После этого я больше не видела Арифа. Обычно он по пятьдесят раз на дню спрашивал меня «как дела?», но после показаний полиции ни разу меня не навестил. Мы с ним мало разговаривали и до этого, но его отсутствие еще больше усилило чувство одиночества. Во мне нарастало бессилие, как тогда, когда я месяцами не могла поговорить ни с единой живой душой. Поэтому меня радовало даже простое приветствие.
И вот сейчас это первый раз, когда я вновь увидела Арифа после той ссоры. Постучавшись, он вошел в палату. Скрестил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он. В его голосе сквозил холод.
О, боже, теперь он мне мстил.
Ляль, ты ослица.
Это все из-за твоего упрямства.
Я раздраженно выдохнула и приподнялась с кровати:
– Ариф, тебе не кажется, что ты переигрываешь?
Я сыта по горло его поведением.
Посмотрим, предел ли это…
– В смысле? – спросил Ариф, озадаченно подняв брови, словно не понимая, о чем я говорю.
И даже не покраснел!
– Ладно, проехали, – ответила я, закатив глаза. – У меня все хорошо. Доктор тоже ничего не обнаружил, поэтому завтра я могу выписываться из больницы, – закончила я таким же безжизненным голосом, подражая Арифу.
– Я уже знаю.
Он все еще хмурился.
– Тогда зачем спрашиваешь? – нахмурилась я в ответ.
Как был дураком, так таким и остался. Ну и продолжай в том же духе, БЕСТОЛОЧЬ.
Не говоря ни слова, он в последний раз взглянул на меня и опять вышел из палаты.
Стоило тебе начать общаться с Арифом, как ты и его потеряла.
Я как дура в итоге осталась совсем одна.
Закрыв лицо руками, я какое-то время провела в этой позе. Обычно я хорошо сходилась с людьми, но в этот раз все пошло не так. Было неприятно признавать, что своими действиями я оттолкнула еще одного человека. Я потерла глаза, надавив пальцами на веки, и медленно поморгала. Дверь палаты снова открылась, но я все еще видела нечетко.
Ариф вернулся, и на его лице застыло удивление; наверное, это из-за моих покрасневших глаз, ведь могло показаться, что я только что плакала. Хотя было бы неплохо, если он действительно так подумал. Поэтому, чтобы немного его позлить, я сделала вид, будто он застал меня врасплох. Пусть раскаивается в своих поступках.
Ты настоящая дьяволица.
Нет, просто рядом со мной больше никого не было. Я хотела, чтобы он знал, что я чувствовала; я хотела, чтобы он тоже плакал от того, как сильно меня обидел.
Ну конечно, будет он плакать.
Ариф растерянно уставился на меня. Было очевидно, что он расстроился от увиденного. Он подошел ближе.
– Может, хотите поесть? – его тон, в отличие от прошлого раза, стал мягче.
Я что, похожа на ребенка? Он думал, я плачу от голода? Я не стала говорить это вслух. И вообще, теперь мне было жаль, что он так искренне огорчился.
– Угу, – сказала я, кивнув. Все это выглядело так, будто он разговаривал со своей младшей сестрой.
– Чего тогда вы бы хотели? – спросил он, улыбнувшись.
Ариф точно поверил в мою игру, больше между нами не было проблем.
На самом деле мне ничего не хотелось. Я проснулась совсем недавно, однако меня постоянно клонило в сон. Взглянув на часы, я увидела, что они показывали 19:19. Я планировала посмотреть новости по телевизору и лечь спать. Вернувшись в горизонтальное положение, я ответила:
– Ариф, мне уже не хочется. Я лучше посплю.
Он больше не тревожил меня расспросами. Кивнув, он тихо сказал:
– Хорошо, как хотите, – и вышел за дверь.
Включив телевизор, я начала просматривать каналы. Через пару минут Ариф снова вернулся.
Слушай, это тебе не гостиница туда-сюда ходить.
Он, не говоря ни слова, протянул мне свой смартфон, и я поняла, что мне все равно не удастся отвертеться от разговора. Всем своим видом Ариф показывал, что ни одно оправдание на него больше не подействует.
Может, просто поговорим, Ляль?
Я взяла телефон в руки и произнесла:
– Да?
После паузы в пару секунду раздался голос Карана:
– Как ты?
Казалось, прошли годы с того момента, как мы общались в последний раз, и, услышав его, мое сердце вдруг начало биться с бешеной скоростью. Я хотела приложить ладонь к груди, чтобы успокоиться, но Ариф все это время смотрел на меня. Странно, почему я так разволновалась. Немного поерзав на кровати, я неразборчиво пробормотала:
– Хорошо. Как твои дела?
– Ну, раз ты решила поговорить со мной, то хорошо, – ответил он с ухмылкой в голосе.
Он пытается меня развеселить?
Да.
– Ладно, – произнесла я, не зная, что еще ему сказать.
Каран засмеялся. Интересно, как он выглядит, когда смеется?
Это то, о чем нам нужно думать прямо сейчас?
– Мне сказали, ты ничего не ела, – произнес он. – Ты не голодна?
