– Вот ведь попали!.. – зарычал Батухан. – Они перекрыли въезд. Никто не сможет к нам проехать!
Я не слышала, что он говорил дальше. В ушах звенело, а я не могла оторвать взгляд от лица Барана Демироглу, который всем своим видом напомнил мне отца. От ужасающего сходства мое сердце невольно замерло. Так мог бы выглядеть мой отец, если бы ему позволили состариться?
В моей голове зазвучал его голос:
– Они всегда сравнивали меня с моим отцом. Говорили, что я пошел в него – глазами, ростом, выражением лица. А на кого ты похожа больше всего? Наверное, глазами ты пошла в маму?
– Да, папочка! – хотелось мне закричать. – Ты так сильно похож на своего отца, что мне хочется умереть. Я с трудом сдерживаю себя, впиваясь ногтями в кожу ладоней, чтобы не выбежать и не обнять его.
Но я не смогла произнести ни слова. Я вытерла слезы, не понимая, когда я успела заплакать, и продолжала наблюдать за ним из машины.
– Эфляль? – спросил Батухан, коснувшись моей руки.
Он протянул мне телефон.
– Это Каран.
Дрожащими руками я взяла телефон и приложила его к уху.
– Ты к нему не выйдешь! – тут же произнес Каран. – Не важно, что он тебе скажет, что будет обещать, ты не пойдешь туда. Как бы он тебя ни уговаривал. Ты меня услышала? Не паникуй! Через десять минут я буду там. Ты не сделаешь ни шагу, не узнав его истинных намерений. Хорошо?
Он кричал в трубку, и я слышала шум двигателя, понимая, что сейчас он мчался ко мне навстречу.
– Уже поздно, Каран, – сказала я сердито. – Возможно, мне следовало уже давно это сделать.
Слова, сорвавшиеся с моих губ, были последними, что он от меня услышал. Я передала телефон Батухану.
– Нет, не надо! – услышала я Карана, который пытался достучаться до меня.
Батухан тоже что-то мне говорил, но я уже не слушала; открыв дверь, я вышла из машины. Звук, раздавшийся на тихой улице, заставил всех собравшихся в переулке людей обернуться.
– Йенге, вернись в машину! – приказал Ариф, а Батухан, схватив меня за руку, попытался остановить.
– Пожалуйста, вернись в машину, Эфляль. Каран скоро приедет. Пожалуйста! – приговаривал он.
Я улыбнулась:
– Как долго можно убегать от судьбы, Батухан?
Я смотрела на мужчину, который был отражением моего прошлого.
– Я знала, что сегодня все изменится, – я медленно высвободила руку из его хватки. – И ты не сможешь этому помешать.
Его глаза расширились, когда он услышал, с каким спокойствием я это говорила.
– Ты с ума сошла? – спросил он.
– Йенге, сядь обратно! – взревел Ариф.
Баран Демироглу стоял и смотрел на меня, ничего не говоря и не делая ни шага в мою сторону; людей вокруг него было гораздо больше, чем наших охранников. Всю свою жизнь я боялась его так сильно, что он стал являться мне в кошмарах, которые преследовали меня каждую ночь. Теперь я смотрела в его глаза, как две капли воды похожие на глаза моего отца, и ничего не боялась. Мне хотелось подойти ближе и рассмотреть его.
Он напомнил мне отца, и, возможно, я не боялась его, потому что он дал мне возможность на мгновение представить, что отец все еще жив.
Меня больше не волновали ни Батухан, который пытался меня удержать, ни охранники, старающиеся меня остановить, ни крики Арифа – я шла навстречу своей судьбе. Каждый шаг был одновременно и пыткой, и исцелением незаживших ран. Правда, за которой я гонялась всю жизнь, стояла передо мной в обличье Барана и смотрела в мои глаза. Я знала, что каждый мой шаг в будущем принесет лишь одни страдания, но все же продолжала идти.
Когда я встала перед ним, то услышала, как охранники позади меня и люди Барана направили пистолеты друг на друга и начали что-то кричать. Но никто из них не двинулся с места; все они как завороженные смотрели на нас. Я смотрела в глаза Барана Демироглу, моего деда. Вблизи я увидела еще больше сходства между ним и моим отцом, отчего мне стало трудно дышать. То, что я жива, – награда или наказание? Я не знала. Слезы потекли из моих глаз, и я больше не могла притворяться сильной. Мне хотелось упасть на колени и зарыдать. Потому что этих крохотных слезинок было недостаточно.
Вынув руки из своего длинного черного кашемирового пальто, он улыбнулся мне, и я почувствовала тепло в груди. Я с силой закусила нижнюю губу, увидев ухмылку под его седыми усами. Даже это его выражение напомнило мне лицо отца. Меня трясло от прилива чувств, охвативших все тело. Казалось, что в переулке, кроме нас, больше никого не осталось.
– Вот мы и встретились, Эфляль, – сказал он. – Здравствуй, моя прекрасная внучка.
У меня заболела переносица. Как так произошло, что даже голос этого человека был похож на голос отца? В нем было столько родного, что я хотела умолять его говорить, лишь бы он не останавливался. Моя тоска пожирала тело изнутри.
