ровашкой, пока не заплыла жиром; теперь же приходилось удивляться, как это она помещается в своем шелковом платье перламутрового цвета. Несмотря на это, она излучала нежность и доброту, благодаря чему оставалась по-прежнему женственной и привлекательной.
В этот момент капитан Паппас мрачно смотрел на нее, а она, с затуманенными гневом голубыми глазами, дулась на него. Стоявший перед ней стаканчик с мятным ликером так и остался нетронутым. Ее розовые, словно фламинго, ногти принялись выбивать нервную дробь, но затем смолкли. Со стороны казалось, будто она и капитан Паппас играли в шахматы и застыли над трудным ходом. Наконец она сделала глубокий вдох и заговорила медовым аристократическим голосом:
— Ну что сказать, капитан Паппас, что сказать — ты всего лишь навсего чертов грек, и больше ничего.
Капитан Паппас прищурил свои маленькие черносмородиновые глазки:
— Я грек, но чертов ли — это вопрос личного мнения.
— Только грек мог заломить такую цену за перевозку моих юных леди — это грабеж с большой дороги!
— Ты хочешь, чтобы я доставил партию проституток, — оскорбленным тоном сказал Паппас, — за это полагается надбавка!
Кармен вспыхнула. Ее щечки залились краской, но явно от гнева, а не от стыда.
— К твоему сведению, капитан Паппас, — сказала она с такой аристократической холодностью, что даже капитан стал выглядеть слегка раскаявшимся. — мои юные леди не шлюхи!
— Ну, — невозмутимо сказал капитан Паппас, — если они не проститутки, то кто же тогда?
— Спутницы джентльменов, — сказала Кармен.
— А по-моему, как ни назови, проститутка — она и есть проститутка. Точнее говоря, проститутка — это профессия, шлюха — это характер, ну а стерва — это та, которую выгнали из веселого дома за стервозность, — завершил свои семантические изыскания капитан Паппас; очевидно, щадя женские уши, он не стал приводить более крепкий синоним. — Дело не в названии. Так что я настаиваю на прибавке за моральный ущерб.
— Не падай так в моих глазах, капитан Паппас. Ведь про тебя никто никогда не говорил, что ты мошенник. Ты вообще когда-нибудь слышал слово «скидка»?
— Конечно, — сказал капитан Паппас, — но за перевозку проституток, независимо от численности партии, таковая не предусматривается.
В зале снова воцарилась тишина. Капитан и Кармен глядели друг на друга, словно два борца, выжидающих удобного момента, чтобы свернуть противнику запястье и бросить его на ковер. Вдруг Кармен увидела краешком глаза вошедших Питера и Одри и завизжала от радости.
— Мисс Одри! — воскликнула она. — Мисс Одри! Какая прелесть! Добро пожаловать!
Она встала и выступила навстречу гостям, кланяясь и воркуя, словно голубь, ее лицо расплылось в улыбке:
— Как я рада видеть тебя здесь! Сколько лет, сколько зим!
— Надеюсь, я вам не помешала, Кармен? — спросила Одри. — Я только хотела представить вам мистера Флокса.
— О, как я очарована, ей-богу, очарована, — сказала Кармен, протягивая пухлую ручку с поднятым вверх мизинцем. — Да нет, уверяю вас, вы мне нисколько не мешаете! У нас тут деловой разговор с капитаном Паппасом. Он пытается заломить небывалую цену за перевозку новеньких моих девушек из Джакарты.
— Как новеньких? — спросила Одри. — А куда же денутся старые?
— Они по-прежнему останутся при мне, но когда начнется строительство аэродрома, мне потребуются новые кадры. Сама понимаешь, будет столько офицеров, бравых матросов, отважных пилотов! А что нужно бравым пилотам? Первым делом конечно же хорошенькие девушки! Мои теперешние кадры заняты по горло, у них сложилась постоянная клиентура. Так что срочно нужно пополнение, а то скажут еще, что заведение «Мамаша Кэри и ее курочки» не справляется с нагрузкой! Я в первую голову блюду репутацию фирмы! — сказала она и направилась к бару. Ее крохотные ступни так быстро семенили под покровом длинного платья, что казалось, она не шагала, а скользила. — Пожалуйста, напитки на троих, милый, — заказала она. — Мятного ликера для меня, а чего желает джентльмен? Чего-нибудь покрепче?
