– Да, – согласился Максим. – Тут пешеходных дорожек, как в парке, нет. Но если знаешь, куда надо, придешь. Заручье подскажет.
Именно что так. Главное, верить и не сомневаться. Однажды Максим приехал в Заручье в растрепанных чувствах и затем неделю блуждал, еле выбрался. С тех пор лишние мысли при себе по Заручью не таскает: они камнем виснут на ногах и не дают добраться до цели. Те, кто пропал здесь без вести, поплатились за неумение сосредоточиться на необходимом.
Они уже полдня шли по бесконечному лесу. Тропка вилась между деревьев, заводя путников все дальше, а потом, раз, и оборвалась. Максим остановился: что за ерунда?! Он оглянулся и не узнал лес: тот сделался мрачным и пугающим. За спиной высился непроходимый бурелом из елей, впереди деревья настолько сомкнули стволы, что солнечный свет еле пробивался между ними.
– Приплыли, – сообщил Полкан.
– А что случилось? – по обыкновению, Федор ничего не понял.
– Леший шуткует, – охотно пояснил Полкан. – Сбил нас с пути.
– Потому что кто-то не о том думает, – вмешался Максим. – Федор, ты за чем в Заручье отправился?
– За мертвой водой, – слегка замешкав, ответил тот.
– Не ври, – Максиму захотелось вновь встряхнуть парня, но тот стоял на своем. – Так думай о ней! – Максим повысил голос. – А не о всякой ерунде! Иначе мы век не придем. Так и сдохнем тут.
– Я не знал, – смутился Федор. – Да и как не думать: здесь столько всего интересного.
– И я интересный? – игриво поинтересовался Полкан, манерно отбросив волосы с лица.
– Я не в этом смысле, – полыхнул Федор.
– Да он шутит, – Оля заволновалась и принялась утешать Федора. – Конечно, тут интересно! Сама каждый раз удивляюсь.
Максим сплюнул: тяжело с новичками – каждый раз надо все разжевывать, потому и не брал напарника – слишком много ответственности.
– Нужно выбираться, – подытожил он. – Федор, переобувайся. Меняй кеды местами, куртку наизнанку выворачивай.
– А-а! – сообразил Федор. – Лешего путать будем?
– Поменьше разговаривай, – буркнул Максим. – А то накличешь.
У Федора было такое выражение лица, будто он прикусил язык. Но Максим сохранял серьезность: с лешаком лучше не связываться. Ходили слухи о ходоках, которым не повезло: их нашли освежеванными на ветвях деревьев. Тут блужданием по лесу можно и не отделаться.
Он тоже переобулся и вывернул куртку наизнанку. Оля посмотрела на свои ноги.
– У меня ничего нет, – сообщила она.
– А нам можно расслабиться и получать удовольствие от прогулки, – постарался успокоить ее Полкан.
– Я люблю прогулки! – радостно взмахнула крылом Оля.
Максим вздохнул: все усложняется.
– Ладно, идем, – скомандовал он.
Деревья лежали бесформенными кучами с вывороченными корнями. То ли ураган порезвился, то ли неведомый великан силу свою мерил. Такой вполне может и человека изломать, будто спичку. Лезть через деревья смысла не было: Полкан все ноги испортит, да и Оля сидела на его крупе лишним грузом. Пришлось искать пути обхода. Как ни странно, идти переобутым оказалось не сложно, все-таки удобная обувь не зря такой считается: не жмет и не натирает.
Федор постоянно оглядывался, иногда задерживая взгляд на ком-то невидимом.
– Ты что там узрел? – полюбопытствовал Максим.
– Не знаю, – замялся Федор, – лицо мерещится.
– Какое лицо? – насторожился Максим.
– Обычное, – Федор не сразу продолжил. – А присмотрюсь: нет, сучок на стволе выступает, а не нос. Или ветви причудливо сплелись.
Максим ощутил холод между лопатками. Значит, леший наблюдает за ними, и пока оторваться от него не получается. Плохой знак.
– Бессмысленно это, – подтвердил его опасения Полкан. – Леший Федора чует, никакие ухищрения не помогут.
– Раньше сказать не мог? – разозлился Максим. Не на Полкана, на себя – за забывчивость.
– Ну лучше попробовать… – туманно ответил Полкан.
– Вы идите, а я останусь, – вдруг решил Федор.
– О как! – деланно удивился Максим. – Самый умный нашелся?
– От меня одни неприятности, – упорствовал Федор. – Вы же сами сказали, что они меня чувствуют.
– Феденька, я с тобой! – испугалась за парня Оля. – А то одному страшно. А Максимушка и Полкан могут идти, если пожелают.
Максим встал напротив Федора.
– Ты меня бы бросил? Если бы проблема во мне была? – спросил он.
Федор посмотрел на него с таким изумлением, что Максим остался доволен – вопрос попал в цель.
– Так почему считаешь, что я тебя брошу? – Максим медленно цедил слова, точно сплевывая их.
– Я не считаю, – лицо Федора пошло пятнами. – Просто так лучше для всех.
– Не тебе решать, – отрезал Максим. – Иди и не оборачивайся. Делай вид, что все в порядке.
Федор послушался и замолчал. Они продолжили путь. Максим физически ощущал буравящий затылок чужой взгляд. Дорога сделалась трудной: ноги вязли, будто в дегте. Пот ручьями стекал по лбу: сделалось жарко, словно в бане. Максим дышал открытым ртом – воздуха не хватало. Полкан тоже еле шагал, Оля обнимала того за торс и подбадривала:
– Еще немного, скоро все пройдет.
