Я вскинула брови:
– Зачем? То есть я не думаю, что у тебя была какая-то необходимость в этой покупке.
Каран перевел глаза на дорогу, и машина тронулась с места.
– В другой моей машине кое-что произошло, поэтому я не хотел, чтобы ты туда садилась, – пробормотал он себе под нос.
А я тебе говорил!
– Ты сейчас серьезно? – ошарашенно спросила я. – Что значит «кое-что»?
Тебе тоже в голову пришла мысль о другой девушке, разве не так?
Да, но при чем это здесь?
А я тебе говорил, что он с первого взгляда в тебя влюбился.
Не неси чепухи!
Каран выключил радио.
– Я знаю, тебе неприятна тема с оружием, – сказал он, и я невольно вздрогнула. – В машине кое-что оставалось. Я не хотел, чтобы ты почувствовала запах пороха. И поэтому…
Он бросил на меня быстрый взгляд, и у меня мгновенно пересохло в горле.
– Это очень благородно с твоей стороны, – сказала я, словно издалека. – А обычно ты носишь с собой пистолет? Скорее всего, ты пользуешься всем оружием, которое поставляешь, разве не так?
После заданного вопроса я внимательно присмотрелась к Карану, пытаясь угадать, что он чувствовал.
– Как я уже и сказал, я знал, что тебе это не нравится, поэтому перестал носить пистолет, как только ты к нам переехала. Как и другое оружие. Об этом я и хотел с тобой поговорить.
Он припарковал машину и остановился; я поняла, что мы приехали в Бебек[60]. Отстегнув ремень безопасности, Каран развернулся ко мне.
– Теперь нам снова придется носить оружие. Ты сама видела, в какие ситуации мы иногда попадаем.
Я почувствовала необходимость сглотнуть, но вызвано это было тем, что я пыталась смотреть ему в глаза, а вместо этого видела раны на его лице. Мое сердце сжималось при виде синяков на его скулах. Если бы в тот вечер у него был с собой пистолет, с нами ничего бы не случилось. Получается, кто-то из близких к Карану людей знал, что он не носил с собой оружия; но кто это мог быть?
Я судорожно выдохнула:
– Если так будет надежнее…
Он протянул руку и прикоснулся большим пальцем к ране на моей губе.
– Да. Так определенно будет надежнее, – ответил он.
Я так и сидела неподвижно на своем месте, а он тихо продолжил:
– Когда ты рядом со мной, все меры безопасности кажутся мне недостаточно надежными. Например, одного охранника недостаточно, их должно быть как минимум два. Мы должны как следует обучить людей, находящихся рядом с нами. После того как я удостоверюсь, что они полностью готовы, я позволю им встать рядом и охранять тебя.
Я заметила, как расширились его зрачки.
– Когда ты рядом, я осознаю, что есть еще много вещей, к которым мне нужно относиться внимательнее.
– А если меня не будет рядом?
Он вплотную приблизился к моему лицу.
– Это маловероятно, – произнес Каран, а потом поцеловал меня в лоб. Он отстранился, убрав руку. – Готова подышать морским воздухом?
– Да, – кивнула я, удивившись, как внезапно изменилось его настроение. Но меня это совсем не расстроило.
– Тогда вперед, – сказал Каран и вышел из машины.
Ариф открыл мне дверь, и я, поблагодарив его, встала с сиденья. После того как мы проводили Сену, Ариф загрустил, а оттого казался настолько милым, что мне хотелось потрепать его за щеки. Я пыталась держать себя в руках, потому что знала, что Ариф рассердится на меня, если я сделаю это на глазах у всех. Мне не хотелось портить его репутацию перед его же людьми.
Каран шел рядом со мной, но я все равно нервничала из-за охранников, которые окружили нас спереди, сзади и даже по бокам. Я думала, что со стороны это выглядело странно, особенно в городе, на открытом воздухе.
– Тебе некомфортно? – спросил Каран. – Предполагаю, что да, но нам необходимо принять меры… С тех пор, как ты приехала в Стамбул, ты видела море лишь издалека. Я бы хотел, чтобы ты наконец-то была к нему ближе, – закончил он мягко.
– И правильно сделал, – ответила я, застегнув куртку. Я любовалась морем. – Это очень красиво.
– Мне тоже так кажется, – произнес Каран, но смотрел он не на море, а на меня, и я готова была простить ему даже этот банальный комплимент. Он заметил, как я потираю замерзшие руки. – Если тебе холодно, я принесу еще что-нибудь, чтобы согреться.
– Все в порядке, – произнесла я, но он уже взял мою руку в свою.
– Давай сначала согреем твои пальцы, – произнес он.
Я стояла и смотрела, хлопая ресницами, как он зажал мою руку между своими ладонями. Из-за хронической анемии мои руки и ноги почти всегда были ледяными. Кожа Карана, напротив, была горячей. Может, это нормальное состояние для здорового человека, но мне казалось, будто я поднесла ладони к плите. Его руки согревали меня так же, как и его взгляд, прикованный к моему лицу.
