго дела. Удалось хранителями запереть Тьму в самом низу, за железными дверями, в большом круглом туннеле. И осталась Тьма рядом с камнями. И никто из людей не сможет остаться прежним рядом с камнями, Тьма поглотит его.
— Что ты только что сказала? — Саен повернулся и удивленно уставился на Птицу.
— Я не знаю… Я просто…
Птица не могла пояснить, как ей удалось узнать то, что знает только Саен. Ведь только он из всех, кто сидел в хижине, знал написанное на пластинках карты. И ей, Птице, удалось это понять, просто прочитав мысли хозяина.
Саен понял. Он коротко кивнул, словно бы давая понять, что способности Птицы его не удивляют, и он ожидал чего-то подобного. После согласился:
— Да, Птица права. Именно это и написано на карте. Я так и не понял, что это за Тьма, которую они заперли внизу, за железными дверями. То, что камни притягивают к себе духов — это я знаю. Каждый, обладающий таким камнем, становится личным пристанищем духов и теряет свою свободу. Не будет у него уже свободной воли.
Птица дернулась. Ее будто бы прошил электрический ток. Сказанные Саеном слова она уже где-то слышала. Что-то невероятно знакомое чудилось в них, только оставалось неясным — что. Стало, почему-то, неуютно, и сумрак хижины показался угрожающим и убогим. А совсем недавно ей казалось, что в домике спокойно, тепло и славно…
Саен между тем продолжал рассказывать:
— Для камней этих нужны такие люди, как я или Птица. Без нас ничего не выйдет. И вот что на деле получается, Галиен. Игмаген нашел карту — это первое. Колдун баймов приходил к нему и, видимо, у них была интересная беседа — это два. Три — Игмаген посылает Лису за тобой, чтобы ты, как библиотекарь, прочел карту. Откуда он узнал твое имя? Откуда тут, в Нижних королевствах знают такие вещи?
Галиен ничего не ответил, лишь по-прежнему выжидающе смотрел на Саена.
— Это байм-стронг рассказал ему. Клянусь собственной шкурой. Это точно, как то, что завтра будет снежный день. Вот зачем приходил стронг. Карта интересует всех, даже баймов. И появляется маг, который охотится за Птицей — который знает о ее способностях и пытается получить власть над ней — это три. Все связано, все четко и понятно.
Саен поднялся, прошелся по горнице, плеснул себе воды в кружку и залпом выпил. После снова заговорил:
— Ты прочел Игмагену карту, как он того хотел, так ведь?
Вопрос был обращен в темноту, но Галь ответил сразу:
— Прочел. Игмаген нашел способ меня заставить. Я должен был выбрать между жизнью Лисы и картой.
— Игмаген — хитрая лиса. Его нельзя недооценивать. Что ты прочел?
— Чтобы найти путь к Храму Трех Стихий, надо вылить белые чернила на карту и следовать по полученному пути.
— Белые чернила… — Саен нахмурился. — Дело в том, что на карте уже проложены линии — так было написано в свитках и на второй половине карты. Линии, которые показывают путь к туннелям, где укрыта Тьма. И если вылить на карту черные чернила — то линии сойдутся в одну дорогу, которая приведет Игмагена ко Тьме. И он ее выпустит. И тогда спасения не будет.
— Ты думаешь…
— Уверен. Откуда тут белые чернила? Не молоко же он будет выливать? В любом случае опасность такая существует. Потому надо попробовать перехватить Игмагена на пути в Зумму и убить. Как жаль, что я не сделал это еще в Тхануре, дери его зменграхи… Сколько раз уже убеждался, что лишнее милосердие только приводит к беде…
— Что ты сказал? — не понял Галиен.
Но Саен не стал уточнять. Смахнул со стола остатки муки от тех лепешек, что пекли на завтрак, хлопнул ладонью по столешнице и сказал:
— Надо отправляться в Зумму. Попробовать догнать Игмагена.
— Думаешь, что он уже в пути?
— Если еще не выехал — то, значит, сделает это в ближайшее время. У него есть карта, есть проложенный путь — что его остановит?
— У него нет мага Моуг-Дгана, — тихо произнесла Птица.
Саен обернулся, сверкнул потемневшими глазами и кивнул:
— Верно. Но он и не знает, что находится в Храме Стихий. Скорее всего, что не знает. Галиен, на двух половинках была только схема пути? Или еще что-то?
— Только схема и надпись о Храме Трех Стихий.
— Игмаген и не сомневается, что сокровища мудрых у него в руках. Уверен, дранная лисица. Сокровища почти в руках. Чего ему ждать? Пока все захватят стронги? Да он уже скачет, наверняка, по дороге в Зумму. И мне тоже надо отправляться в путь.
— Прямо сейчас? — спросила Птица, чувствуя, как вырастает внутри тревога.
— Нет. Скорее всего, завтра. Или послезавтра. Надо продуктов запасти, да и лошади должны отдохнуть. Мы еще успеем, нагоним Игмагена. Я знаю короткие дороги до Зуммы, да и знаю, где находится Храм.
— Откуда? — удивленно спросил Галиен.
— Я Моуг-Дган, мне ли не знать таких вещей?
— Ты берешь меня с собой? — На всякий случай уточнила Птица.
— Да. Думаю, что да. Я не могу оставить тебя одну в Нижних Королевствах.
— Это опасно — ехать только вдвоем, — заметил Галиен, — у Игмагена будет отряд воинов, да и сам он довольно силен.
— Игмаген против меня ничто, — в голосе Саена зазвучала жесткость стали, — Я справлюсь с десятком таких, как он. Да и Птица мне поможет. Невидимых у Игмагена почти нет, с этим тоже не будет проблем. Гораздо опаснее тот маг, что преследует Птицу. Он из Верхнего Королевства, и ему служат сильные Невидимые. Если он присоединится к Игмагену — тогда будет нелегко.
Саен насмешливо растянул губы в некоем подобие улыбки и брезгливо добавил:
— Но и с этим я тоже справлюсь. У нас нет времени ждать помощи. Да и неоткуда ее ждать. Не станет же Суэма вмешиваться во внутренние дела Нижнего Королевства. И отряд воинов никак не пошлет. Да и воины не доберутся так просто до Зуммы, им придется сражаться — и это будет означать новую войну. Тут, Галиен, даже думать нечего. Надо отправляться в путь и как можно скорее. Перехватить Игмагена и свернуть ему голову. Нет человека — нет проблемы.
— И Птицу возьмешь с собой? Это опасно, — Галиен посмотрел в сторону Птицы, и в глазах его ясно читались и сомнение и жалость.
— Оставлять ее тоже опасно. Теперь в Нижних Королевствах везде опасно, да и в Каньоне покоя не будет. Ну, а вам надо будет вернуться в Суэму, как только ты, Галиен, сможешь удержаться верхом. И попросить о помощи. Пусть хотя бы знают, что здесь происходит. Пусть, хотя бы, молятся.