– А что произойдет, когда ты разозлишься, Каран? – спросила я, подойдя к нему.
Его брови сошлись на переносице, челюсть сжалась.
– Не делай так, – сказал он, пристально уставившись на меня. Я услышала в его фразе немое «пожалуйста», но мне было все равно. Он указал рукой на дом. – Давай вместе вернемся в…
– Я хочу остаться здесь и поиграть с Боссом. У тебя с этим какие-то проблемы?
Он нервно рассмеялся, а я протянула руку ладонью вверх.
– Отдашь мне мяч?
Он прикусил нижнюю губу, не сводя с меня глаз. Когда он отдал мне смятый мяч, я заметила, что за своим гневом он пытался скрыть обиду. То, как я вела себя с ним, было лишь каплей в океане. Если мое поведение так обижает его, то что случится, когда я начну говорить ему то, что его действительно ранит?
Когда он молча отошел от меня, у меня перехватило дыхание. Насколько сильно он меня бесил, настолько же сильно у меня болело сердце, когда я видела его таким. Я вздохнула и ушла медленно прогуливаться по саду. Если он так сильно ранит других, значит, его и самого когда-то ранили. Возможно, если бы он понял, что я чувствовала, то я могла бы попробовать простить его.
Находясь в своих мыслях, я вышла к месту, где собрались остальные охранники, и они, завидев меня, тут же начали расходиться. Это выглядело комично, словно я была каким-то монстром. Я пошла за ними, и как только они заметили, что я иду следом, то тут же сменили направление. Как только я приближалась, они сбегали. После того как Каран накричал на Серхата, другие охранники, наверное, боялись даже просто стоять рядом со мной.
Я снова подошла к ним, засунув руки в карманы, еле сдерживая ухмылку. Но, как только я в очередной раз приблизилась на достаточно близкое расстояние, они начали разбегаться в стороны, как цыплята. Уже еле сдерживаясь от смеха, я кинулась за ними, но тут меня позвал Омер. Решив, что я могу продолжить свою охоту за ними завтра, я пошла к Омеру.
О, Аллах, Ляль.
Омер, присев на край стола, уже догадался, в чем дело, и задорно улыбался.
– Почему ты гоняешься за ними? – спросил он. – Как жаль, что они в страхе убегают. Наверное, Каран им что-то сказал?
– Мне просто скучно, – ответила я сквозь смех. – Мы еще не виделись сегодня. Как ты? – Я постаралась сменить тему.
Он глубоко вздохнул:
– Сама знаешь, как обычно. – Он кивнул на дверь в гостиную. – Нам нужно поговорить. Зайдем в дом?
– Что случилось? – спросила я испуганно, когда мы вместе двинулись в сторону дома. – Что-то плохое?
Я встревожилась. Внутренний голос говорил, что от этого разговора не стоит ждать ничего хорошего. В один момент вся моя кожа покрылась неприятными мурашками.
– Нет-нет, просто у нас есть несколько теорий, которые нужно обсудить всем вместе.
Как только он это произнес, я судорожно вздохнула. В гостиной на диване сидели Каран и Ариф и о чем-то разговаривали. Каран все еще выглядел сердитым.
– Проходи, пожалуйста, – произнес Омер, и я села в свободное кресло, сняла с плеч шаль и аккуратно повесила ее на подлокотник.
Каран, встретившись со мной взглядом, подался вперед, уперевшись локтями в колени. Он не сводил с меня глаз. Я пыталась разглядеть хоть малейшие намеки на то, о чем он думает, в острых чертах его лица, но безуспешно. Точно так же, как и в первую нашу встречу, по нему мало что можно было понять.
– Прежде всего, – начал Омер спокойным голосом, пока мы сверлили с Караном друг друга взглядом, – мы хотим сказать, что не будем обсуждать ничего такого, что могло бы как-то расстроить тебя, поэтому расслабься. Тот человек, которого ты встретила на днях, Али Демироглу… – при этих словах я непроизвольно выпрямилась и затаила дыхание. – Ты написала о нем Ясину, чтобы он мог найти больше информации. И мы кое-что для тебя узнали.
Да, я очень хотела, чтобы брат узнал больше об этом человеке. Рядом с Али я ощутила волну ненависти в мою сторону. То, как он говорил, и весь его вид сигнализировали, что его намерения явно не были безобидными. Сама я ничего не смогла о нем найти, поэтому хотела попросить брата. Но, так как после этого Ясин мне больше не писал, я подумала, что у него просто не было времени на поиски. И, кажется, он действительно доверял этим двум, раз позволил Акдоганам самостоятельно провести расследование. Это удивило меня, но я не показала вида. Я пыталась держаться прямо, хотя груз незнания с силой давил на плечи, и ждала, когда Омер продолжит говорить.
– Не нервничай, – обратился ко мне Каран.
Он смотрел на мои руки. Я проследила за его взглядом. Левой рукой я со всей силы сжала мяч, в то время как ногти правой впились в мягкую кожу ладони. Я отложила мяч в сторону и сцепила руки.
– Он ничего не сможет тебе сделать, пока ты здесь, – уверенно добавил Каран, и все мое тело заныло от напряжения.
Наверное, его слова должны были меня успокоить, но эффект получился обратный. Я не хотела жить в чужом доме вечно. И кто знает, что может произойти, как только я покину эти стены? Я нервно сглотнула, проигнорировав слова Карана. Словно прочитав мои мысли, он добавил:
– Он никогда и никаким образом не сможет причинить тебе вред.
