Я поджала губы и отступила.
– Прости меня, – произнесла я, смотря на него из-под полуопущенных ресниц. – Ты долго ждал нас? Если бы…
Каран обхватил меня за живот и потянул назад, отчего я не смогла закончить предложение.
– Прекрати просить девушку перед тобой извиняться, – сказал он, прижимая мою спину к своей груди. – Ты уехал из дома раньше нас. Почему ты врешь ей, придурок?
Думаю, нам стоит ответить Омеру тем же.
– Омер! – воскликнула я, театрально прижимая руку к груди. – Вот не ожидала от тебя! А я ведь и правда расстроилась!
В ответ Омер только захихикал.
Надо его укусить.
– Да еще и смеешься! – повысила я голос.
– Не верь этому придурку, – произнес Каран, поцеловав меня в висок. Его внезапный поцелуй ошеломил меня. Почему сейчас он так спокойно обнимал и целовал меня?
Каран – неисправимый тактильный маньяк.
– Ладно, ладно, на этот раз ты и правда расстроена. Не буду больше так делать, – произнес Омер, ущипнув меня за щеку. – Но я тебе не обещаю…
Я закатила глаза, а он, глядя на Карана, подмигнул.
– Айшегюль так и не пришла. Она тебе что-то говорила? – спросил он.
– Она звонила мне, но я не слышал, – ответил Каран. Значит, именно она звонила ему, когда мы были в лифте. – Я перезвоню ей чуть позже.
Я чувствовала его дыхание на своих волосах. Должно быть, в этой комнате я была единственной, кто не понимал, в каких мы все же отношениях. Омер, похоже, не обращал внимания, что Каран так и продолжал обнимать меня, и обсуждал с ним сегодняшнюю встречу. Не к добру, что мы стояли так близко друг к другу. Точно не к добру. Но я не могла и не хотела сделать и шагу, чтобы отстраниться.
– Разве его подпись нам не нужна? – спросил Омер, и я ощутила, как напряглось тело Карана. Мы встретились взглядом с Омером, и он опять выглядел так, словно сболтнул лишнего.
– Не нужна! – резко ответил Каран, поцеловав меня в волосы, а после аккуратно отстранился. Омер все еще смотрел на него тем странным взглядом.
Интересно, накалится ли атмосфера, если я спрошу «чья подпись»? Но я не могла этого сделать, потому что понимала, что атмосфера, конечно же, накалится. Я планировала подождать удобного случая, чтобы узнать, в чем дело, но тут дверь в кабинет открылась, и вошла Айшегюль.
– Извините, пожалуйста, – сказала она запыхавшись.
Она держала в руках ребенка, поэтому я сразу подбежала к ней на помощь.
– Моя сестра попросила посидеть с ее сыном несколько часов, господин Каран. Я сказала ей, что это невозможно, но другого выбора у нее не было. Еще раз, пожалуйста, извините. Я ничего не могла сделать в этой ситуации, – быстро пролепетала она.
– Привет! – сказала я маленькому мальчику с оленьими глазами. – Как ты можешь извиняться за то, что привела сюда такого сладкого малыша, Айшегюль? Посмотрите на него… – с этими словами я взяла пухлую ручку ребенка и поцеловала. – Это мы должны тебя благодарить за то, что ты его привела. Я бы всего его затискала, такой он милый!
Айшегюль со смущением и благодарностью смотрела на меня. Каран одобрительно кивнул.
– Ляль правильно говорит. Не нужно извиняться из-за маленького ребенка.
– Как его зовут? – спросила я, перебив Карана.
– Юсуф, – ответила Айшегюль, выдохнув с облегчением.
– Ты такой же красивый, как и твое имя, Юсуфчук[64]! – улыбнулась я еще шире и осыпала руку малыша поцелуями. Он смотрел на меня и довольно хихикал. – Ты будешь так же смеяться, если я тебя затискаю?
– Если хотите, можете подержать его, – сказала Айшегюль, передавая мне Юсуфа и слегка склонив голову. – Кстати, я не поздоровалась. Добрый день. Как ваши дела, мы ведь не виделись с прошлой встречи?
Внезапно я сильно переволновалась и сделала шаг назад.
– Айшегюль, он же еще такой маленький. Я боюсь, что если возьму его на руки, то сделаю больно, – произнесла я с беспокойством.
– Вы не сможете ему навредить, – произнесла она и передала мне ребенка.
Когда она положила маленькое тельце Юсуфа мне в руки, малыш все еще улыбался. Он начал легонько крутиться в объятиях. Я наклонилась к шее, чтобы почувствовать его запах. Не удержавшись, я вдохнула аромат малыша еще раз. Юсуф, которому не понравилось, как я на него дышу, засучил ножками.
– Ой, ну не могу, затискаю тебя до умопомрачения!
– Вы хорошо смотритесь вместе, – произнесла Айшегюль.
Я подняла голову и намеренно посмотрела на Карана. Тот удивленно посмотрел на меня в ответ. Интересно, о чем он сейчас думал? Каран переводил взгляд с меня на Юсуфа, а потом нервно сглотнул.
Уверен, что наш менопаузный Каран застигнут врасплох.
– Мне тоже так кажется, – произнес он, подойдя ближе. – Чересчур хорошо смотритесь.
Улыбаясь, я аккуратно подняла Юсуфа в воздух и приблизила его личико к своему.
– Разве мы не хорошо смотримся вместе? – спросила я довольно.
