– What do you think about these subjects, Mr. Akdogan?[83] – задал вопрос Артур, и мы перестали смотреть друг на друга.
Артур перевел взгляд на наши руки.
– We are eager to listen to your ideas[84].
Каран холодно ответил:
– You heard me talking about my ideas, if you need to hear them the second time I would go over them again. Some people don't understand at the first time[85].
Как только он это произнес, лицо Артура вытянулось, а плечи напряглись. Омер, понимая, что атмосфера накаляется, тут же спросил:
– Would you like us to refresh your drinks? Our Turkish coffee is famous. Don’t you want taste it?[86]
Омера ждал бы успех, даже если бы он работал на Гранд-базаре[87].
Это предложение положительно восприняли все новоприбывшие партнеры из-за границы. Только Артур отказался. Он злился, потому что Каран оскорбил его.
Я решила, что эта напряженная обстановка явно не для меня, и поднялась с места. Участники встречи переговаривались между собой, и во мне здесь не было нужды. Когда Артур поднялся вместе со мной, Каран последовал его примеру.
– Gehst du, Sea? – сказал Артур, подходя ко мне. – Wollen wir danach etwas trinken gehen?[88]
– Что он говорит на этот раз, Ляль? – спросил Каран сквозь зубы, будто уже готов наброситься с кулаками на Артура. – Почему он так на тебя смотрит?
– Yes, I’m leaving Arthur, – я специально ответила на английском, чтобы Каран понял меня. – Unfortunately I’m not available at the way out, too[89].
Как бы я ни была рада его видеть, я не собиралась рассиживаться с ним в кафе, помня все его издевательства. Не важно, сколько нам было лет, но то, что он сделал, было неправильно. Я была такой же молодой и наивной, как и он, но он разбил мне сердце.
Каран резко выдохнул через нос.
– Это тот парень, да? Тот, который глумился над тобой?
Я умоляюще взглянула на Омера, прося помощи, и он тут же оказался рядом с нами. Каран сделал шаг к Артуру.
– What are you going to do? Are you going to bother her again?[90] – сердито спросил он.
Люди за столом начали перешептываться между собой, пытаясь понять, что происходит.
Ляль, сейчас начнется суматоха. Пойдем уже.
Артур засмеялся.
– Hast du über mich gesprochen?[91] – снова спросил он.
Он ведет себя так, словно мы всю дорогу должны были его хвалить!
Я хотела уже ответить «нет!», но меня опередил Каран, повысив голос.
– Speak English[92], мразь!
Мразь?
Омер подошел к Карану и отошел с ним на пару шагов назад.
– Не дури, Каран. Мы работали над этим проектом несколько месяцев. Успокойся и не порти встречу!
Он повернулся к Артуру и сказал с напряжением в голосе:
– Please take your sit. We will continue with the meeting[93].
Артур положил руки в карманы и злорадно ухмыльнулся. Увидев это, я вдруг осознала, что он так и не изменился. Он все так же любил доводить других людей и получал от этого удовольствие, прямо как в школьные времена. Я знала, что он больше не испытывал ко мне чувств. Он просто делал вид. Именно его должны любить, именно он должен всем нравиться. Теперь я не была рада, что мы встретились.
– Why are you shouting? – спросил он спокойно, все еще ухмыляясь. – Why did you get angry with my insignificant question?[94]
Его тон еще больше разозлил Карана.
– What’s bothering you anyway? We don’t have any relationship like that, do we, Sea?[95] – продолжил Артур и подмигнул.
Каран зло похлопал себя по лицу.
– Он все еще называет тебя «Си»! Какого хрена это вообще значит, «Си»? Что за «Си»? – С этими словами он уже собирался подойти к Артуру вплотную, но Омер снова перегородил ему дорогу, встав между ними. – Говори прямо!
Он с трудом контролировал себя.
– Hör auf mich so zu nennen Arthur![96] – сказала я. – Es gefällt mir nicht und du verärgerst ihn![97]
Я тоже была на пределе. Это прозвище он дал мне из-за моих глаз, и, хотя тогда оно казалось мне достаточно милым, сейчас это навевало неприятные воспоминания.
– Ляль! – сказал Каран, обращаясь ко мне. – Милая, ты испытываешь меня? Почему ты продолжаешь говорить с ним по-немецки?
Подойдя ко мне, он заправил мне волосы за ухо, а его голос был таким спокойным, что мне стало страшно.
