– Мне действительно очень страшно. Правда-правда страшно! – кричала я.
– Не кричи, Эфляль, – сказал Омер. – Когда ты начинаешь повышать голос, Босс тоже боится.
После этого я замолчала.
– А лучше вообще не говори, пока он тебя как следует не обнюхает, – заключил Омер предупреждающим тоном.
Пытаясь высвободиться, я начала издавать нечленораздельные звуки, потому что говорить мне теперь не полагалось. Когда мы с Караном, который ни разу не повернул головы в мою сторону, дошли до середины гостиной, Босс во все глаза уставился на меня. Он смотрел так, словно хотел разорвать меня на мелкие кусочки.
Каран повернулся, чтобы что-то мне сказать, но в этот момент я укусила его за руку.
Вот кто здесь по-настоящему кусается.
Он перевел взгляд на наши руки, словно спрашивая: «Думаешь, это меня остановит?»
Да, ему следовало бы остановиться, но вместо этого он еще на шаг приблизился к Боссу, и я поняла, что его не переубедить.
– Успокойся и не делай резких движений, – сказал Каран, а после этого заставил меня сесть на диван и устроился рядом со мной.
От страха я теснее прижалась к Карану, заметив, как во взгляде Босса стала нарастать злость.
Омер, смотря на мое ошарашенное состояние, громко рассмеялся так, что мне захотелось и его укусить в отместку. Он сидел в кресле, зажав Босса между коленями и гладя по шерсти. Я пристально уставилась на Омера.
Каран, наблюдая за псом, обратился к Боссу:
– Давай, подходи.
Мои глаза расширились от ужаса. Я не могла больше молчать.
– Ты с ума сошел? Чего ты его зовешь? Сам к нему подходи, – поспешно затараторила я.
Каран искоса бросил на меня взгляд и сказал с вызовом:
– Я никогда не подойду к чьим-либо ногам.
Не подойду к чьим-либо ногам? Мы позволим ему так просто заткнуть нас, Ляль?
Я не могла ничего возразить на его слова. Потому что именно в этот момент Босс подошел к Карану. Язык пса был вывален наружу, он учащенно дышал и смотрел на меня не отрываясь. Между нами было меньше двух шагов.
МЕЖДУ НАМИ БЫЛО МЕНЬШЕ ДВУХ ШАГОВ.
Каран начал гладить Босса по голове. Взгляд собаки обратился к нему. Удобный случай, чтобы сбежать, но Каран не отпускал меня, снова ухватив за запястье.
– Наверное, пес просто ревнует. Увидев тебя возле своей будки, он распознал в тебе соперницу, – сказал он.
Босс, словно поняв слова Карана, залаял. Он смотрел на Карана с любовью в глазах. Я смотрела на них обоих с открытым ртом. Каран, все еще удерживая меня одной рукой, улыбнулся.
– Как увидел кого-то красивее себя, так сразу заревновал. Да ведь, малыш? – обратился он к псу.
Он что, сравнил нас с собакой? Вот неожиданно!
Омер оглядел меня.
– Ты куда-то собиралась? – Он указал на мое платье.
– На свадьбу, – буркнула я, разозлившись, что и он меня спросил о платье.
У нас явно что-то не так в жизни, раз мужчины вокруг помешаны на том, что на нас надето.
Омер нахмурился, пытаясь понять мой ответ.
– Ах, извини! Такими темпами мне можно наряжаться только на свои похороны… – продолжила я и попыталась встать. И, конечно, Каран остановил меня.
– Садись, вы еще не познакомились.
Можно ли сделать так, чтобы эта пытка поскорее закончилась?
Я думала, что мне будет сложно привыкнуть к этому месту, но на деле все оказалось гораздо проще. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы чувствовать себя как дома. Да, я имела в виду именно дом Акдоганов.
Я с веселым настроением зашла на кухню. Рядом с тетушкой Зулейхой я обнаружила молодую девушку лет двадцати.
– Доброе утро, – произнесла я, и их взгляды тут же обратились в мою сторону.
– Доброе утро, милая, – ответила тетушка Зулейха с улыбкой. Потом она указала на девушку и добавила: – Смотри, это моя средняя, о которой я упоминала.
– Доброе утро, – улыбнувшись, девушка протянула мне руку. – Меня зовут Ознур.
Я пожала ей руку и улыбнулась:
– Приятно познакомиться. Я Эфляль. Это ты изучаешь медицину, правильно?
– Да, это я, – девушка гордо расправила плечи.
– На каком ты курсе? – спросила я, присев на стул. Девушка села на другой стул напротив меня.
– Месяц назад я перешла на четвертый.
Я взяла из корзины один из мандаринов и начала очищать его от кожуры.
– То есть тебе еще три года учиться…
– К сожалению, – подхватила она, поджав губы.
Она казалась милой. В ней было роста не больше ста шестидесяти сантиметров, а фигура была слегка полноватой, но изящной. Ее волосы были черными, словно смоль, а глаза – такие же темные и глубокие, в цвет волос. Из-за маленьких рыжих веснушек, рассыпавшихся по ее белой коже, казалось, что она гораздо младше своих лет.
– Почему ты так поздно встала, милая? – спросила тетушка Зулейха, и я перевела на нее взгляд. – Наши мальчики давно ушли.