Каран продолжал удивленно смотреть на нас, но уже широко улыбался. Юсуф прижался губами к моей щеке и лизнул ее, а потом попытался потереть об нее свое беззубое небо. Я вернула его на уровень моих глаз и поцеловала в пухлую щечку.
– Кто кого тут пытается съесть, кто тут самый сладкий?
– Я буду в своем кабинете, – произнес Омер и быстро вышел за дверь.
Я проклинала себя за то, что не подумала об этом раньше. У Омера в сердце была рана размером с гору, одна сторона которой всегда была в тени. Я нечаянно разбередила эту рану. В груди стало больно, как только я вспомнила о его горе. То, с какой грустью он произнес последнюю фразу, заставило мои руки задрожать.
Может ли земля заглушить голоса? Могла ли земля поселить тьму в человеке, чьи глаза когда-то сияли? Омер был воплощением этих вопросов. Даже когда он смеялся, в его голосе проскальзывала грусть. В момент, когда он потерял свою семью, блеск в его глазах пропал вместе с ними.
Айшегюль вышла из кабинета, чтобы ответить на входящий звонок на ее телефоне. Каран подошел ко мне ближе.
– Я не ожидал увидеть нечто подобное, – сказал он, и я видела, как быстро двигались его зрачки.
– Ты не можешь выглядеть красиво в каждой ситуации, Ляль, – сказал он, словно сердясь на меня.
Я прикусила щеку изнутри. Смущаясь, я подтянула Юсуфа ближе к себе.
– Посмотри! – произнесла я с волнением.
Каран и так смотрит.
– Он такой сладкий, разве не так?
Он улыбнулся, игнорируя вопрос. Потом коснулся указательным пальцем носа Юсуфа и произнес мягким голосом:
– Привет, малыш, я Каран.
Юсуф снова начал смеяться.
– Мне тоже приятно познакомиться, – сказал Каран; он наклонился, чтобы поцеловать малыша, но вдруг остановился. – Моя борода может ему не понравиться, правда?
Нам она точно понравится, целуй нас.
Я кивнула, подтверждая его слова. Он выпрямился.
– Тогда сначала я поцелую тебя, а ты передашь мой поцелуй ему, – произнес Каран и нежно поцеловал меня в щеку.
Посмотрите, как он заговорил.
Если бы не Юсуф у меня на руках, я бы сейчас лежала на полу без сознания. Каран провел тыльной стороной пальца по щечке Юсуфа. Другую руку он положил мне на талию. Его постоянные прикосновения точно не идут нам на пользу. Возможно, он делал это специально, чтобы услышать, насколько громко может биться мое сердце.
Я же говорю, маньяк.
– Иногда достаточно одного короткого мига, чтобы понять что-то важное, – сказал он.
Я повернула голову и взглянула на него, что явно было ошибкой. Теперь наши лица оказались слишком близко, и Каран смотрел прямо мне в глаза.
– Сейчас я понял, чего хочу в этой жизни, и это связано не только с личными мотивами. – Он бросил быстрый взгляд на Юсуфа и снова посмотрел на меня: – И я очень хорошо умею убеждать.
От его низкого голоса по всему телу пробежал озноб.
О чем он говорит? Я ничего не понял. А ты поняла, Ляль? Почему ты продолжаешь так таращиться на него?
Возможно, я поняла не все, но то, что я услышала, мне понравилось.
Пожалуйста, скажи это еще раз.
– И как именно ты умеешь убеждать? – не в силах скрыть свое удивление, спросила я, облизнув сухие губы. На его лице появилась опасная ухмылка.
– Ты удивишься, – сказал он и поцеловал меня в лоб.
Мы уже удивлены. Удиви нас еще раз, мы готовы.
Каран глубоко вздохнул. Он собирался сказать что-то еще, но остановился, потому что Айшегюль вернулась в кабинет.
– Я могу забрать Юсуфа? Скоро его нужно будет покормить.
Она перевела взгляд на Карана.
– Вы и правда не против, что так получилось? Я понимаю, сегодня очень важное совещание…
– Пожалуйста, Айшегюль, – произнес Каран, как будто она говорила чепуху. Я неохотно передала Юсуфа обратно на руки Айшегюль.
– После того как закончите его кормить, можете снова отдать малыша Ляль, если она попросит. Кажется, они поладили.
Хоть я сейчас не видела его лица, я знала, что он улыбался.
– Конечно, – быстро ответила Айшегюль. – Благодарю.
С этими словами она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.
Каран сел за свой рабочий стол. Я разместилась в кресле напротив, положив ногу на ногу. Он бросил взгляд на мою голую ногу, видневшуюся в разрезе юбки, и повернулся к компьютеру.
– Ты собираешься сидеть так целый день? – спросил он тихо, прочистив горло. Потом понял, что сказал что-то не то, и поправился: – То есть ты хочешь до конца работы оставаться в этом кабинете? Тебе не будет скучно?
– Нет… – произнесла я, поиграв ногой. – Здесь есть ты, отчего же мне скучать?
Он поднял брови вверх, словно спрашивая, серьезно ли я.
– Я здесь, но у меня есть дела, Ляль. Сегодня у нас три совещания. К одной из этих встреч мы готовились больше месяца. Я хотел бы провести время с тобой, но дела не ждут.
– Хорошо, – сказала я, встав, а потом быстро спросила: – И куда мне идти? Если ты занят, я прогуляюсь по компании. Встретимся, когда закончишь работу.