– Я не могу уйти, – и с этими словами он вошел в дом. – Посмотри на себя, ты даже стоять нормально не можешь, – сказал он упрямо. – Не уйду, пока не увижу, что с тобой все в порядке.
– Ох! – Я провела ладонью по лицу. – Я не хочу иметь с тобой ничего общего, менопаузный Каран, – произнесла я отрывисто.
Мы сказали это вслух. Поздравляю!
– Что? Как ты меня назвала? – спросил он, нахмурившись.
Я слегка улыбнулась:
– Я хотела сказать «андропаузный»[18], – и с этими словами я отвернулась.
Конечно, это уточнение исправило ситуацию.
– Что?
На какой-то момент воцарилась звенящая тишина. Я уставилась в пол и вела себя так, словно ничего не говорила секундой ранее, пока не почувствовала холод руки Карана на моем лбу.
– У тебя температура. Наверное, от жара ты начала бредить.
Я оттолкнула его руку от себя.
– Это у тебя температура… а у меня нет ничего подобного!
Кажется, он улыбнулся. Закрыв дверь, он нежно потянул меня за талию.
– Давай, не стой на сквозняке, заходи внутрь. Я принесу тебе что-нибудь теплое.
– Заходи внутрь? Это что, дом твоего отца?
Его губы скривились.
– Что-то вроде.
Ляль, теперь мне непонятно, мы опять, что ли, домом ошиблись? Мы совсем спятили? Разве это не дом под номером 11?
Воспользовавшись моим удивлением, Каран провел меня в гостиную и усадил на диван. Заметив свою куртку на полу, он поднял ее, не показывая вида. Стряхнув с нее пыль, он положил куртку на спинку дивана и направился на кухню.
Я отложила все мои подозрения на потом, потому что у меня ужасно раскалывалась голова. Я была почти уверена, что нахожусь в том самом доме под номером 11. Так что мне было непонятно, о чем толкует этот горный медведь[19]. Я легла на диван и натянула на себя одеяло. Из носа потекло. И рядом, как назло, не было салфеток.
По-моему, ты вполне можешь использовать для своих целей куртку Карана.
Она валяется на полу, не буду я ею нос вытирать.
Валяется на полу? У тебя точно жар.
Проехали.
Свернувшись в позе эмбриона, я тщетно пыталась согреться, когда в комнату зашел этот горный медведь.
– Я разогрел остатки вчерашнего супа. И заказал лекарства, скоро привезут.
Он поставил поднос на стол, подошел ко мне и склонился, согнув колени. Игнорируя направленный на него взгляд, он приложил тыльную сторону ладони к моему лбу.
– Наверное, сейчас не меньше 38,5, – сказал он сам себе.
– И что тебе от этого? – крикнула я ему в лицо. – Почему ты заботишься обо мне, словно мы друзья? Откуда ты вообще, из «Зеленого полумесяца»[20]?
Он с улыбкой выпрямился.
– У тебя есть аллергия на что-нибудь? – С этими словами он взял поднос в руки и сел у меня в ногах. – У некоторых людей бывает реакция на обезболивающие…
– Да, есть.
Он серьезно посмотрел на меня, когда я произнесла эти слова. Я попыталась высвободить ногу, чтобы пнуть его, но не смогла.
– На тебя у меня аллергия!
Я сощурилась, глядя на него. Он устало потер ладонью покрасневшие глаза.
– Странно, я не чувствую побочных эффектов, – сказал Каран и добавил заботливо: – Давай, садись и поешь, пока не остыло.
– Я не хочу, чтобы ты был здесь, – ответила я спокойно. – Пожалуйста, уходи и больше не возвращайся.
Улыбка тут же пропала с его лица. Он сглотнул и произнес:
– Съешь суп и прими лекарства. После я уйду.
– Ты сумасшедший? – удивилась я. – Какой суп, какие лекарства? Что тебе от меня нужно?
Я села и уже хотела указать на дверь, но снова чихнула.
– Уходи!
– Выздоравливай. – Он поставил поднос мне на колени. – Тебе совсем не идет так ругаться.
Подожди, ты еще не слышал, как мы ругаемся по-настоящему.
– Я скоро уйду. Давай ешь.
Я обреченно вздохнула и начала хлебать суп. Боль в горле не давала возможности продолжить спор с Караном. Тот же, неотрывно смотря на меня, наклонился вперед, опершись локтями на колени. Повернув голову, он пристально наблюдал за мной. Я почти была готова съязвить ему что-то вроде «извини, ведь обычно, как ты знаешь, я не слежу за своим поведением».
В дверь позвонили, и Каран молча вышел из гостиной. Он вернулся, когда я уже доела суп. В его руках был пакет, полный лекарств, и бутылка воды, поэтому он снова сел у меня в ногах.
Вынимая таблетки из пакета, он методично передавал их мне в руки. Я выпила все, не возражая. Вернув бутылку с водой, я растянулась на диване. Кажется, он понял, что я планирую спать, поэтому тут же встал.
– Может, тебе было бы лучше лечь в комнате наверху? Там теплее.
Он взял куртку со спинки дивана и посмотрел на меня.
– Я вернусь, чтобы проверить у тебя температуру. Это не будет проблемой?
Я хотела рассмеяться, но боль в горле остановила меня, и я издала сухой звук.
