Он смотрел на меня, не зная, какие еще слова ему нужно подобрать. Я была права. Даже ради Ясина я бы не осталась здесь ни секунды. Мне очень нравился Омер. Он действовал на меня умиротворяюще, даже когда просто сидел рядом и молчал. Он был со мной в трудные минуты, но, к сожалению, на этом наше общение должно закончиться.
– Пожалуйста, – покачал он головой, и я понимала, что ему действительно жаль. – По крайней мере, останься на эту ночь. Завтра мы найдем для тебя безопасное место.
Я улыбнулась.
– Мне очень приятно, что ты так заботишься обо мне, но не стоит, – я аккуратно подтолкнула к нему чемодан, пытаясь свести этот разговор на нет. – Просто помоги мне спустить его вниз.
Омер отрицательно покачал головой:
– Я не могу, Эфляль.
– Отлично, тогда я сама его потащу, – ответила я, и тогда Омер выхватил чемодан из моих рук и откатил его в сторону.
Он собирался что-то мне сказать, но я уже отвернулась, взяла второй чемодан и начала заполнять его вещами. Омер молчал. Он должен был понять меня. Я солгала ему о своих чувствах – на самом деле мне было невыносимо больно. Возможно, я изначально была о них слишком высокого мнения, хотя, если бы на их месте кто-то другой сказал мне те слова, я бы все равно ощутила эту боль.
Я боялась признаться себе, что меня задело то, что именно Каран так со мной поступил. Кое-как собрав второй чемодан, я встала и обернулась. Омер сидел на том же месте. Непонятно, когда и как, но в комнате появился Каран. Я остановилась в удивлении.
– Омер, оставишь нас на минуту? – спросил он сухо.
Если, говоря «нас», он имел в виду его и меня, то это была ошибка. Мне больше не о чем с ним говорить. Меня не волновали перепады его настроения. Омер молча вышел за дверь, а я продолжила складывать вещи в чемодан. После нескольких секунд полной тишины я услышала грустный голос Карана:
– Извини меня. Я очень разозлился и неосознанно выместил это на тебе.
Из моего горла вырвался горький смешок.
– Ты прав, конечно ты прав. Ты не заслужил того, чтобы я злилась на тебя или вообще с тобой говорила, – ответила я быстро.
Я пошла в ванную и начала сметать вещи с полок. Каран стоял в дверях и молча смотрел мне в спину. Я не игнорировала его, просто вела себя так, как будто его вообще не существовало. Я приложу все усилия, чтобы через пару часов он навсегда исчез из моей жизни.
Подойдя ближе, он произнес шепотом:
– Ляль.
Я резко развернулась, мои глаза, казалось, вот-вот могли выскочить из орбит от возмущения.
– Не смей называть меня Ляль! – повысила я голос.
Он никогда раньше не называл меня по имени, и это был первый раз, когда он обратился ко мне; но я не могла позволить ему называть меня «Ляль». Только отец меня так называл.
– Ты мне никто! Не смей называть меня так! – сердито крикнула я прямо ему в лицо.
По его удивленному лицу стало понятно, что он не ожидал такой реакции.
– Мне очень жаль, – произнес он. – Я просто…
– Ты просто что? Ты просто что, Каран? – Я зло рассмеялась. – Если ты указываешь мне, как себя вести, то сам не забывайся! Ты не имеешь права произносить мое имя так, словно мы с тобой друзья!
Я ударила его в плечо и вышла из ванной, крикнув вдогонку:
– Ты мне никто!
Я тяжело дышала, пытаясь надеть пальто. Мне было сложно сдерживать себя, чтобы не ударить Карана еще раз, у меня даже голова заболела. Мне нужно было куда-то направить свою ярость, пока у меня не случился приступ.
– Мне доверили оберегать тебя, – вдруг сказал он, и я рассмеялась так громко, что сама удивилась. – Я не могу отпустить тебя просто так. По крайней мере, пока.
Я продолжала смеяться.
– Да что ты! – проговорила я язвительно. – Извини, а ты кто? И какое ты имеешь право так говорить?
Я старалась дышать через нос, в то время как Каран выглядел очень спокойным. На его лице читались смущение и сожаление одновременно.
– И еще говоришь «пока»! Какое тебе до меня дело?
– Пожалуйста, – тихо сказал он в ответ на мой крик.
Его плечи поникли, глаза наполнились печалью. Но я уже не обращала внимания и, бросив короткий взгляд в его сторону, перекинула сумку через плечо. Схватив оба своих чемодана, я попыталась выйти из комнаты, не заботясь о том, как это выглядело со стороны. Двигаться с двумя большими чемоданами было сложно, поэтому я поставила один из них и собиралась вернуться за ним позже, но Каран одним движением руки выхватил у меня всю поклажу.
– Не упрямься, – проговорил он, глядя мне в глаза, словно умоляя. – По крайней мере, останься сегодня. До завтра я найду тебе новое место, куда ты сможешь отправиться.
Я оскалилась:
– А тебе-то что? Почему ты вдруг стал беспокоиться? Спасибо за все, что ты для меня сделал, но, как я и говорила, дальше я сама. Теперь, если позволишь…
Я потянулась за чемоданами, которые он держал в руках. Но он отошел назад, откатив их от меня.
