Единственный разумный человек в этом доме – наш великан.
Ясин истерически рассмеялся.
– Кто ты такой, идиот? Кем ты себя возомнил, чтобы говорить моей сестре «оп»?
Да что они заладили с этим «оп». Давай и мы тоже так скажем. ОП!
– Знай свое место! Не зли меня, Акдоган! – сердито произнес Ясин.
Каран с напускной застенчивостью ухмыльнулся и, сцепив руки за спиной, наклонился к моему брату.
– А что произойдет, если я тебя разозлю, господин Гёркем? – спросил он Ясина и подмигнул мне.
Он пытался отвлечь Ясина от ночного инцидента.
Я и сама понимала, что теперь они разбирались между собой, а не из-за меня. Как это случилось? Я еще не оправилась от пережитого, а они уже трепались о какой-то чепухе. Иногда у мужчин полностью отказывал мозг. Я отодвинулась от брата, не обращая внимания на внезапное головокружение. Омер, заметив, что мне стало плохо, подошел ко мне, приобнял и вывел на кухню.
– Стой спокойно и ни звука!
Я остановилась как вкопанная, вспомнив голос Серхата. Я была еще не готова вновь очутиться на кухне. Омер уставился на меня, не понимая, почему я вдруг остановилась. Он проследил за моим взглядом.
– Тогда пойдем наверх, – предложил он, считав мое состояние. – Я принесу тебе что-нибудь поесть.
Я не знала, насколько ужасно было чувствовать себя в опасности там, где, казалось, ты должна быть под защитой. От противоречивых эмоций внутри меня назревала буря. Как будто его рука, схватившая меня, все еще касалась моей шеи. Я представила, что прямо сейчас он схватит меня и оттащит к стене. Я тяжело вздохнула и села на кровать в своей комнате. Снизу доносились голоса Ясина и Карана.
– В доме есть обезболивающее? – спросила я Омера. Он, как и Каран, в точности повторил его слова:
– Сначала тебе нужно поесть, а потом уже принять лекарства.
Когда Омер выходил из комнаты, я хотела попросить его остаться, но тут ко мне пришел Босс; он прыгнул на кровать и лег рядом.
– Малыш, – произнесла я, не в силах больше сдерживать слезы. Пес положил морду мне на колени и смотрел на меня снизу вверх, а я наклонилась и поцеловала его в холку. – Спасибо, Босс. Спасибо, мой спаситель.
Когда я растянулась на кровати, Босс без промедления лег рядом со мной. Он положил морду на лапы и лизнул меня в лицо, а я вытерла глаза. Босс коснулся языком моей щеки, слизывая одинокую слезу.
– Хорошо, я поняла, не буду больше плакать, – улыбнулась я.
Притянув пса к себе, я обняла его, обхватив за живот. У меня раскалывалась голова, и я закрыла глаза, ощущая, как поднимается температура. Однако болезнь, пустившая корни в теле, возникла не из-за простуды, а из-за раны в душе. Я продолжала прокручивать в голове события прошлой ночи, и от этого все мое тело окоченело. Серхат мог убить меня в любой момент. Но не был ли этот инцидент связан с тем, что в последнее время я то и дело возвращалась к теме смерти, словно звала ее к себе?
Босс уткнулся мордой мне в шею и тихо заскулил.
– Хорошо, думать о плохом тоже не буду.
Нас все еще трясет. Как будто в тело встроили какой-то механизм и забыли отключить. А может, стоит принять душ, Ляль?
У меня не было сил даже поднять руку. Я отчаянно подавляла рвотные позывы, потому что физически не могла добраться до ванной. Может ли отчаяние довести до тошноты? Меня точно может.
– Ляль? – раздался голос Карана. Босс начал ворочаться у меня в объятиях, отчего мне в рот попал клок его шерсти. Я тут же села на кровати и прикрыла рот рукой, подавляя тошноту. Каран зашел в комнату.
– С тобой все в порядке? – спросил он, шлепнув Босса по бедру. – Спускайся с кровати, малыш!
– Я в порядке, – ответила я почти беззвучно, пытаясь глубоко дышать. – Обезболивающее…
– Сначала тебе нужно съесть вот это.
Ясин вошел в комнату с подносом в руке и сел на противоположном конце кровати.
– Нужно открыть окна и двери. Все в этой комнате пропахло этим идиотом Караном. Конечно, мою сестру будет тошнить, – сказал он, поморщившись.
– А ну вали отсюда! – закричал на него Каран. – Что ты наговариваешь на мой запах. Ничего такого нет, правда же? – спросил он, переведя взгляд на меня.
Идиоты.
Брат знал, что меня часто тошнит в напряженных моментах, но все равно хотел задеть Карана.
– У меня болит голова. Пожалуйста, можете не орать здесь, – боль в горле стала нестерпимой, я нахмурилась. Омер, который тоже зашел в комнату и сидел сейчас в кресле-качалке, взял слово.
– Пусть они уходят. А мы останемся здесь вдвоем. Договорились, маленькая птичка? А то у меня от них тоже голова трещит, – сказал он, с напускной серьезностью схватившись за голову.
Я знала, что Каран ни за что не уйдет первым. А Ясин приехал сюда ради меня. Ариф, стоявший в дверях, с беспокойством смотрел на меня и, похоже, тоже никуда уходить не собирался. От этой картины на глаза мне тут же навернулись слезы.
