Потому он внимал Невидимым, подчинялся им, а они исправно служили ему.
— Приведи девушек, одна из которых станет Моуг-Дганом, — произнес один из воинов.
Он не открывал рта, и глаза его — красивые, полные яростного огня и жесткой страсти, лишь на мгновение сверкнули из-под капюшона. Нас слышал все, что сказал воин Невидимых, звуки четкой вязью обозначились у него в голове, и среди звезд перед ним появилась сверкающая надпись.
"Приведи девушек, одна из которых станет Моуг-Дганом" — вот что значило написанное.
Видение пропало, и перед Насом снова оказалась открытая печная дверца и затухающее пламя, все еще облизывающее прогоревшие дрова. Ответ получен, осталось только повиноваться.
Нас отодвинулся от печи, поднялся. Его слегка шатало от дурмана, которым пришлось дышать, и в голове все еще клубился туман. Но повеление Невидимых он помнил четко. Значит, от него требуют добыть Моуг-Дгана.
Задача непростая, но об этом стоит думать утром, на свежую голову. Взвесить все, обсудить с Замгуром.
Пришло время для того, чтобы снова вспомнить три правила магов: молчи, повинуйся, плати.
Никому, кроме Замгура, Нас не расскажет о принятом решении. Никто в кланах не будет знать — за что взялся Верховный Маг Верховного клана. Слушая волю Невидимых, лучше молчать. Нельзя говорить с ними, и нельзя рассказывать об их воле другим. Каждому — свое откровение, каждому — своя задача. Каждому — свои Невидимые. Нас это помнил с детства.
Он устроился на полу, на заботливо приготовленных Замгуром овечьих шкурах. Стянул сапоги и кожаные доспехи. Пояс с мечом положил рядом, укрылся плащом и закрыл глаза. Значит, придется все-таки держать путь до Каньона Дождей. Но сначала надо вернуться на земли родного клана и исполнить последнее правило.
Только когда выполнены все три магических правила — только тогда можно ожидать успеха.
Глава 7
— Перед тем, как вы отправитесь в свои земли, Верхние Маги, хочу я вам показать город и наши обычаи. Так принято в нашем королевстве, и я не хочу оказаться негостеприимным. Вам стоит взглянуть на храм, на Белую Башню, которую я хочу возвести для того, чтобы истинная вера восторжествовала. Когда закончите подкреплять тело, наступит время подумать о душе. Души наши нуждаются в особом питании, так говорил еще великий Знающий Моуг-Дган, которого в здешних землях чтят и которому не устают возносить молитвы, — Игмаген говорил медленно и добродушно, точно ласковый гостеприимный хозяин.
Маленькие глазки его светились покоем и затаенной радостью, будто утро принесло ему неслыханную удачу, о которой знает только он и делиться ни с кем не желает. И будто удача эта греет его изнутри, потому он с победным восторгом хвалит Знающих, предлагает мед, творожные лепешки и молодого запеченного барашка гостям, а также приглашает посмотреть храм и башни.
Насу его приглашение на руку, он еще не возвестил Праведному Отцу свое решение помочь с розысками необычных девочек, и прогулка по городу поможет привести мысли в порядок и еще раз все взвесить перед тем, как взять на себя непростые обязательства.
К тому же Илая велела попасть на Площадь Праведников, и тогда все станет понятно. Возможно, что и это удастся сделать, наверняка площадь слишком хорошо известна в городе, чтобы можно было ее не заметить.
Потому Нас легко принял приглашение Игмагена и призвал на его дом благословения Тех, Кому они служат, а также удачу и мир.
— Вот и славно, могущественные маги. Как только закончим с нашей утренней трапезой — тут же отправимся. Вы не думайте, что придется далеко ехать под дождем — на улице снова льет, точно прорвало небесные окна. Храм Знающих рядом с моим домом, совсем близко. И к нему ведет крытый ход, удобный и свободный. Никто не будет путаться под ногами, не будет вонючей праздной толпы, слишком ленивой, чтобы делать свое дело. Поднимемся на колокольню — оттуда я возвещаю жителям моего Удела свою волю.
Нас все больше молчал, слушая, как Игмаген, потягивая вино, разливается соловьем и рассказывает, как ему удается заставлять рабов трудиться даже ночью и под дождем, и как вышло, что Башня его будет построена по суэмскому образцу.
— Переманить архитекторов из Суэмы невозможно, они считают нас всех идолопоклонниками, хотя я последние несколько лет служу только Создателю, — как ни в чем ни бывало вещал Игмаген, и Нас смотрел на него совершенно серьезно, без тени улыбки.
Игмаген для всех оставался Праведным Отцом, и только Нас знал, что маг всегда остается магом.
— Но везение и благословение Знающих меня не оставило, и однажды в наше королевство попал караван, который вез пленного жителя суэмы. Он не был суэмцем по рождению, он такой же выходец из других миров, как все мы. Но зато он сумел показать моим главным надсмотрщикам и распорядителям строительства — как устроены башни в Суэме. И вот, сегодня вы все сможете увидеть огромное чудо Нижнего королевства — Белую Башню. Она находиться рядом с Площадью Праведников. Выдающееся место Тханура — эта площадь.
