Глава 20Запечатанные души
Раньше я думала, что сердце дается человеку по его качествам, а любое воспоминание однажды забудется навечно. Сейчас минуты падали на меня, словно песок. Мои чувства превращались в песчаную гору. А мои глаза устремлялись к океану, который раскинулся прямо за этой горой.
Я ощущала, что мой мир перевернулся. Чувства нахлынули на меня, и причиной этому был тот, чьим губам я отдавала свое тепло. Мое тело дрожало, словно воробушек, и наполнилось волнением и счастьем. Между моим сердцем и сердцем другого человека была дорога, которую я ранее наглухо запечатала. Но именно поцелуй, окруживший меня любовью, сломал эту печать. Каран разрушил защиту, за которой я так бережно хранила свое сердце.
Мой путь привел меня к нему.
Мы все еще стояли в кабинете Карана. Эмоции, захлестнувшие меня, были настолько сильны, что у меня дрожали ноги, и я стояла ровно только благодаря Карану. Он крепко прижимал меня, обняв за талию, и я ощущала, что он здесь, рядом со мной.
Когда губы Карана медленно оторвались от моих, он посмотрел на меня. Увидев его сияющие глаза, я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее.
– Как будто я раньше не жила, – пробормотала я.
Каран оставил еще один легкий поцелуй на моих губах. Он улыбнулся, когда мы одновременно сглотнули.
– Хочешь, чтобы я сделал что-то еще, чтобы ты наконец поняла? У меня есть и другие методы, – лукаво произнес он.
Пытаясь отдышаться, я покачала головой.
– Ты меня убедил, – прошептала я.
Мне не хватало воздуха. Это земля ушла у меня из-под ног? Или мой мир сошел с орбиты из-за переизбытка эмоций?
На этот раз его покрасневшие губы коснулись моего лба. Поцеловав меня, он прижал мою голову к своей груди, и теперь я не могла слышать ничего, кроме биения наших сердец.
– Теперь я не смогу уйти. Теперь это невозможно, – сказал он, и я крепче обняла его, прижимаясь всем телом. – Отныне я не оставлю тебя, только если ты сама этого не захочешь. Мне неважно, что будут говорить о нас или думать. Я вытерплю все, что выпадет на мою долю, но не оставлю тебя.
Он поцеловал меня в волосы.
– Никогда.
Я сильнее прижалась ухом к его груди, чтобы слышать его сердце.
– Кто что может сказать о нас? – спросила я, не понимая.
Ляль, кажется, ты забыла Ясина?
– Ты о моем брате?
Каран прижал подбородок к моей голове. Из его рта вырвался смешок.
– Он попытается вмешаться, но у него ничего не получится, – уверенно ответил он. – Но не бери это в голову, я просто констатирую факт.
Я все равно не могла думать сейчас ни о чем другом, потому что до сих пор была под действием поцелуя. Мы что, теперь официально встречаемся?
Нет, вы теперь официально родственники.
Мы простояли так несколько минут, пребывая в молчании, потому что каждый из нас пытался осознать, что же ему делать дальше. Я была одновременно взволнована и встревожена. Что же будет с нами после? Когда Ясин вернется, мне придется уехать в Анкару, к своей прежней жизни. Я чувствовала это. После того как я поговорю с братом, все вернется на круги своя. А сейчас стоило подумать о том, что делать, если мне придется на время расстаться с Караном.
Каран меня поцеловал. Мы поцеловались. Мы поцеловались с Караном! Ничего себе!
После этого момента все события развивались молниеносно. Когда в кабинет вошел Омер, Каран оказался слегка раздраженным, потому что нам пришлось выпустить друг друга из объятий. Омер, взглянув на меня, начал с того, что попросил не винить себя в том, что случилось, однако из-за выходки Карана у компании возникли большие проблемы. Я несколько минут стояла и слушала, как они ссорятся.
Однако я была словно в другой вселенной. Эффект, который изначально произвел на меня Артур, почти исчез, потому что его заменили совсем другие события. Ариф назвал меня йенге, а мы с Караном поцеловались. Всю дорогу до дома я улыбалась как дурочка. Каран отменил последнюю встречу, которая была запланирована на сегодня, поэтому мы освободились раньше и вернулись домой. Я перекусила на кухне и поднялась в свою комнату, и все это время чувствовала биение своего сердца где-то в горле. А теперь оно стало биться еще быстрее, ведь я ждала у себя Карана. Это ребяческое возбуждение невольно вызывало на моих губах улыбку.
Да, я собиралась сегодня спать с Караном в одной постели. Успокоительное помогло мне не сильно на этом зацикливаться, но не избавило от беспокойства. Я лежала спиной к двери, и мне чудилось, как кто-то подкрадывался сзади и, схватив, готовился задушить. Иногда ночные кошмары одерживали надо мной власть, воплощаясь в физические ощущения. Пытаясь отбросить их отголоски на задворки сознания, я распрямилась в кровати и зажала дрожащие ладони между коленей. В этот момент в комнату зашел Каран.
– Ты спала? – спросил он тихо.