Я придвинулась ближе, стараясь не обращать внимания на проходящих мимо людей, которые с интересом нас разглядывали. А Каран тем временем взял мою правую руку и начал греть в своих ладонях, глядя прямо перед собой. На нем сегодня была черная водолазка, которая смотрелась на его теле просто великолепно. Девушки, проходящие рядом, уставились на Карана, отчего я кинула на них грозный взгляд. Они что, не видели, что рядом с ним стою я?
– Ты ешь кукурузу? – спросил он, взглянув на меня и успев заметить, как я его разглядывала.
Он все равно уже об этом знал, Ляль. Было видно, как он глупо улыбался.
Я поморщилась.
– У меня аллергия на кукурузу. Может, что-нибудь другое? – спросила я с волнением. – Раньше, когда я была маленькой, у меня была аллергия и на молоко, но потом она прошла…
Услышав это, он удивился:
– Аллергия на молоко – обычное явление, но как она прошла? Разве аллергия может просто так исчезнуть?
Я пожала плечами:
– Не знаю, значит, может. А у тебя есть аллергия на что-нибудь?
Он медленно покачал головой из стороны в сторону, а затем устремил серьезный взгляд куда-то вперед. Я повернулась, чтобы посмотреть, что именно его отвлекло.
Охранник, которого, насколько я помнила, звали Серхат, стоял с девушками, которые совсем недавно проходили мимо нас; они болтали и курили. Каран кивнул Арифу, и тот быстро подошел к Серхату.
Серхат, на этот раз ты здорово облажался.
Мои мысли подтвердились, когда Каран тихо выругался. Мы стояли на том же месте и не двигались. Ариф подошел к Серхату и что-то ему сказал. Даже издалека было видно, как Ариф рассержен. Я наблюдала, как Серхат с испуганным взглядом выбросил сигарету. Когда охранник направился в нашу сторону, мне было непонятно, почему он так сильно испугался того, что сказал ему Ариф.
Он встал перед нами и обратился к Карану, сказав: «Брат», но Каран не позволил ему продолжить. Выпустив мою руку из своих ладоней, он схватил Серхата за ворот и с силой потряс. Лицо Серхата исказилось от боли.
– Черт возьми, ты до сих пор так ничему не научился? Какого хрена ты продолжаешь уклоняться от своих обязанностей, кретин? – спрашивал он, повышая голос.
На нас смотрели все, включая тех девушек, с которыми Серхат разговаривал ранее. Когда Каран заметил это, он потянул Серхата в сторону.
– Я не уволю тебя только потому, что тебе нужно помогать своей матери, но ты не желаешь исправляться! Сколько раз я буду предупреждать тебя, Серхат? Кто защитит нас, пока ты стоишь там и болтаешь в свое удовольствие, а? – Каран оттолкнул его от себя. – Проваливай, не хочу тебя видеть!
Серхат тут же скрылся из поля зрения, даже не подняв головы, пока Каран сердито дышал через нос. К нему подошел Ариф.
– Брат, это было последним предупреждением. Что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил он.
Каран, держась за переносицу, резко выдохнул.
– Сколько раз я давал шанс этому парню? – произнес он сердито. Мы встретились лицом к лицу, и он продолжил, тут же смягчаясь: – Мне очень жаль. Этот Серхат продолжает испытывать мое терпение.
Я медленно взяла его за руку.
– Понимаю, ты злишься, но правильно ли было разбираться на глазах у всех? – спросила я.
– Он стоял от нас буквально в нескольких шагах. И тем не менее если даже в таком случае он отлынивает от своей работы, то рискует нарваться на проблемы.
Каран повернулся и обратился к Арифу:
– В этот раз обсуди с ним его поведение как следует, Ариф. Я терплю его, однако никто на моем месте не стал бы терпеть. Если я его уволю, он уже больше никуда не сможет устроиться…
Каран старался успокоиться, хрустя шеей то вправо, то влево.
– Я даю ему последний шанс, и то из-за его больной матери, но ты должен преподать ему урок, – сказал он угрожающе.
– Как скажешь, Каран, – произнес Ариф, склонив голову.
Я знала, что под «преподать урок» подразумевалось, что Ариф устроит ему сильную взбучку кулаками. Но промолчала, потому что не имела права встревать в таких вопросах.
Каран раздраженно выдохнул:
– Может, пойдем в другое место? Мне кажется, что чем дольше я здесь, тем больше злюсь.
Я улыбнулась и кивнула в ответ. Отпустив мою ладонь, он подставил локоть, чтобы я смогла взять его под руку.
– Мне очень нравится, что ты такая послушная. – У меня стало покалывать кожу от того, каким нежным голосом он это сказал. – Пойдем, пройдемся, котенок.
Он называет так только тебя, Ляль.
«Важно не то, где ты, а то, с кем ты». Смотря в глаза Карана, я только теперь поняла смысл этой фразы. Мы сидели рядом, перед нами открывался чудесный вид на море, но мои глаза видели только его лицо. Еще никогда раньше он не казался мне таким красивым, даже когда у него не было синяков.
– Ты рассказывала о своей школе, – сказал он, сделав глоток вина. Я глубоко вздохнула.
– Не могу сказать, что в школе все было хорошо. Не обошлось без проблем, которые тогда казались мне очень серьезными, но сейчас они вспоминаются как совсем незначительные. – Я приподняла бровь, готовясь объяснить. – У меня были отношения с одним бэд-боем.