На часах было уже за полдень. Вчера вечером, после знакомства с Боссом, мы все вместе поужинали. А после чая я вернулась в свою комнату и легла в кровать. Во мне все еще было много энергии, но голова гудела от усталости. Так я пролежала до поздней ночи, наедине со своими мыслями. Мне удалось уснуть только на рассвете, а когда я открыла глаза, солнце давно стояло в зените.
– Мама, почему ты спрашиваешь, словно она на допросе? – отчитала Ознур свою мать. – Может быть, она не хочет рассказывать.
– Да все в порядке, – вмешалась я, протянув Ознур половинку очищенного мандарина, и добавила: – Поздно легла, поэтому и проснулась поздно.
Тетушка Зулейха бросила взгляд на дочь, продолжая месить тесто.
– Ты в мои дела не вмешивайся. Слова матери не подлежат критике, – возразила она.
Пока я тихонько хихикала, умиляясь этой картине, Ознур продолжала смотреть на меня, не обращая внимания на слова матери.
– Ты ей очень нравишься, – сказала она с улыбкой. – Приходя домой, она все время говорит только о тебе. Какая ты вежливая, какая милая, какие у тебя манеры, – добавила она тихим голосом, словно открывала мне тайну.
– Правда? – Мне было очень приятно. – Мне тетушка Зулейха тоже нравится.
С этими словами я встала и подошла к женщине:
– Я правда очень рада познакомиться с вами.
Посмотрев на меня влажными от слез глазами, тетушка крепко меня обняла.
– Ты меня до слез довести хочешь? – спросила она, шмыгнув носом.
– Не плачьте, – укоризненно сказала я. – Я разве сказала, что можно плакать? Вот и не надо.
На самом деле это я изо всех сил старалась сдержать слезы, с нежностью хлопая ее по спине.
– Все, все, не плачу я, – начала отрицать женщина.
Отойдя от меня на пару шагов, она продолжила:
– Ладно тебе, одну-две слезинки всего-то пролила, разве это слезы?
– Моя мама постоянно плачет, Эфляль, – вставила Ознур. – Не обращай внимания, ее доводит до слез любая мелочь.
В тот самый момент, когда тетушка Зулейха хотела что-то ответить своей дочери, на кухне появился Ариф; пожелав тетушке легкой работы, он приблизился к нам с Ознур. Поравнявшись со мной, он кивнул в знак приветствия.
– Чем занимаетесь? У вас тут где-то был список покупок.
– Вот, Ариф, сынок, – ответила тетушка Зулейха и протянула Арифу лежащий на холодильнике лист бумаги. – Я хотела узнать, когда Акдоганы вернутся. Мне много что нужно купить. Холодильник почти пустой.
Ариф бегло пробежался по списку.
– Я скажу Йигиту, он этим займется.
Когда я жила одна, то всегда сама ходила за покупками. Мне нравилось гулять по магазинам, бродить между отделами и рассматривать товары. После открытия ресторана я не изменяла своей привычке. Конечно, заниматься покупками для огромной кухни в ресторане было намного сложнее, но мне это нравилось. Я любила отделы с фруктами и овощами, но особенно – со снеками.
А когда я в последний раз ходила за покупками? С тех пор прошли месяцы. Я быстро ухватилась за идею, которая пришла мне в голову.
– Ариф, можно мне поехать с тобой? – спросила я взволнованно.
Кажется, Арифа удивило мое рвение.
– Я вообще не собирался никуда идти, но, если вы хотите, я могу вас сопровождать.
– Да, хочу! – вскрикнула я. Потом перевела взгляд на тетушку Зулейху. – Мне кажется, я в этом деле разбираюсь лучше, чем Йигит.
Не знаю, с чего я решила, что могу разбираться в чем-то лучше, чем тот, которого я в глаза не видела.
– Иди, конечно, милая, – засмеялась тетушка Зулейха. – Я впервые вижу человека, который бы так рвался отправиться за покупками, но иди, конечно, моя хорошая.
Я понимала, что она добродушно смеется над моим поведением, но это было из-за ее привязанности ко мне. Я пропустила ее насмешку мимо и обратилась к Ознур.
– А ты хочешь пойти? – протараторила я.
Ознур посмотрела на тетушку Зулейху и поджала губы:
– Я должна помочь маме, а потом мне нужно на занятия.
Я кивнула в ответ.
– Я хотел подбросить тебя, но тогда не получится, – обратился Ариф к девушке. – Я скажу Йигиту, он поможет.
Ознур благодарно улыбнулась:
– Спасибо, Ариф.
– Я могла бы отправиться вместе с Йигитом… – начала говорить я, но Ариф меня перебил:
– Я не могу доверить заботу о вас кому-то другому, – ответил он четко.
Как будто мы маленькие.
– Я только предупрежу своих, и можем ехать. – С этими словами Ариф достал из кармана телефон и вышел из кухни. Он повернулся ко мне: – Вы готовы?
На мне были черные спортивные штаны и такого же цвета толстовка. Я подумала, что в этом вполне можно ехать за покупками, так что просто утвердительно кивнула.
– Только за курткой схожу, – предупредила я.
Мы вышли из кухни. В предвкушении, что наконец-то мне можно будет выйти в город и заняться любимым делом, я крикнула через плечо Ознур и ее матери «увидимся позже», а потом побежала вверх по лестнице.
По своей натуре я домоседка, но выход в люди после долгого пребывания в четырех стенах ощущался сродни чуду.