Я прерывисто вздохнула, услышав, с какой уверенностью он это говорил. А Каран продолжил, видя, что я все еще не верю:
– Никто никогда тебя не обидит. Я не позволю этому случиться.
Как долго ты собираешься быть в моей жизни, Каран? Как долго ты собираешься защищать меня от незнакомцев, если даже я не понимаю, что они от меня хотят? Что мне делать, если однажды тебя не будет рядом, а мне придется столкнуться с ними лицом к лицу? Глядя в лицо Карану, я знала, что не найду ответов на эти вопросы. Я отвернулась.
– Вы сказали, что что-то узнали, – сказала я тихо и закашлялась. – Что именно?
Слово взял Каран:
– Али Демироглу – сводный племянник Барана Демироглу.
Племянник моего деда…
– На первый взгляд кажется, что они в хороших отношениях, но на самом деле это не так.
Я заерзала на месте, пытаясь унять волнение в груди.
– То есть как?
– На самом деле они с твоим дедом злейшие враги. Мы еще не выяснили почему, но сейчас мы точно знаем, что отношения между ними напряженные. И пока непонятно, почему он хотел встретиться с тобой, но… – Каран сделал паузу и посмотрел на меня, отчего мой желудок скрутило от напряжения. – Но мы это выясним. Через пару дней нам все станет известно.
Я с трудом сдерживалась, чтобы не схватиться за сердце. Невидимая рука скрутила внутренние органы. Я не знала, знают ли Акдоганы правду, поэтому выпалила не подумав:
– Дедушка убил мою семью.
Атмосфера в гостиной сразу же поменялась. Холод сковал мои руки и ноги.
– Я знала это уже много лет. Все это время я не переставала думать о том, что именно он забрал у меня родителей.
Из моей груди вырвались тихие рыдания. Как могла бы повернуться моя жизнь, если бы у меня был шанс все исправить?
– Это… вот так… то есть я хотела сказать…
Из-за нахлынувших эмоций я не могла произнести ни слова. Тут вмешался Омер:
– Эфляль, мы тоже обсудили это с Ясином. Очевидно, в этой истории есть еще кое-что, о чем никто не знает.
Что он имеет в виду? Неужели он сейчас озвучит то, о чем я уже думала долгое время? От этих мыслей закружилась голова.
– Поверь, сейчас мы не знаем, что тогда на самом деле произошло. Поэтому мы не хотели говорить тебе, пока не узнаем точно.
– Ты хочешь сказать, Омер, что тогда покушение мог устроить не мой дед, а кто-то другой? – от внутренней боли мне было сложно говорить. – Что мою жизнь разрушил кто-то другой?
Омер осторожно кивнул в ответ, но Каран добавил:
– Мы не знаем точно.
Его спокойный тон совсем не соответствовал той буре эмоций, что творилась у меня внутри. Плечи, которые я пыталась держать прямо все это время, опустились в бессилии. Я пыталась осознать смысл того, что только что услышала. Многие годы я ощущала, будто что-то не так, что вся моя жизнь похожа на обман. Потому что раньше у меня была чудесная жизнь! Те прекрасные годы, которые я провела бок о бок со своей семьей, в одночасье исчезли, и все перевернулось с ног на голову. Их внезапная смерть втянула меня в водоворот неизвестности, которой я никогда прежде не испытывала; все это казалось нереальным, словно я жила в симуляции. Эта причинило невыносимые страдания той маленькой Эфляль, которая прежде не испытывала потрясений.
Знали ли Акдоганы, которые уверяли меня, что все было не так, как я помню, через что мне пришлось пройти? Я никогда не смогу забыть, когда отец сказал мне, что им пришлось сбежать в Германию. Он усадил меня перед собой, посмотрел в глаза и рассказал историю своей жизни.
Много лет назад моя тетя безответно влюбилась в одного мужчину. В то время в Урфе[23] выйти замуж просто так было нельзя. Девушкам полагалось брать в мужья того, кого для них выберет отец. И именно тогда моя тетя сбежала к мужчине, которого полюбила. Тот мужчина не ответил ей взаимностью, но несмотря на то, что любви между ними не было, никто не поверил в его невиновность.
Тетя всеми способами пыталась добиться этого брака, и это привело к ужасным последствиям. Чтобы разрешить ситуацию, между двумя семьями должен быть заключен еще один брак. А именно – мой отец обязан был взять в жены сестру того мужчины, своеобразный обмен. Тогда ни моя тетя, ни ее возлюбленный не были бы убиты. Но, к сожалению, девочка, которую присватали моему отцу, оказалась несовершеннолетней. Получается, что моя тетя разрушила жизнь трех человек из-за человека, который никогда ее не любил!
Кожа покрылась мурашками, когда я вспомнила, как со слезами в глазах и дрожащим тоном отец произнес:
– Я расскажу эту историю только один раз, Ляль, а ты слушай и запоминай.
Отец в то время уже был в отношениях с моей матерью. Даже после вынесенного условия о женитьбе на несовершеннолетней отец не отказался от своей любви к моей матери и искал пути решения этой проблемы. Но, к сожалению, судьба не благоволила ему. Как любовь тети, которая собиралась выйти замуж за мужчину, который не отвечал ей взаимностью, так и любовь моего отца к моей матери нанесли обеим семьям непоправимый ущерб.