Его голос звучал так же устало, как и мой. Я утомилась лежать в кровати. Интересно, а что он делал такого, что так устал? Почему они с Омером тогда так быстро ушли?
– Я голодна, но кусок в горло не лезет.
И это была правда. После отравления мне не хотелось притрагиваться даже к фруктам. Я бы лучше съела шашлык, но такой возможности мне точно не представится в ближайшее время.
– Я буду в больнице через два часа. Если тебе что-то нужно, то скажи, я привезу, – сказал он мягко.
Они вернутся.
Я тут же снова приподнялась на кровати и заправила волосы за ухо. Новость о возвращении Карана разволновала меня. Я думала, что больше никогда его не увижу.
– Хорошо-о-о, – только и смогла выговорить я.
Я бессознательно протянула букву «о» и сама на себя разозлилась, потому что сразу стало понятно, что я занервничала.
– Договорились, тогда до встречи, – ответил Каран.
– До встречи, – повторила я и услышала гудок, когда Каран отключился.
Я старалась утихомирить сердце, которое почти выпрыгивало из груди. Как только Ариф убрал смартфон в карман и вышел за дверь, я наконец-то смогла выдохнуть.
Чувство смятения поселилось в груди. Я быстро вскочила и побежала в уборную, чтобы привести себя в порядок. Вчера я уже приняла душ, так что сейчас потребности в этом не было. Из-за долгого сна к моему лицу вернулся прежний здоровый оттенок. И глаза уже не казались такими опухшими.
Волосы на голове были собраны в пучок, но от постоянного лежания в кровати прическа испортилась. Я распустила волосы и снова собрала их в тугой узел. Если бы я оставила волосы струиться по плечам, можно было бы подумать, что я готовилась к этой встрече, а мне не хотелось это показывать.
Постеснялась бы, Ляль.
На мне были синие хлопчатобумажные шорты на пару пальцев выше колена. Сверху – свободная белая футболка, а на ногах – больничные тапочки. Удостоверившись, что я выгляжу нормально, я вернулась обратно в кровать.
Как мне вести себя, когда они вернутся? Мне нельзя быть взволнованной, но и казаться слишком отстраненной будет неправильно. Наверное, я сначала посмотрю на их реакцию, а потом буду действовать соответствующе. А если они встретят меня холодно, что мне тогда делать?
Дорогая, успокоишься ты уже или нет? Почему ведешь себя, как будто на свидание собираешься?
Да я сама себя не понимаю, помолчи уже!
Я села, скрестив ноги. Пытаясь успокоиться, схватила пульт от телевизора.
– Не нужно раздувать из этого событие. Вы просто поговорите, – сказала я сама себе и начала листать каналы.
Вернее, я делала это на автомате, не обращая внимания на происходящее на экране. Смогу ли я прислушаться к той части себя, которая хотела познакомиться с ними поближе, или проигнорирую ее и вернусь к своей прежней одинокой жизни?
Я знала, что выберу первый вариант, но не произносила этого вслух, потому что мой странный внутренний голос напомнил мне, что что-то плохое случается всегда, стоит мне это озвучить.
Друг Ясина теперь будет и моим другом. Пусть это случится.
Я убавила звук в телевизоре и растянулась на кровати. Натянув одеяло, закрыла глаза.
Ты что, Ляль, спать собираешься? Зачем тогда ты столько готовилась?
У меня еще есть время. Я хотела дать глазам отдохнуть, пока мои незнакомцы в пути. Я же все-таки болею.
Глава 4Начало
Чувство одиночества подобно дождю, заливающему улицы города. Как ни приятен запах земли после грозы, страх промокнуть пересиливает и вынуждает людей искать укрытие от падающих с неба капель. Иногда одиночество невероятно прекрасно, а иногда оно прожигает тебя насквозь.
Стоит ли стоять под дождем, чтобы насладиться запахом сырой земли? Стоит ли отдать частичку себя, чтобы разделить с кем-то свое одиночество? Нужно ли сжигать себя, чтобы вновь обрести контроль над своим сердцем?
Вопросы, терзавшие меня все это время, не имели смысла. Я всегда думала, что все хорошее в этой жизни я могу получить, лишь заплатив своими страданиями. Моя голова была переполнена противоречивыми чувствами. И часть меня твердила: «Без жертв невозможно победить», каждый раз напоминая, как иронично порой ведет себя судьба.
Внутри поселился страх, которому пока я не могла дать названия. Но я не хотела больше прятаться. Я вырвалась из тонкой границы между сном и явью, постепенно приходя в сознание. Рядом раздавались какие-то звуки, я наконец-то проснулась и смогла прислушаться к голосам говорящих.
– Если ты сказал, что все в порядке, почему тогда она плакала?
Возмущенный голос принадлежал Омеру.
Они вернулись.
– Наверное, это она из-за меня расстроилась, – ответил Ариф.
По его тону можно было понять, что он раскаивался. Ариф чувствовал вину из-за того, что я плакала, хотя я просто притворялась.
Ха, ты должна была понимать, что делаешь!
– Так что ты сделал этой девушке? – спросил Омер, и я закусила губу.
Одна часть меня говорила, что в этом нет моей вины и Ариф заслужил.