Больше никто не проронил ни звука. Протянув руку к подносу, я взяла тост. Откусила кусок. Никто меня ни о чем не спрашивал. Я еще пару раз надкусила тост. После этого Каран вытащил из кармана обезболивающее и протянул его мне, глядя на меня с искренним состраданием. Я понимала, что он все еще винил себя в случившемся.
Его взгляд упал на мое горло. Заметив, что я перехватила его взгляд, он тут же перевел его и посмотрел мне в глаза.
– Что с ним случилось? – спросила я, отчего Каран нахмурился еще сильнее.
– Не нужно, Ляль, – ответил он.
– Что случилось? – настаивала я. – Он все еще здесь? Я не хочу находиться с ним под одной крышей!
Прислонившись спиной к изголовью кровати, я подтянула колени к животу и обхватила их руками.
– Не хочу здесь больше оставаться, – добавила я.
Плечи Карана поникли. Когда я встретилась с ним взглядом, мне показалось, будто кто-то ударил меня под дых. Я не хотела причинять ему боль своими словами.
– Его здесь нет, – отозвался Омер. Его глаза, в которых мгновение назад было так много сострадания, теперь пылали гневом. – Думаешь, мы позволили бы ему находиться здесь, в одном доме рядом с тобой?
Ясин положил ладонь мне на колено.
– А может, хочешь поехать со мной в Испанию? – спросил он и слегка улыбнулся: – Отдохнешь от всего, что на тебя навалилось. Что скажешь?
Мое сердце, словно ища приюта, заставило меня повернуться и посмотреть на Карана. Я сглотнула, видя, что он ожидает моего вердикта. Выражение его лица говорило мне, что он примет любое мое решение, каким бы оно ни было. Даже если бы прямо сейчас я сказала «Да» и попросила отвезти меня на другой конец света, он бы взял меня на руки и самолично отвез туда, куда я скажу.
Игнорируя вопрос брата, я настойчиво повторила:
– Что с ним случилось?
Если я не буду знать правды, то не смогу сделать ни шагу в этом доме.
– Он умер, – ответил Ариф.
Я вздрогнула, не ожидая услышать эти слова.
– Ариф! – предупреждающе встрял Каран. – Зачем ты так сразу, животное!
Каран перевел взгляд на меня:
– Только успокойся и не пойми неправильно. Я не выходил из комнаты все то время, пока ты спала. Никто не сделал ему ничего намеренно, – пытался убедить меня он.
Почему мне не стало легче, когда я узнала, что Серхат мертв? Когда девушка внутри меня, которая желала, чтобы он просто получил по заслугам, вдруг стала такой жестокой? В какой момент мне захотелось, чтобы он корчился и извивался от боли, которую чувствовала я?
Ясин видел, как расширились мои зрачки.
– Передозировка, – объяснил он. – Еще до того, как он пришел за тобой… – Брат остановился, не в силах закончить предложение. – Он принял дозу буквально за пару минут до нападения.
Я сильнее обняла себя за колени. Меня успокаивало, что в комнате вместе со мной находились эти парни, но в то же время я сильно боялась. Я боялась, что их жизни тоже в опасности. Я зажмурилась, молясь про себя, чтобы все это было просто длинным ночным кошмаром. Где я могла быть в безопасности? О чем сейчас думал Ясин, понимая, что сам принял решение спрятать меня здесь, в этом доме? Где тогда мой дом?
Я ощутила прикосновение ладони Карана на моем лбу.
– У тебя все еще жар, – услышала я его голос и открыла глаза. – Прими душ. После этого можем снова лечь спать.
Он встал с кровати.
– Можем лечь спать? – переспросил брат, словно Каран сказал что-то абсурдное. Я поспешила вмешаться.
– У меня нет сил обсуждать это, Ясин. Пожалуйста, – попросила я тихо. На его лице появилось виноватое выражение, и я выдохнула, поняв, что он решил отложить разбирательства до лучших времен.
– Хорошо, – сказал он, глядя на Карана.
Когда Ясин собирался встать с постели, я крепко его обняла.
– Я знаю, что через пару часов тебе нужно уезжать. Я могла бы согласиться на твое предложение поехать в Испанию, но сейчас у меня правда нет ни желания, ни сил что-то решать. Я устала, но это не физическая усталость, ты сам понимаешь, брат.
Он погладил мои волосы и поцеловал меня в висок.
– Знаю, любимая сестра. Тогда отдыхай. Я постараюсь побыть здесь еще немного и подождать, пока ты не проснешься. – С этими словами он поднялся. – Хочешь, принесу тебе молока?
Я попыталась улыбнуться. В этом не было необходимости, но и обижать его я тоже не хотела.
– Да, хочу.
Ясин кивнул и вышел из комнаты; на его место тут же сел Омер.
– Если хочешь, можем вместе провести время и что-нибудь поделать, – предложил он. Я тоже обняла его так же, как минуту назад своего брата.
– Спасибо тебе, Омер, – искренне ответила я.
– Маленькая птичка, – произнес Омер и обнял меня в ответ, словно был моим старшим братом. – Все, теперь молчи и больше не расстраивай меня.
Он похлопал меня по спине.
– Когда ты выспишься и отдохнешь, тебе станет гораздо лучше, и со временем все эти переживания утихнут. Одна ночь не решит твоих проблем, но любая ночь – это новая надежда, – произнес он так, словно сам пережил нечто подобное.