Оля не могла ничего знать, но от ее слов полегчало: когда в тебя верят, это помогает волшебным образом. На некоторое время открылось второе дыхание. Затем тени над лесом сгустились, воздух начал потрескивать, как в ожидании грозы. Дыхание Максима сделалось прерывистым: так было с ним на Эльбрусе – на высоте три с половиной километра. Любое усилие там оборачивалось учащенным сердцебиением и потерей энергии.
Вскоре Максиму стало хуже. Теперь каждое движение давалось через не могу, кости выворачивало от боли, кожа горела огнем. Максима качало, перед глазами потемнело. Попутчикам было не лучше: Оля тихо постанывала, Полкан побледнел, у Федора проступили тени под глазами. Хотелось сдаться: сбросить рюкзак и лечь на землю. Максим с силой сжал зубы: выдержит! Пусть он никогда не цеплялся за жизнь, но жить хотелось, отчаянно и ярко: рано пополнять списки пропавших без вести в Заручье.
Солнце медленно опускалось, над лесом вставал призрак луны. Над головой загорелась первая звезда. И когда тени почти сомкнулись, Максим каким-то чудом разглядел неприметную тропку – они выбрались.
Глава пятнадцатая. Мавка
Федора точно кирпичом пришибли: он ощущал свою вину перед Максимусом и прочими. Находясь рядом с ними, он подвергал их жизнь риску. Всю дорогу по лесу Федор чувствовал изучающий взгляд лешего. Иногда взгляд соскальзывал – видимо, уловка, предложенная Максимусом, срабатывала, но затем возвращался. От чужого присутствия бил озноб: слишком чужеродным оно было. Изначально не добрая и не злая сила, но от этого ничуть не спокойнее: не знаешь, чего ожидать.
Выход напрашивался один: нужно уходить. Оставить Максимуса, Полкана и Олю ради их безопасности. И уходить следовало сейчас, иначе начнут отговаривать. Как Максимус тогда посмотрел на Федора! Точно Федор его в трусости обвинил, а ведь и не хотел ничего подобного. Просто желал защитить от себя. А Максимус повернул так, что Федор себя последним гадом ощутил. Но ведь нельзя так! Тем более, Федор узнал, как искать необходимое в Заручье, пойдет теперь напрямую за живой водой.
Он выждал, когда попутчики заснут, и поднялся. Взял рюкзак и, стараясь не шуметь, удалился. Жаль, бумаги с ручкой нет. Оставил бы записку, чтобы все объяснить, но чего уж – и так поймут, он надеялся на это. Было в этом бегстве что-то от отчаяния, что-то из стремления к героическому – Федор и сам не разобрал, что побудило уйти. С Максимусом и остальными было надежно, но Федора тяготило, что он для них обуза, а не равноправный партнер. «Пора становиться самостоятельным», – решил Федор, и было ему в тот момент сладко и горько одновременно.
Он шел, куда глаза глядят, при свете луны. Главное, удалиться подальше от лагеря. Сердце переполняла уверенность: Федор поступает правильно. Да и время нужно экономить: чем быстрее раздобудет живую воду, тем больше шансов будет у Алены. Он осторожно пробирался между деревьев, чутьем угадывая выступающие корни и ветви, мешающие проходу.
Он собирался пройти примерно час, а потом остановиться на ночлег, но шагалось легко, словно кто-то расчищал дорогу. Федор не задумывался об этом, адреналин переполнял кровь. В Федоре поселилась убежденность, что все получится: ведь он знает слагаемые успеха и не сомневается в себе. Вперед, к победе – нужно лишь верить в это.
В ночном сумраке лес манил и пугал одновременно. Казалось, за кустами прячутся чудовища, готовые наброситься на случайного путника и разорвать его на клочки. Но в то же время Федор ничуть не удивился, если бы из-за стволов деревьев перед ним появился белоснежный единорог. Казалось, может случиться как чудесное, так и ужасное.
Федор вышел на поляну, она хорошо освещалась луной. Посреди нее Федор не сразу заметил знакомый силуэт. А когда заметил, кровь бросилась в лицо. Алена?! Откуда?! Как она нашла его?! Федор резко затормозил, а после бросился бежать: господи, не может быть! Вот же чудо! Живая и здоровая!
Он подхватил Алену и закружил. По его лицу текли слезы, но Федор не замечал их. Чувства бурлили, как перебродившее варенье в банке, грозя разорвать ее на осколки. Федор не мог промолвить ни слова, сходя с ума от эмоций.
– Ты?! – с трудом проговорил он, вложив в это слова все свои надежды и страхи.
– Я, – смеясь ответила Алена. – А ты, что, не ожидал?
– Конечно, не ожидал, – подтвердил Федор. – Ты же в коме была. Я ради тебя и отправился сюда.
– Ну а вот, – Алена обвила руками его шею, – меня вылечили, и теперь мы можем идти домой.
– Как ты меня нашла?! – Федор, наконец, поставил Алену на землю и жадно всмотрелся в ее лицо.
– У мамы твоей спросила, – Алена снисходительно улыбнулась: мол, откуда еще. – Она мне все рассказала.
– А-а, ну точно, – Федор смутился: как сам не догадался?
– Я так скучала, – Алена прильнула к нему.
Федор обнял ее, растекаясь от счастья подтаявшим мороженым. Сбылась мечта! Алена здесь, возле него. Теперь можно возвращаться домой, а не блуждать по лесам Заручья в поисках незн