Конечно, милая. Какое нам дело? Если бы нам было все равно, мы бы так сильно не сжимали бокал, словно хотим его разбить.
Я расслабила руку.
Мы бы так пристально не смотрели на Карана.
Я отвернулась и стала разглядывать гостей в зале.
И зубы бы не стискивали.
Я расслабила челюсть, приоткрыла губы и выдохнула. Не нужно надумывать.
Слушая песню, которую исполняла Зехра, я отбивала ногой ритм. Голос подруги помогал мне успокоиться. Медленная песня, которую она пела на сцене, и выпитый коктейль помогли избавиться от роя мыслей в голове. Как только я решила, что готова вновь выйти на сцену, Зехра закончила петь, а Ариф, подойдя ближе, прошептал ей что-то на ухо. Наши с Арифом взгляды пересеклись, и он непроизвольно нахмурился. Он взял микрофон в руки, и все взгляды в зале устремились к нему.
– Дорогие гости, мы готовы провести вас в зал, где будет проходить сбор пожертвований. Желаю всем отличного вечера, – сказал он и поставил микрофон на стойку.
Я обернулась и уставилась на Карана.
– Что это значит? Я должна была выйти на сцену еще раз. Почему он сказал, что гости могут проходить в зал? Что происходит, Каран?
Как только люди рядом с нами отошли в сторону, Каран подошел ближе.
– Кажется, будет лучше, если ты выйдешь на сцену после сбора пожертвований. Разве не лучше выступать в самом финале этого вечера? – спросил он, наклонив голову. – Мне показалось, так будет лучше…
– А мне так не показалось! – рассердилась я. – Как ты смог принять такое решение, не посоветовавшись со мной? Ведь это я выступаю на сцене, мне и решать!
Несколько человек обернулись на нас, потому что я непроизвольно повысила тон.
– Я соглашалась со всеми вашими идеями, потому что хотела выразить благодарность за эту возможность. Но даже если ты являешься организатором вечера, ты не можешь в одиночку принимать такие решения. Это выглядит подло.
Сказав это, я развернулась и направилась в зал для сбора пожертвований. Если бы я стояла рядом с ним еще хоть секунду, то не удержалась и ударила бы его по его красивому лицу. Я не могла поверить, что он так поступил.
– Ляль, – догнав, позвал он и нежно коснулся моей руки. – Ты права, мне следовало спросить тебя.
Я остановилась.
– Ты сделал это специально! – Я не могла перестать сердиться. – Ты не хотел, чтобы я вновь вышла на сцену. Почему?
Он облизнул губы и взял мою руку в свою ладонь; я хотела пресечь это, но люди оглядывались на нас, а мне не хотелось давать им поводов для сплетен.
– Мне очень жаль, – произнес он, с грустью смотря мне в глаза. – Если хочешь, я сейчас же все поменяю. Я сделал это, не спрашивая твоего разрешения, потому что поддался порыву. Извини.
– Каран, какому порыву? – Я впилась ногтями в его ладонь. Я не понимала, почему ему было так важно держать меня за руку. – Почему ты не захотел, чтобы я продолжила выступление? Тебе не понравилось? Ты мне соврал?
На его лице не отразилось ни единого намека на боль.
– Не смеши! – сказал он и притянул меня к себе. Медленно рассматривая мое лицо, он тихо сказал: – Я не знал, чего мне не хватало в жизни, пока не встретил тебя.
Его дыхание коснулось моего лба.
– Это не имеет ничего общего с тем, понравилось мне выступление или нет…
Я замолчала, мои губы приоткрылись. Мы стояли посреди зала среди гостей, которые наблюдали за нами, и в этот момент мозг просто отказывался работать.
Каран прикусил нижнюю губу.
– Ляль… милая, твои ногти…
Когда он произнес это, я попыталась высвободить руку из его ладони. Но он не отпустил меня, поэтому мы пошли в зал вместе, рука об руку.
– Может, лучше будешь обижаться дома? Нам надо собрать пожертвования… – произнес он довольно.
Я шла за ним с открытым ртом, находясь в полном замешательстве от его поступков и не понимая, как на это все реагировать. В одну секунду я злилась на него, а в следующую мне уже хотелось его обнять. Я все еще горела желанием ударить его по лицу, но не прошло бы и секунды, прежде чем я бы не поцеловала то место, в которое целилась.
Ну все, у нас поехала крыша.
Мы сели рядом с Омером, и, когда глаза Карана коснулись моей обнаженной в разрезе платья ноги, он отвернулся и больше ни разу не посмотрел в мою сторону до конца вечера. Но каким-то образом он все время напоминал о своем присутствии, легонько касаясь плечом в течение вечера. Я не дышала и даже не слышала, кто сколько пожертвовал. Я вспомнила, что и сама хотела внести пожертвование, в самый последний момент.
Близость к Карану окончательно выбила меня из колеи.
Батухан оказался таким милым, что у меня через полчаса уже болел живот, так сильно он меня смешил. Все сидящие с нами гости сидели спокойно, но только мы покатывались от хохота. Если бы я вовремя не остановилась, то лопнула бы.
– Над чем вы так смеетесь? – с непониманием спросил нас Деврим. – Что вас настолько развеселило?
Батухан постарался успокоиться и взять себя в руки.