– Нет, – ответила я. Он лег на кровать и развернул меня к себе. Поцеловав мой лоб, он подложил руку мне под шею. Я сильнее прижалась к нему, глубоко вздохнула и поцеловала его в грудь, почувствовав, как он дрожит. Я продолжила целовать его, и он, как и в тот раз, снова отстранился.
Каран, прекрати уже это делать!
– Ляль, не надо, – ответил он мягко.
Я усмехнулась. Потом положила подбородок на его грудь. Когда он собрался встать с кровати, я крепко обняла его, прижавшись щекой к обнаженной коже.
– Ладно, ладно, не уходи, – произнесла я. – Ты так быстро меняешь свое настроение. У тебя тики или что?
– Это я быстро меняю настроение? – спросил он и вдруг начал щекотать мои подмышки.
– Я думаю… – начала я, но не смогла закончить, засмеявшись и пытаясь оттолкнуть его от себя. Но он начал щекотать меня сильнее.
– Не делай так, Каран! – попросила я сквозь смех. – Пожалуйста… О… Остановись!
Я приподнялась на коленях, пытаясь сбежать от него, но он перехватил меня за талию и перевернул на спину, нависнув сверху. Он продолжил щекотать мои живот и ноги, и я начала смеяться так громко, что у меня почти осипло горло. У меня не было сил просить его остановиться.
Если бы он спустился ниже, было бы веселее.
Я нечаянно ударила его ногой, и Каран прижал мою ногу коленом к кровати, стараясь не давить слишком сильно. Потом одной рукой перехватил оба моих запястья, не давая мне двигаться, и, наклонившись к моей шее, коснулся кожи щетиной, продолжая щекотать меня за живот.
– Я… Я умру! – закричала я, заливаясь смехом. – Не могу дышать… Каран!
Я не поняла, в какой момент он достал телефон, но сейчас, улыбаясь и глядя на меня, он снимал меня на камеру.
– Я умираю! – повторила я, все еще смеясь.
Я запыхалась, а потом позировала для него, все время принимая разные выражения лица, и только потом осознала, что совсем не смущалась. Когда он освободил мои руки, я убрала волосы с лица и с улыбкой посмотрела в камеру. Каран видел меня во всех состояниях. И не было ничего плохого в том, что он фотографировал мое лицо, которое наверняка сейчас было красным как помидор. Наконец он убрал телефон, положив его рядом на выступ в стене, и лег подле меня, опершись локтем на подушку и подперев ладонью щеку. Каран смотрел на меня с такой улыбкой, что я чувствовала себя самой красивой девушкой в мире. Я видела свое отражение в его глазах, его зрачки были расширены. Он продолжал разглядывать меня, пока я наконец не успокоила дыхание. В его взгляде читалось столь многое, что мое сердце трепетало от счастья быть рядом.
Луна наполняла комнату светом, а Каран наполнил собой мое сердце.
Каран положил свою руку мне на талию и, приподняв край рубашки, начал медленно гладить обнаженную кожу. Я ждала, пока он что-то скажет, хотя в этом не было никакой необходимости. Его глаза говорили красноречивее всяких слов.
– Мы могли разбудить Омера, – я пододвинулась ближе. – Кажется, я смеялась слишком громко, это все из-за тебя!
– Ну и пусть, – ответил он так, словно в этом не было ничего особенного. – Кроме того, начала именно ты. Я просто продолжил.
Промолчав, я приподняла голову и поцеловала его в подбородок. Мне так нравилось, что теперь я могла целовать его, когда захочу. Приятно быть парой.
А может, мы и не пара еще. Нет никаких гарантий.
Так вот же доказательство!
В ответ Каран поцеловал меня в кончик носа.
– Почему ты нахмурилась? – спросил он, поцеловав меня в морщинку между бровями.
Эта менопаузная Эфляль разбирается со своим внутренним голосом, так что не вмешивайся.
Если я спрошу его: «Кто мы друг другу?», он точно посмеется. Но мне бы хотелось, чтобы мы не пропустили конфетно-букетный период, когда влюбленные приглашают друг друга на свидания.
Ляль, я не могу представить, чтобы Каран сказал: «Пойдешь со мной на свидание?» Он с большей вероятностью поцелует тебя в лоб и произнесет: «Ты моя законная жена».
Я начала хихикать про себя. Мне нужно перестать представлять Карана в свадебных ботинках и с розой в зубах.
На какой-то момент я увидел перед собой Тойгара из «Начинающих ведьм»[112]…
– Над чем ты смеешься? – спросил Каран, принимая удобную позу для сна, и я услышала в его голосе задорные нотки. – Ты задремала и увидела сон?
Я кивнула.
– Что в нем было?
– Кое-что, кое-что… – пробормотала я. – Спокойной ночи, красавец, – добавила я тихо, когда мы уже были готовы спать.
– Спокойной ночи, красавица, – ответил он, заключая меня в свои объятия, и я впервые ощутила умиротворение. Я все еще улыбалась, когда тьма захватила мое сознание, отправив в мир снов.
Должно быть, прошло несколько часов. Я открыла глаза, ощутив, что тепло Карана больше меня не согревает. За окном медленно занимался рассвет. Я потянулась рукой вправо, но его сторона кровати была холодной. Он же не мог оставить меня одну?
Ляль, не придумывай, просто давай дальше спать.