Я взяла его лицо в свои руки и поцеловала в губы. Я так скучала по нему, что готова была заплакать. Любовь разбудила во мне всю палитру чувств.
– Ты в порядке? – спросила я, и Каран закрыл глаза, прижавшись лбом к моему лбу. – Что-то случилось? Я слышала твой разговор вчера ночью. Кто потерялся?
Он не ответил. Только уткнулся мне в шею и начал глубоко дышать. Словно он попал в глубокую яму, из которой не мог выбраться. И единственное, что могло вытащить его оттуда, был аромат моей кожи. Я слышала, как быстро билось его сердце.
– Каран? – спросила я через пару мгновений.
Я могла обнимать его часами напролет, но вся эта ситуация меня расстраивала. Из-за кого он так сильно убивался?
– Любимый? – произнесла я, так и не получив ответа.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза так, словно ждал, когда я скажу это слово.
– Пожалуйста, поговори со мной. Ты меня пугаешь.
Он все еще молчал, чего-то ожидая. Затем подошел ко мне вплотную и поцеловал в лоб.
– Со вчерашнего дня мы перестали получать известия от одного близкого нам человека.
Тревога, звучавшая в его голосе, ножом вонзилась мне в грудь.
– Наверное, это могли быть временные проблемы, но все же… – продолжил он, сжав губы в узкую полоску. Он словно пытался заставить себя поверить в свои же слова.
– О ком ты говоришь? – спросила я тихо.
– О том, с кем бы ты не хотела встретиться.
Я нахмурилась. Не говоря больше ни слова, он взял меня за руку и потянул за собой. Когда мы сели на диване, я облокотилась на его плечо.
– Я знаю, что не уделял тебе внимания. Давай переживем эту неделю, и потом мне нужно будет кое-что тебе рассказать. После этого нам обоим станет спокойнее.
Положив свою голову ему на плечо, я начала перебирать его пальцы.
– Ты собираешься рассказать мне что-то плохое… – у меня перехватило дыхание, как только я сказала это вслух.
– Я собираюсь рассказать о том, что уже давно разъедает меня изнутри.
Эти слова вырвали меня из реальности. В этот момент я почувствовала, как мечты одной маленькой девочки обратились в прах. То, на что она возлагала такие большие надежды, исчезало одно за другим, как если бы она смотрела за цветами, которые увядали в ее руках, а правда, которую она не хотела знать, лавиной обрушилась на ее голову. Сердце этой маленькой девочки было в моих руках. И теперь судьба этого сердца зависела от слов, готовых сорваться с губ Карана.
Я потеряла счет времени. Я молчала, понимая, что правда, которую я так долго искала, наконец нашла меня. Когда Каран вышел из кабинета, чтобы поговорить по телефону, я ни на дюйм не сдвинулась с того места, где сидела. Неужели я была трусихой? Или, оставаясь один на один со своими страхами слишком часто, я перестала видеть в своей жизни что-то иное?
Я облокотилась на спинку дивана и откинула голову. Какой врач мог бы вылечить болезнь, от которой нет обычных лекарств?
– Ты медитируешь?
Вздрогнув, я подняла голову. Передо мной стоял Омер; засунув руки в карманы, он смотрел на меня и улыбался.
– Я тебя напугал? – спросил он, заметив, как я дернулась.
Схватившись за его протянутую руку, я поднялась.
– Немного задумалась, – пробормотала я, обнимая его. – Как ты, Омер? Я скучала по тебе. Уже столько дней я не видела твоего лица, кто бы знал…
Он протянул руки к моим волосам.
– Я тоже по тебе сильно скучал, – ответил он, коснувшись моих прядей. – У меня все в порядке, или скажем, хотелось бы, чтобы так все и было, маленькая птичка.
В его голосе звучала печаль, а глаза были такими же красными, как и у Карана. Они оба все еще держались на ногах, но сложно было сказать, что они были в порядке.
– Ты хотела сделать сюрприз, но не вышло, – сказал он, подмигнув.
– Омер, кто этот пропавший человек? – спросила я внезапно.
Он тут же посерьезнел.
– Откуда ты про это узнала? – спросил он, отчего я нервно ухмыльнулась.
– Разве тебе еще не сообщили, что я узнала и об этом? Не успел придумать очередную ложь? Или Каран приказал тебе молчать и ничего мне не говорить?
Когда его губы приоткрылись, я отвернулась и подошла к окну.
– Как только понимаешь, что человек тебе верит, то сложно совладать с соблазном не использовать это в своих целях, – произнесла я, не скрывая обиды.
Эта обида была подобна наводнению, которое однажды могло уничтожить все вокруг себя. Омер молчал.
– Ты оставишь нас, Омер? – произнес Каран, успев расслышать последнюю фразу.
Потом раздался звук закрывающейся двери, а Каран медленно подошел сзади и обнял за талию, но я не ответила на его объятия.
– У меня сейчас в голове такой бардак… И мне кажется, что если бы я рассказал тебе обо всем прямо сейчас, то сделал бы только хуже. Просто знай, что тот, от которого мы больше не получаем вестей, – очень близкий мне человек.
Я расцепила его руки и оттолкнула от себя.
– Пожалуйста, Ляль, не отталкивай меня, – умоляюще произнес Каран, когда я развернулась к нему.