– Я устрою ему немецкий. Сделаю так, что он больше никакую «Си» в своей жизни не увидит! – процедил он сквозь зубы, сплевывая каждое слово.
– Си? – спросил Артур, и Каран медленно повернул голову в его сторону. – Ist das dein Freund? Ist er so unhöflich das der uns nicht reden lässt?[98]
Он на секунду задумался, а потом продолжил:
– Es soll nicht unhöfflich klingen aber es gab auf Türkisch ein begriff war es[99] «неотесанный дубина»?
– Speak English[100], ублюдок! – крикнул Каран, и все присутствующие поднялись из-за стола.
Артур засмеялся и сказал что-то в ответ, но я не смогла понять, потому что его слова утонули в окружающем шуме. Однако Каран разозлился еще больше.
– Speak English, подонок!
Почему он говорит по-английски, а ругается по-турецки?
Ляль, неужели ты думаешь, что это самая важная проблема прямо сейчас?
– Calm down![101] – встрял между ними Омер. В этот момент в помещение зашел Ариф, чтобы вмешаться, отчего в зале стало совсем шумно. Когда иностранная делегация начала обсуждать эту ситуацию на немецком, Каран уже почти вышел из себя.
– Все будет в порядке, если я просто отсюда уйду, – обратилась я к Омеру, который единственный действовал рационально. – Пожалуйста, усмири Карана.
Ариф уступил мне дорогу, и я уже хотела уйти, как почувствовала на своей коже чье-то прикосновение, отчего тут же остановилась.
Если это рука Артура, то мы вляпались, моя сладкая мягкая халва.
Повернувшись, я столкнулась лицом к лицу с обладателем таких же, как у меня, голубых глаз.
Поздно.
– Wohin gehst du?[102] – поспешно спросил он.
Это ты уходишь, а не мы, дорогой. Прямиком в ослиный рай.
– Ну держись у меня! – гневно сказал Каран, схватив Артура за воротник и прижав к стене. – What is your problem[103], черт тебя дери? What is your purpose[104], ублюдок?
Каран буквально кричал на него.
Он буквально на глазах создает новый стиль разговора.
Я собиралась вмешаться, но Омер встал передо мной.
– Эфляль, тебе лучше уйти. Каран сильно разозлился. Сейчас нам его не остановить, – сказал он поспешно.
– Си! – позвал меня Артур, все еще смеясь. – A woman like you doesn’t suit man like that. Look…[105] – Он поднял обе руки вверх. – Even when I talked you he went crazy. Recently…[106]
Каран с силой приложил его об стену. Артур тут же замолчал.
– Ай! – вскрикнул он, застонав от боли.
Каран выглядел так, будто сам едва мог стоять на ногах.
– If you say Sea again, the last thing you’ll see is my dark eyes![107] – зарычал он. – Он специально провоцирует меня, – объяснил он, повернувшись ко мне, а затем окинул взглядом всех присутствующих. – Go back to your country. I’m not making deal with you[108], – закончил он сердито.
Я не знала, куда деть глаза. Работники офиса столпились перед конференц-залом, заглядывая внутрь. Это была нелепейшая ситуация, а я стала девушкой, которая устроила весь этот бардак, едва войдя в офис компании. Люди из Miller, недовольные таким поворотом, начали собираться. Они обсуждали между собой, что Каран оказался очень грубым человеком, который неуважительно отнесся к их начальнику. Я не могла сказать им, что Артур нарочно вывел Карана из себя. Я просто хотела, чтобы он и его делегация ушли и чтобы этот эпизод поскорее закончился.
Но, конечно, все произошло иначе.
Ариф схватил Артура под руку, собираясь вывести его из кабинета, пока Каран сверлил их свирепым взглядом. В этот момент Артур впервые перешел на английский, и это еще больше обострило ситуацию.
– What’s mentioned about you is true. The Turks are barbarians, I wasn’t wrong. I’m so glad, we didn’t sign you[109].
Его лицо обезобразила уродливая улыбка. Он окинул меня взглядом.
– I wish you all the best with this rude man. See you, Sea[110].
Кажется, Каран был единственным, кого нужно было успокоить. Как только Артур назвал турок варварами, Омер сорвался с места, чтобы поквитаться с Артуром, но Каран оказался быстрее.
– Вот так делают варвары, ублюдок, – сказал Каран и со всей силы ударил Артура в нос.