– А ты как думаешь?
– Думаю, что не будет, – ответил Каран, поджав губы. Он так и стоял посреди гостиной, держа куртку в руке. – Тогда я пойду.
– Иди на… – Я осеклась. Его брови взметнулись вверх. – Просто иди!
Я отвернулась от него.
– Андропаузный, – проворчала я напоследок.
Каран уже направлялся к дверям, но тут засмеялся и произнес:
– Я тебя слышу.
А через пару секунд до меня донесся звук закрывающейся двери.
Омер смотрел на меня, а я смотрела на Омера. Тишину нарушало только тиканье часов. Между нами не было напряжения, хотя я все же немного нервничала.
И снова чихнула.
– Будь здорова, – сказал он и откинулся на спинку дивана. – Лекарства не помогли? Ты все еще выглядишь неважно.
– Не знаю, – фыркнула я. – Давно не болела. Может, поэтому сейчас мне так тяжело.
– Не поэтому, – произнес он грустно. – Ты здесь совсем одна…
– У меня все в порядке, Омер. – Подняв с коленей контейнер с ичли кёфте, я потрясла им в воздухе. – Особенно сейчас, когда я могу съесть это, – закончила я со счастливой улыбкой.
Омер позвонил мне полчаса назад, предупредив, что приедет навестить. Мой мозг еще достаточно хорошо работал, чтобы понять, что это Каран рассказал ему, как настойчиво он звонил в дверь, а я ему не открывала.
На Омера я была не в обиде, поэтому разрешила ему прийти, заодно попросив прихватить немного котлет, которые сейчас так приятно согревали желудок.
Девочка, тебе пора унять свой аппетит.
– Приятного, – пожелал Омер.
В уголках его глаз появлялись морщинки всякий раз, когда он улыбался. Мне это нравилось.
– Хочешь, заварю тебе чаю? Горячие напитки смягчают боль в горле.
У меня сжималось сердце от того, как по-отечески он себя вел.
– Это ты гость в моем доме. Так что я сама заварю.
Я сделала вид, что собираюсь встать с дивана. Забудь о чае, у меня нет сил даже пальцем пошевелить.
Дьяволица.
– Стой, стой, – встрепенулся Омер и вскочил на ноги. – Я, может, и гость, но ты болеешь. Я сам все сделаю. А ты пока отдыхай, маленькая птичка.
Он легонько ущипнул меня за щеку, а потом вышел из комнаты.
Этому горному медведю Карану надо поучиться у Омера манерам. Как только я подумала о Каране, то тут же открыла контейнер и закинула в рот еще одну котлету.
Ты стараешься заесть свои мысли?
В этом доме было очень скучно. Я полностью разрядила аккумулятор смартфона во время просмотра социальных сетей. А потом оказалось, что розетка для подзарядки была слишком далеко от меня. Рядом не было ни одной книги, которую можно было бы почитать. Мой милый брат не удосужился даже телевизор купить, и я была на грани безумия от того, что приходилось оставаться наедине с самой собой, слушая звук собственного дыхания. Мне даже начал нравиться звук звонка, на который Каран нажимал каждые пятнадцать минут, когда я не впустила его второй раз.
Мы начинаем медленно сходить с ума.
Когда Омер вернулся, его лицо было угрюмым.
– Мне нужно идти, Эфляль, – сказал он торопливо. – Завтра я снова зайду. Сейчас появилось срочное дело.
Омер надел пальто.
– Если тебе будет что-то нужно, позвони, хорошо?
– Ладно, – произнесла я, стараясь скрыть сожаление. – Спасибо, Омер. Хорошо, что ты зашел.
Перед уходом он проверил у меня температуру.
– Не нужно благодарить меня, – сказал он, улыбнувшись. – Кажется, жар немного спал. Не забывай пить лекарства.
Я кивнула, и он добавил:
– Ладно, береги себя.
И с этими словами вышел через заднюю дверь, ведущую в сад, не став пользоваться парадным входом.
Съев уже четвертую по счету котлету, я отложила контейнер на край дивана. Вместо того чтобы вымыть руки в раковине, я просто вытерла их бумажной салфеткой.
А что ты будешь делать, если в туалет захочется? Давай уже, вставай!
Я не могла подняться, у меня свело живот. Нет, месячные не предвиделись. Ранее у меня обнаружили кисту в яичниках, поэтому цикл был нерегулярным. В последний раз менструации были менее трех недель назад. Это означало, что из-за холода киста вновь дала о себе знать. Меня не сильно это беспокоило, потому что боль казалась терпимой. Я легла на диван и стала ждать, когда отпустит. От боли я скинула ногой подушку, а она, зацепив лампу, упала на пол вместе с ней, и свет погас. Так, в полной темноте и тишине, я начала медленно погружаться в небытие.
Не знаю, сколько прошло времени, однако, услышав какой-то странный звук, я тут же вскочила на месте. Из-за резкого движения все тело пронзила боль, а стук сердца отдавался прямо в горле.
– Кто там? – испуганно спросила я, не видя абсолютно ничего в кромешной темноте.
Пульс участился, дыхание стало отрывистым. Игнорируя боль внизу живота, я попыталась встать на ноги, пока не услышала голос Карана рядом с собой и ощутила, как его рука обхватывает запястье.
– Не бойся, это я, – прошептал он.