– Похоже, у нас с тобой есть незавершенные дела, – сказала я с дрожью в голосе. Он смотрел на меня так, словно понимал, что эта дрожь исходила из самого моего сердца. – Разве для этого время еще не пришло?
– Время почти ушло, – ответил он, указав на свою машину. – Проходи.
Я хотела сделать шаг, но Ариф схватил меня за руку, не дав двинуться с места.
– Я не отпущу тебя, даже если мне придется умереть! Подожди Карана, йенге!
Он развернулся к Барану.
– Я не давал тебе разрешения увозить ее! – резко произнес он.
Когда Баран Демироглу рассмеялся, у меня перехватило дыхание.
– Я никого не увожу, мой мальчик. Я просто хочу немного поговорить со своей внучкой.
Он бросил на меня быстрый взгляд.
– Я бы не посмел сделать это без ее согласия. Но если тебя это не устраивает, ты можешь присоединиться к нам. Наши двери открыты всем, – ответил он спокойно.
Я заметила, как это ошеломило Арифа. Не знаю почему, но я совсем не удивилась такому повороту. Может, потому что он похож на моего отца. Я не дала другой части меня, которая хотела уйти, даже шанса. Спустя пару минут мы сидели в машине, и я не успевала обдумывать происходящее. Баран Демироглу сел прямо передо мной, а Ариф пристроился рядом со мной. Казалось, он в любой момент готов выстрелить из пистолета, который держал в левой руке. Я видела, как, придерживая правой рукой телефон, он отправил Карану наше местоположение.
Я вступила на эту тропу. Когда я наконец узнаю тайны, которые тщательно от меня скрывали, узнаю места и людей, которые связаны с моей судьбой, все изменится. Перед моими глазами цвета океана возникли песочные часы. Чья-то черная рука схватила их и перевернула. День разделился на две части; солнце перестало светить. Сначала угас блеск в моих глазах, а потом пропал и пульс. Все, что у меня осталось, – лишь моя душа.
Единственный свидетель моего прошлого теперь сидел напротив, собираясь раскрыть карты. Качель снова взвилась в небо. И все мое детство, невинность и воспоминания накрыло грозовой тучей.
Глава 23Осколки
Вкакой момент осколки разума, подобно шипам розы, пронзили мою грудь, заставляя гореть сердце? Да и могло ли это сердце, за годы превратившееся в пепел, вновь вспыхнуть внутри меня с новой силой? Этот вопрос крутился в моей голове, пока я смотрела на Барана Демироглу. Мои глаза не отрывались от того, кто взвалил на мои плечи бремя, боль которого я пронесла сквозь годы. Я сидела в четырех стенах напротив человека, в котором не могла не видеть своего отца, и это осознание не давало нормально дышать.
Его глаза были зеркалом, в котором отражалось мое прошлое и будущее. Я понимала, что это зеркало, будучи мостом между нами, рано или поздно разобьется на сотню осколков. Я была лишь маленькой девочкой, но хранила внутри себя память о каждом из этих осколков. Каждый дюйм тела этого человека напоминал мне о том, кого я потеряла. Я хотела улыбнуться, я правда хотела, но не смогла. Мои губы скривились от осознания того, что совсем скоро я узнаю правду, которой в глубине души так сильно боялась.
Я глубоко вздохнула. Это было единственное, что я сделала за все время, что мы провели в его шале, и этот вздох не ускользнул от взгляда Барана Демироглу. Если бы меня спросили, о каких событиях я стесняюсь рассказать, то я бы вспомнила именно этот момент. Я не знала, о чем мне говорить и куда себя деть.
– Эфляль, – произнес дед после долгого молчания, и это было первое слово, которое слетело с его губ после того, как мы здесь оказались.
Я подняла голову и встретилась с ним глазами; он вздохнул, и я заметила в его взгляде какое-то чувство, которое пока не могла разгадать.
– Я много раз произносил твое имя, глядя на фотографии, но произносить его, обращаясь к тебе напрямую, для меня все еще очень странно.
Он откинулся назад, а я так и продолжала сидеть молча, не шевелясь. Тишина, окутавшая нас одеялом, вновь заполнила помещение. Я не хотела долго на него смотреть, ведь каждый раз, когда я переводила на него взгляд, я видела своего умершего отца. Я тут же отвернулась и взглянула на Арифа, который сидел неподалеку. Когда мы приехали в этот дом, он был со мной рядом, и его присутствие успокаивало. Сначала он просто стоял рядом со мной, но, когда я попросила его сесть, выбрал ближайшее ко мне кресло. Я видела, как он злился, но не потому, что я стала для него йенге; он искренне любил меня и заботился обо мне.
Как только мы выберемся отсюда, давай как следует покусаем этого великана в знак благодарности.
Он держал в руке телефон, и его экран постоянно светился. Доказательство того, что он все еще оставался на связи с Караном. Вот бы Каран был здесь. Если бы я только смогла его увидеть, мои проблемы тут же бы исчезли.
– Ариф, ты в порядке? – спросила я, просто чтобы снять напряжение в комнате, но он лишь утвердительно кивнул.
Моя попытка начать диалог провалилась.
– Твое право отказаться, но… – начал Баран Демироглу тихим голосом, и я перевела на него взгляд. – …может, хочешь ромашкового чаю? Или чего-нибудь другого?