Он сдвинул брови к переносице, уперся руками в бока и рассматривал меня с высоты своего роста.
– Ля-я-яль! Не выводи меня из себя, правда.
– А ты не выводись тогда! Зачем тебе все знать, Каран? – Я тоже вскочила на ноги. – Какая тебе разница, кто кем мне приходится? Хоть десять раз спроси меня, хоть сто!
Меня понесло, и остановиться было сложно. Я широко раскрыла руки.
– Неужели кто-то не вправе переживать, что случилось с его подругой? Я думаю, что вправе.
Его губы разомкнулись от удивления.
– Что? – спросил он. – У тебя есть парень?
Когда я произнесла слово «подруга», я имела в виду именно друга женского пола, но он мог подумать, что у меня есть парень. Когда я неопределенно пожала плечами, ноздри Карана расширились.
– Ты врешь.
Он выжидал, явно надеясь, что я отвечу ему, что солгала. Но я не стала делать ему одолжение. Он подошел ближе и склонился к моему лицу.
– Я знаю, что у тебя никого нет, – уверенно сказал он. – А если бы и был… – на его губах заиграла нервная ухмылка, и он понизил тон, – я бы сам удушил ублюдка, который ни разу не навестил тебя, пока ты была в больнице.
– Следи за тем, как ты говоришь о моем парне! – бросила я ему в лицо.
Ты защищаешь того, кого не существует? Боже, остановись.
– Кто ты такой, чтобы решать, кого ты там задушишь? Горный медведь!
И в этот самый момент коварная улыбка расплылась по лицу Карана, когда он тихо произнес:
– Ты узнаешь, Ляль. Очень скоро ты обо всем узнаешь.
И с этими словами он пошел прочь. Воспользовавшись моим ступором, он добавил:
– Я переоденусь и вернусь.
А я так и осталась стоять на месте как вкопанная.
Я села на свою кровать, скрестив ноги. Я решила позвонить Озлем, поэтому нажала на ее имя во входящих. Спустя всего один гудок она ответила, и я с облегчением выдохнула в трубку.
– Озлем, – произнесла я, – как ты?
– Эфляль… Я хорошо, подруга. А ты как? – Я услышала на заднем плане голос Ягыза Эфе.
– Ты говоришь с тетей Эфляль, мама? Это она? – Я поняла, что он прыгает вокруг Озлем.
– Подожди, малыш. Да, это она, успокойся…
– Дай я поговорю! – Тут я поняла, что он выхватил телефон из рук матери. – Я очень по тебе скучаю! – закричал он в трубку. – Ты где? Уже столько времени прошло, а тебя все нет!
Я улыбнулась, услышав, как он меня упрекал.
– Малыш, – сказала я, положив руку на сердце. – Я тоже очень скучаю по тебе, Ягыз Эфе. Очень скоро я уже вернусь, обещаю.
В носу засвербело. Я тут же сменила тему.
– Расскажи, что у тебя произошло за то время, пока меня не было, – сказала я и растянулась на кровати.
– Я вырос… – ответил мальчик и усмехнулся: – Я уже ростом с моего папу!
Я рассмеялась в трубку. Сыну Озлем было всего пять лет. Я сомневалась, что за это время он стал ростом в сто семьдесят пять сантиметров, как и его отец.
– Почему ты смеешься? Не веришь? – спросил он сердито, и мне пришлось взять себя в руки.
– Да ты что! Конечно, я тебе верю. Просто ты меня немного удивил, – ответила я. – И, кажется, мне придется обменять вещи, которые я купила тебе в подарок. Не думала, что ты так быстро вырастешь.
Его тон сразу же изменился.
– Что ты купила? – взволнованно спросил он. – Подарок на Новый год?
– Я покупала его не специально к Новому году, но можно сказать и так.
– Ура! – сказал он, а потом вздохнул: – Но до Нового года еще столько времени… Разве ты не сказала, что скоро вернешься?
Я уже собиралась ответить Ягызу Эфе, как в дверь моей комнаты постучали. Прикрыв ладонью динамик, я услышала, что кто-то зовет меня из коридора. А в это время Ягыз Эфе продолжал говорить.
– Пожалуйста, приезжай скорее. Я соскучился по тому, как мы вместе ловили рыбу.
Вообще-то он имел в виду игрушку, в которую мы вместе играли. Тут в комнату зашел Каран, и наши взгляды встретились.
– Я тоже по тебе скучаю, милый, – с нежностью произнесла я.
Каран, нахмурившись, не сводил с меня глаз.
– Я вернусь совсем скоро, и мы снова будем вместе. Осталось немного, – продолжала я, ухмыляясь.
Ребенок говорит тебе об игрушке, а ты отвечаешь, что скучаешь по нему. Ты делаешь это специально, чтобы Каран неправильно понял.
Все верно.
Ты змея.
Карану, пристально смотрящему в свой телефон, я точно нравилась. Иначе он не выглядел бы таким злым, когда я упомянула, что скучаю по кому-то. Я была уверена, что он влюбился в меня.
Не летай в облаках, Ляль.
Ладно, ладно, но я точно ему нравилась.
Пока я смотрела в сторону Карана, Ягыз Эфе на том конце провода позвал меня:
– Тетя? Ты меня не слушаешь?
– Я слушаю те… – Я откашлялась и тут же поправила себя: – Я слушаю, это ужасно, Текинсиз.
Текинсиз?