Я горько улыбнулась:
– Это ты во всем виноват, Каран. Тебе не кажется, что пришло время объясниться? Или ты думаешь, что я так глупа? Или что, если я молчу, то не понимаю, что происходит? Что бы ты ни скрывал от меня…
Его губы заставили меня замолчать. Он притянул меня, обхватив одной рукой за талию, а второй – за затылок. То, с какой настойчивостью он целовал меня, обезоруживало, и я поняла, что отвечаю ему взаимностью. Я отдавала ему свою душу, позволив поглотить меня без остатка. Только когда моя спина коснулась окна, мы наконец остановились. Мы смотрели друг на друга, когда он, не мигая и тяжело дыша, отстранился.
– Этим вечером, – сказал он твердо.
Подойдя ближе, он коснулся губами моих губ, все еще продолжая говорить.
– Еще не поздно. Сегодня вечером, когда я вернусь после работы, мы обо всем с тобой поговорим.
Он прерывисто выдохнул:
– Даю тебе слово, моя прекрасная роза.
Я положила ладонь ему на грудь.
– Этим вечером… – повторила я.
Он кивнул.
– Почему ты называешь меня «прекрасной розой»? – спросила я, ощущая его дыхание на своем лице.
В свое время отец называл так мою мать, поэтому я совсем не ожидала услышать это от Карана. Может, поэтому мое сердце так сильно билось каждый раз, когда он произносил эти слова, потому что в этой фразе я видела отражение любовной связи между моими родителями. Будем ли мы когда-нибудь похожи на них?
Он отошел, чтобы посмотреть на меня, но тут в дверь постучали.
– Позже поговорим, – сказал он, поцеловав меня в лоб, а потом обернулся к дверям: – Заходите.
Увидев, кто стучался, он спросил:
– Разве я не говорил, что не хочу, чтобы меня беспокоили, Айшегюль?
– Я знаю, но господин Батухан Дикмен… – начала объясняться она, но Батухан уже вломился в кабинет.
– Черт, где Альптекин? – зарычал он, и мы тут же встретились глазами. Завидев меня, он тут же изменился в лице и нервно улыбнулся.
Я устала от этого. Еще немного, и я скормлю их всех Боссу.
– Думаешь, если бы мы знали, то не позвонили бы? – резко сказал Каран, присаживаясь на стул.
– Что такое, Батухан? – спросила я хрипло. – Как увидел меня, тут же лицо вытянулось. Опять случилось что-то, о чем я не знаю? Невероятно!
Он, смотря, как я начинаю устраивать сцены, закатил глаза. Я знала, что это никак ко мне не относилось.
– Да я просто шучу. Успокойся, – ответила я, подходя ближе и обнимая его. – Когда мы виделись в последний раз? Как ты?
Я пыталась улыбаться.
– Хорошо, – произнес он, бросая на Карана быстрый взгляд.
Он выглядел робко и нерешительно.
– А ты как?
Театрально упав в кресло, я подначила его:
– Наслаждаюсь последними часами своей жизни…
– Ляль, пожалуйста, милая, – предупредил Каран.
– Ладно, ладно, – я подняла руки в знак того, что сдаюсь.
– Что тут происходит, я ни хрена не понимаю. Где Омер? – спросил Батухан и, не дожидаясь ответа, быстро вышел из кабинета.
Этот Альптекин, должно быть, очень важен для Батухана. Это подтверждали страх и тревога, что я увидела в его глазах.
Ляль, может, нам тоже стоит познакомиться с этим Альптекином?
Если его найдут, то почему бы и нет.
Надеюсь, что найдут.
– Они не имеют никакого отношения к нашей ситуации, – произнес Каран.
Он смотрел прямо на меня, произнося эти слова.
– Пожалуйста, давай оставим это между нами. И давай забудем обо всем, что ты здесь услышала, до сегодняшнего вечера. А сейчас – может, просто пообщаемся, хорошо?
Я кивнула и улыбнулась.
– Ты завтракала? Может, мне попросить что-нибудь тебе принести?
– Я перекусила. А ты? – спросила я.
Желание быть как можно ближе пересиливало. Я встала с дивана и подошла к нему. Откатившись на кресле, он нечаянно ударился правой ногой, а я, словно кошка, аккуратно присела на его колено. Его рука легла на мою талию, он уткнулся лицом в мою шею. Мои пальцы коснулись его волос на затылке.
– Ты ведь хотела съездить за покупками, – произнес он, поцеловав меня в шею. Я знала, что Ариф рассказал ему о моих планах. – Может, отложишь это на другой день? Сегодня у меня много работы. Я не смогу сосредоточиться, думая о том, как ты. Если хочешь, в другой день мы можем поехать вместе.
Его голос звучал приглушенно, потому что его губы все еще касались моей шеи.
– Хорошо, – ответила я, протягивая последнюю «о».
Казалось, мы оба соблазняли друг друга. Мое сердце нуждалось в этом, поэтому я продолжила.
– Тогда я пойду, чтобы ты мог наконец вернуться к работе, – произнесла я, поцеловав его в щеку.
Но прежде чем я приготовилась встать, он сильнее обхватил меня за талию.
– Подожди! – сказал он быстро. – Подожди еще немного, потом можешь идти.
Я подчинилась. Мне нравилось, как его пальцы блуждали по моему телу, оставляя горячие следы на моих шее, талии и лице. Он прикасался ко мне, словно в последний раз. Его дыхание углубилось, он вдыхал аромат моей кожи, как будто боялся, что сможет его забыть. Я опустила голову ему на плечо, наслаждаясь, как он нежно ласкает меня. Мои глаза были закрыты, я словно видела сон наяву. Единственными звуками в кабинете были лишь часы и биение наших сердец. Прежде чем отстраниться, я поцеловала его в подбородок и щеку.