– Мне не следовало так себя вести. Я даже не подумал, прежде чем сказать весь этот бред. Я еще раз очень извиняюсь.
Кривая улыбка появилась на его лице, после которой он спросил с детской надеждой:
– Ты простишь меня?
Я набрала в грудь воздуха, стараясь скрыть обиду.
– Я могла бы простить, если бы ты был моим другом. Но ты мне не друг. И, если я прощу тебя, ты снова так сделаешь, Каран. Слишком поздно.
Глава 9У сожаления два лица
Причины и следствия. Два простых слова, которые управляют нашей жизнью. Я думала об этом, лежа на диване. О том разговоре, о причине, из-за которой судьба затащила меня в этот дом, на этот диван; о следствиях, с которыми мне все еще придется разбираться внутри себя. Я никогда не узнаю, поехала ли я тогда к Ясину потому, что мне некуда было идти, или какая-то неведомая сила заставила меня оказаться в том месте в роковой час.
Дом под номером 11 подарил мне много хороших воспоминаний, но также и многое разрушил. Я снова начала верить в судьбу. Встреча с теми двумя незнакомцами, дни, которые я провела бок о бок с ними, приятные воспоминания и положительные эмоции, которые я испытывала, напомнили мне, что я вновь могу быть счастливой… Для них в моем сердце всегда будет место.
Однако как я могла забыть причину, из-за которой мне теперь было так больно?
Я откинула тонкое одеяло и медленно села на диване. Потом снова упала назад, подтянув колени к животу. Накинула одеяло на плечи, чтобы согреться, и обхватила колени руками. Долгое лежание на неудобном диване привело к тому, что я отлежала себе все тело.
В доме не было электричества[16]. Ясин умудрился купить дом, но толком ничего здесь не настроил.
И почему нам всегда так везет?
Я ничего не ела со вчерашнего дня, поэтому в моем мозгу мыслей и было, что о котлетах из булгура. Мне даже приснилось, что я плаваю в бассейне, полном ичли кёфте. Все лицо опухло из-за этого менопаузного Карана.
Надеюсь, у него тоже что-нибудь где-нибудь опухло.
Аминь.
Помимо Карана и Омера Ариф был так же опустошен новостью, что я покидаю их дом. Вот куда нас привела просьба обращаться ко мне на «ты». Я не винила Арифа, но он, должно быть, считал себя причиной того, что случилось. Может, именно поэтому он сидел и ждал перед моей дверью?
Тогда почему Каран тоже там?
Перед тем как покинуть дом Акдоганов, я вспомнила, что мой телефон все еще находился у Карана, поэтому попросила его назад. Он решительно не хотел мне его давать, словно надеялся, что из-за этого я передумаю и останусь. Через пару минут, поняв, что сдаваться я не собираюсь, он вернул его мне. Я уехала от них на своей машине, но Каран последовал за мной. Зная, что за мной хвостом увязались Каран и Ариф, я специально выбрала скорость не больше пятидесяти километров в час, просто чтобы немного их позлить.
Уезжая, я попрощалась только с Омером, попросив у него номер тетушки Зулейхи. Я никому не звонила, потому что все еще не включала свой телефон, но решила, что обязательно наберу тетушку Зулейху и поблагодарю ее за заботу обо мне.
Я глубоко вздохнула и встала, закутавшись в одеяло. Мне все-таки нужно включить телефон, чтобы не умереть с голоду. Я взяла его со стола и снова села на диван. От стука в дверь, словно с той стороны кто-то изо всей силы бил кулаком, я подпрыгнула на месте.
Приложив палец к небу и подтолкнув им голову вверх[17], я непроизвольно произнесла «Уф!» и вскочила на ноги. Скорее всего, посетителем был кто-то из знакомых, ведь Ариф не пустил бы никого подозрительного к дому брата. Так что беспокоиться было не о чем.
Я медленно подошла к двери и уже хотела открыть, как в нее вновь ударили кулаком, отчего я снова испугалась.
– Давай, сломай! – закричала я сердито, поворачивая ручку. – Выломай уже эту дверь…
С порога на меня смотрел Ариф.
– Ариф, ну что ты, продолжай. Не стесняйся и вышиби уже эту дверь!
– Я сильно стучал? – робко спросил он. – Я же только притронулся.
Если ты все вещи так трогаешь, держись от нас подальше, юноша. Даже не прикасайся.
Я нахмурилась:
– Еще скажи, что ты стучал с любовью, Ариф. В любом случае проехали.
Я посмотрела наружу сквозь небольшой зазор между дверью и стеной.
– Шире открыть дверь не могу, а то дома сразу становится холоднее. Что-то случилось, ты хотел мне о чем-то сказать?
Он поднял в воздух пакет и спросил с улыбкой:
– Ты не голодна?
Он обратился к тебе на «ты»?
От удивления я открыла рот.
– Я перестала быть «госпожой»? – спросила я с изумлением. – Ариф, неужели мы достигли прогресса? Наверное, ты долго практиковался, прежде чем такое выдать. У меня чуть сердце не остановилось.
Я ухмыльнулась, а он в ответ чуть склонил голову в мою сторону.
– Что мне еще сказать! – ответил Ариф. – То есть… Иногда люди совершают ошибки… В конце концов, на то мы и люди… Говорят, век живи – век учись.