– Что, мой юмор тебе непонятен? – спросил он Деврима, подмигнув мне. – А вот девушки любят, когда я их веселю. Не правда ли, Эфляль?
Я откашлялась и начала обмахивать раскрасневшееся лицо.
– Это точно. Кроме того, девушкам нравятся парни, которые заставляют их смеяться…
– Неужели? – спросил Каран отрывисто, сдвинув брови к переносице. – К тебе это тоже относится?
Я кивнула в знак согласия, и Каран невольно прикусил губу.
– Понятно… – протянул он, сжав бокал так, словно собирался его разбить, и одним глотком допил его содержимое.
Если он сокрушается, что недостаточно веселый для тебя, пусть сначала посмотрит на свое отражение в зеркале. Необязательно быть комиком, чтобы веселить…
Какое мне до него дело?
Надо было думать раньше, а не после того, как он забрал у меня возможность выступать и премило общался с Айшегюль. У него не было возможности сесть рядом со мной, но он вполне мог продолжить общаться со своей секретаршей. Я приложила холодный бокал к голове. Мне нужно срочно узнать адрес компании и наведаться к ним в офис.
– Милый, ты сам по себе смешной, – сказала я, толкнув Карана в плечо. – Ты самодостаточный. Забудь о том, что говорят вокруг… но, Аллах! – Я рассмеялась и повернулась к Батухану: – Я так рада, что мы познакомились, Батухан!
Голос сорвался, я уже достаточно выпила.
– Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться, – сказал Батухан, ущипнув меня за щеку, и заказал себе еще выпить. Мы сидели вместе всего пару часов, но мне казалось, что мы знакомы уже очень давно.
После того как присутствующие внесли пожертвования, у меня больше не было желания выходить на сцену. Гости стали медленно расходиться, энергия в зале сошла на нет, и этот менопаузный Каран добился того, что задумывал изначально.
Мы прошли в бар отеля, к нам присоединилась моя команда, но они почти сразу же покинули нас, чтобы успеть на рейс в аэропорт. Я не знаю, насколько серьезно они восприняли мои слова о том, что я передаю всем привет и хочу, чтобы они обняли Гёкхана за меня. У бара остались только Каран, Батухан, Омер, Ариф, Деврим и Айшегюль, и я искренне не понимала, почему она все еще не ушла отсюда.
Ляль, если ты не успокоишься, мы что-нибудь натворим. Поверь, пока еще слишком рано. Мы же не хотим, чтобы они увидели нашу плохую сторону, правда?
Я медленно отставила бокал. Сидящий рядом со мной Каран придвинулся ближе и стал говорить что-то мне на ухо, пытаясь перекричать громкую музыку, и я тут же выпрямилась.
– Ты сегодня ела? Неправильно столько пить натощак, – попытался докричаться он.
Уголки моих губ непроизвольно изогнулись в усмешке. Он что, думал, что, заботясь обо мне, сможет искупить свою вину? Повернувшись, я приблизилась к его уху.
– Я не голодна. – Его запах опьянял меня сильнее, чем алкоголь. Было бы лучше, если бы он держался от меня подальше. – Когда мы можем уйти?
Он наклонился ко мне, чтобы расслышать, что я говорю, и его щека коснулась моей, потому что я не успела отпрянуть. Его щетина процарапала мою кожу, и я судорожно вздохнула.
– Если хочешь, можем уйти сейчас. Здесь больше нечего делать, а ты и так устала.
Он немного отстранился, чтобы поймать мой взгляд. Я вздрогнула, настолько близко мы были друг к другу.
– Может, пойдем поедим? Я немного голоден, – добавил он.
– Хорошо, – я едва могла говорить.
Неужели нужно стоять так близко ко мне? Иди и стой рядом со своей Айшегюль! Я помотала головой из стороны в сторону. Нет, мне не хотелось, чтобы этот момент заканчивался!
Каран обеспокоенно смотрел, как я качала головой.
– Так хорошо или нет? – спросил он, снова прильнув к моему уху, и я закрыла глаза, слушая его голос. – Мы можем поесть и дома. Давай так и сделаем, – словно отвечая сам себе, добавил он, и, прежде чем отстраниться от меня, его губы коснулись моей щеки.
Он нас погубит.
Когда я вновь открыла глаза, Каран уже отодвинулся от меня. У меня все сжалось внутри, когда я перевела взгляд на его губы, расплывшиеся в улыбке. И как только я не потеряла рассудок, живя с ним в одном доме?
– Ну что, может, уже пойдем? – обратился Каран к присутствующим, и все одобрительно отреагировали на его вопрос.
Протянув руку, он помог мне подняться со своего места. Он позвал Арифа и сказал:
– Позаботься о журналистах. Я не хотел бы иметь с ними дело.
Потом он перевел взгляд на Омера.
– Ты на своей машине приехал?
Я в это время смотрела на Батухана и улыбалась.
– Не унывай, хорошо? Встретимся как-нибудь еще раз, – произнес он, крепко обняв меня на прощание. Из-за этого Карану пришлось выпустить мою ладонь.
– Береги себя, Бату.
– И ты тоже, Эфляль. До скорой встречи. Мне еще нужно познакомить тебя с Айсу. Договоримся на любое удобное для тебя время.
Айсу была девушкой Эмре, друга Карана. Батухан был уверен, что мы с ней по