Как только с затянувшейся трапезой было покончено — а Насу уже стало казаться, что в Тхануре еде уделяют слишком много времени — Игмаген пригласил весь отряд следовать за собой. Вместо погибшего ночью Гимона-Наста Праведного Отца сопровождал теперь другой рыцарь, в такой же железной сетке и длинном грязном плаще. У него была бритая голова — как понял Нас, все железные рыцари, занимающее в Ордене определенное положение, брили свои головы, — и он выглядел угрюмо и сурово.
Игмаген шел рядом с Насом, пыхтя и изредка поясняя — что он планирует построить еще, и как лучше всего изменить Тханур.
— Я понял, Нас, зачем суэмцы строят много уровней в своих башнях. Это экономит им место в городе. Тханур огорожен мощной стеной, которая защищает его, и ломать стену для того, чтобы расширить город, сейчас опасно. Мы тогда станем уязвимы. Для города-крепости очень важны стены, вода и запасы провизии. А когда у тебя есть башни в несколько этажей, то всегда можно сделать и запас продуктов, и спрятать жителей. И даже если город увеличится, то стены для этого ломать не придется.
Игмаген повел рукой, показывая поворот, выводящий на крытую галерею, и, быстро сменив тему, сказал:
— Вот сюда поворачиваем. Сейчас мы и выйдем на Площадь Праведников, где очень хорошо будет видно Белую Башню.
Галерея поднималась над землей на один этаж, и к ней вела узкая лесенка с резными перилами и деревянными ступенями. Сам ход, построенный из крепких толстых бревен, имел треугольную крышу, и с него отлично было видно и двор, и конюшни, и даже подъездную дорогу далеко за забором. Сейчас Нас мог слышать, как стучат многочисленные молотки на стенах Белой башни.
Дождь висел пеленой, тучи ползли вниз, и городские крыши угрюмо темнели сквозь водяную завесу. Земля превратилась в грязное месиво, мокрые бревна дома чуть поблескивали, и время от времени печально гудел колокол. К чему звонить в колокола рано утром — Нас не мог понять.
Храм Всех Знающих, построенный из таких же толстых бревен, имел снаружи несколько крутых лестниц, резные и немного грубые перила которых на каждом пролете венчались знаком колеса с разбегающимися спицами. Галерея привела прямо на второй уровень храма, где и находилась просторная площадка, окруженная перилами. Выше были только узкие башенки с колоколами.
И Нас наконец понял, почему Илая говорила о площади Праведников.
Ряды виселиц окружали открывшуюся площадь по периметру. Мертвяки на них отрешенно пялились в грязь под ногами толпы. Воняло гниющей плотью, мусором, грязью и прелым тряпьем. В центре площади возвышалась деревянная площадка, доски которой подозрительно темнели под струями дождя. Иссеченный круглый пень у самого края красноречиво намекал о том, какой смертью умирало большинство несчастных, ступавших на эту площадку.
Многочисленная толпа народа уже гудела, занимая места за виселицами. Толкались мужчины, любопытно стреляли глазами из-под платков девочки-подростки. Но все вели себя очень тихо, даже неугомонные мальчишки прятались за спинами взрослых и не кричали, не дрались. Скорбная и тяжелая тишина висела над Площадью Праведников.
Игмаген приблизился к перилам, поднял руки, оглядел толпу. Ряды солдат в железных рубашках, что размещались под стенами храма, чуть сдвинулись. Несколько воинов кинулись оттеснять мужчин, осмелившихся протолкнуться вперед.
Один из колоколов над головой, видимо самый большой, все еще гудел, разливая в пелене дождя унылый тягучий гул. Голос Игмагена перекрыл его, неожиданно удивляя мощью и властностью.
— Утро правит, народ Тханура. Мы собрались тут, чтобы почтить Знающих и очистить свои сердца от греха и зла. Нам всем нужно очищение, и пусть колокол на храме возвещает наше желание Знающим. Всегда помните правила, которые оставил нам могучий Моуг-Дган, последний Знающий Создателя. Я повторю основные и главные правила, чтобы вы могли еще раз подумать о них.
Игмаген поцеловал висящий на шее знак колеса, поклонился, поднимая руки над головой, покачался немного на носках и вновь заговорил более низким голосом:
— Мы воздаем славу только Знающим и только им повинуемся, только их слушаем.
Народ медленно, нестройно и невнятно загудел, повторяя за Игмагеном первый закон.
— Мы соблюдаем все правила, которые дает нам Орден Знающих, мы повинуемся молча, не смея возражать и навлекать гнев Знающих.
Снова нестройный гул толпы, почти заглушающий звук колокола. Нас почувствовал странное желание присоединиться к толпе и повторить правило вместе со всеми. Слова уже запечатлелись у него в голове, и, почему-то, стало казаться, что вместе с ними приходит покой и отупение. Лишние тревоги, сомнения — все исчезает, растворяется в человеческом шуме.
Нас передернул плечом и мотнул головой. Игмаген действительно имел власть над этими людьми.
— Мы всегда платим за нарушения воли Знающих. А Знающие всегда выражают волю Создателя.
Последнее правило. Все верно, Нас это понимал отлично. Повинуйся, молчи, плати. Звучит по-другому, но это все те же законы, на которых держится власть магов.