– То есть Текин[21], извини.
Не улыбайся… Не улыбайся, говорю, он все поймет.
Каран удивленно приподнял бровь и направился ко мне. С большой вероятностью он сейчас просто вырвет телефон из моих рук.
Вешай трубку, мы сейчас опозоримся!
Так и не ответив Ягызу Эфе, я быстро произнесла:
– Хорошо, целую тебя, чмок!
Я тут же отключилась и крепко сжала телефон в руке. Каран засунул руки в карманы и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Чмок?
Он так идеально выговаривает это слово.
Я пожала плечами в ответ.
– Кто этот Текинсиз? – Он засмеялся. – Прости, Текин.
Понял.
– Это мой дру-у-уг, – протянула я и, поднявшись со своего места, встала перед ним. – Я случайно перепутала его имя. С кем не бывает?
Он улыбнулся. Я очень удивилась его реакции, потому что до этого у него было такое угрюмое лицо, что мне было страшно на него смотреть. Он слегка склонил голову.
– Когда ты врешь, твой голос начинает дрожать.
Он коснулся кончика моего носа.
– Не лги, – ласково добавил он.
Неужели мы купимся на парочку слов и милую улыбку? Стоим насмерть!
Я сглотнула:
– А какой в этом смысл? Почему тебе есть дело до того, дрожит мой голос или нет, правду я говорю или ложь?
Я откашлялась и попыталась пройти мимо, но он взял меня за руку.
– А я смотрю, ты уже привык руки распускать.
Он облизнул губы и шумно выдохнул через нос, словно смеясь. Так и не отпуская моей руки, он подошел ближе.
– Сходим поесть на улицу?
Нет.
– Во-первых, я не голодна, – сказала я и натужно растянула губы в улыбке. – Во-вторых, я хочу есть только с друзьями.
Вот это было хорошо.
Его брови взметнулись, словно говоря: «вот как ты играешь».
– Хорошо, – он отпустил меня. – По твоим расчетам, приблизительно через какое время мы будем с тобой друзьями, госпожа Ляль? – Спросив это, он выглядел очень серьезным.
– Я никогда не смогу быть вашим другом, господин Каран, – сказала я, глядя на него в упор, а потом вышла из комнаты.
Я начала спускаться по лестнице, когда услышала его ответ:
– Тогда мы будем друг для друга кем-нибудь другим.
Кем он себя возомнил? Думает, что может получить все, что захочет? Или он настолько глуп, что действительно верит, что после той боли, которую он мне причинил, я буду искать с ним дружбы?
То есть мы не сразу будем с ним друзьями.
Но он говорит, что будем кем-то другим. Хорошо, и кем же? Женой и мужем?
Я подумал, мы можем стать с ним приятелями, но…
Да я с этим горным медведем вообще не хочу иметь никаких дел! Пусть сначала пойдет почитает в интернете, что спазмы в животе происходят не из-за того, что кто-то кого-то обидел! Идиот!
– Маленькая птичка? На кого ты так разозлилась?
Омер увидел, как я зашла в гостиную, поэтому тут же встал и улыбнулся мне.
– Кто тебя разозлил? – Он удивленно поднял брови, а потом спросил: – Это Каран?
Молодец Омер, умный малый.
– Да, – ответила я, поморщившись. – Он ведет себя слишком грубо. Поэтому и злюсь на него.
Что?
Выражение лица Омера тут же стало серьезным.
– Что? – переспросил он. – Как именно? Не смеши, Каран бы никогда так не сделал.
– Он применил ко мне психологическое насилие. И он с силой сжал мою руку.
Не преувеличивай, Ляль, он просто тебя коснулся.
Помолчи.
Я уже хотела вернуть свои слова обратно, но тут Омер услышал, как Каран зашел в гостиную, и тут же обратился к нему:
– Ты грубо обращаешься с Эфляль?
Кажется, он сам не верил, что произнес это вслух. Вот бы Омер побил Карана.
Если кто-то и должен побить Карана, то это мы.
Точно, а то нам приходится делать это лишь в наших мечтах.
Я не могла видеть выражение лица Карана, но в его голосе слышался сарказм.
– Да, – сказал он. – Как только возвращаюсь домой, сразу бью ее, потом еще раз перед сном. Потом вышвыриваю с балкона.
Помолчав немного, он продолжил резким голосом:
– Не говори чепухи, Омер. Какая, к черту, грубость?
Омер перевел взгляд на меня, беззвучно спрашивая, зачем я позволила ему вступить в эту перебранку, а потом притянул к себе, взяв за плечо. Подведя меня к столу, он спросил тихо:
– Почему ты заставляешь меня выяснять с ним отношения, маленькая птичка? Послушай меня, он ведь сумасшедший. Только и нарывается на драку.
Когда я вновь встретилась глазами с Караном, то громко ответила:
– Ты прав, Омер, он сумасшедший. Мне кажется, что ты с легкостью бы его побил.
Ты что творишь?
– Каран очень быстро горячится и взрывается. Как ты и сказала, его можно уложить одним ударом.
– Не понял. – Каран перевел грозный взгляд на Омера: – Что значит, меня можно уложить одним ударом?
Каран тут же расправил плечи, вытянув все тело в струну. Омер развернул меня лицом к себе и положил руки мне на плечи.
– Чего ты добиваешься? – спросил он и лукаво подмигнул. – Хочешь, чтобы мы с Караном подрались?