— Да нет, нам с Питером два бокала пива, — сказала Одри. — Ей-богу, мы заскочили на минутку. И то только потому, что я показываю Питеру остров и хочу познакомить его с самыми уважаемыми здесь людьми.
— Ты права, милая! — воскликнула Кармен, задирая нос и покрываясь румянцем от гордости. — Ни одна культурная программа, ни одна экскурсия по острову не будет полной без визита к нам. Ну что ж, мистер Флокс, если вдруг будет на сердце тяжесть и холодно в груди, захаживайте к нам, мои очаровашки развеют вашу грусть и печаль!
— Спасибо, — сказал Питер. — Буду иметь в виду.
Кармен принесла напитки.
— Ну, мне пора, — сказал капитан Паппас, допив свою кружку и вытерев пену с губ.
Кармен, не спуская с него глаз, что-то считала в уме.
— Куда же вы так скоро, капитан? Выпейте еще кружечку перед уходом. В конце концов, мы с вами ни до чего не договорились.
— Значит, так: тридцать фунтов с головы, и ни пенсом меньше, — отрубил капитан, шлепнув ладонью по столу.
— Десять, и ни пенсом больше, — возразила Кармен, также шлепая ладонью по столу.
— Двадцать восемь, — пошел на уступки капитан, — если гарантируете парию не менее десяти штук.
«Они совсем как работорговцы в былое время» — подумал Питер.
— Гарантирую десять. Но — двенадцать фунтов за штуку, и ни гроша больше, — сказала Кармен. — Вам ведь не придется кормить их в дороге. Каждая возьмет с собой еду на все время пути.
— Кармен, последняя цена — двадцать пять за голову, — твердо сказал Паппас.
— А почему ты не берешь девушек зенкалиек? — поинтересовалась Одри.
— Да нет, конечно же, они очаровательны, — сказала Кармен, — здоровые, нежные, в самом соку, но вот с личной гигиеной — прямо беда! Потные подмышки, и все такое. Право, это только отпугивает клиентуру. Они трудолюбивы и прилежны, этого у них нельзя отнять, но надо же иметь хоть какое-то понятие о чистоте. Вот только недавно мне пришлось рассчитать одну. Приходит ко мне клиент и говорит: «Она такая лапочка, такая прелесть, только зачем она мне всю подушку засморкала?» Жаль, конечно: такая прелесть, такие красивые огромные глаза, но пришлось рассчитать, никуда не денешься. Что я, виновата, что у моих клиентов столь чувствительная натура? Приходится с этим считаться при разработке планов на будущее.
Капитан Паппас с размаху осушил кружку пива:
— Ну ладно! Ни твое, ни мое. Пусть будет двадцать фунтов, но ни пенсом меньше.
— Договорились, — сказала Кармен. Налив крохотную медную рюмку рома, она перелила его в пустую пивную кружку капитана. — Это выгодная сделка, голубчик.
— Выгодная, — согласился капитан и рыгнул мягким, самодовольным рыганьем грека, который чувствует, что выиграл.
— Что ж, — сказала Одри, допивая свою кружку. — Теперь, когда мы убедились, что доблестные вооруженные силы охвачены всесторонней заботой, можем спокойно ехать.
— Неужели нужно, милая? Но раз надо, значит, надо. Послушай, не могла бы ты с твоим милым джентльменом прийти на ужин в следующую пятницу? У меня будет день рождения, и я устраиваю небольшую вечеринку. Ничего особенного — будет горстка гостей, будем петь и пить. Капитан, вы принесете свой инструмент, а, капитан?
— Конечно! Какой же вечер без хорошей греческой музыки! — сказал капитан.
— Охотно будем! — сказала Одри.
Юноша и девушка начали протискиваться к выходу сквозь пеструю толпу котов, собак, кроликов и морских свинок. Попугаи вразнобой пожелали им счастливого пути, и королевская карета тронулась в путь.
— Я в смятении, — сказал Питер. — Я думал, мое сердце навеки отдано Джу, а теперь, когда ты познакомила меня с Кармен, я понял, что девушка моей мечты — это именно она.
— Кармен вне конкуренции, — согласилась Одри. — И еще она — одна из самых добрых людей, которых я знаю. Если кому нужна помощь, она тут как тут. Несколько лет назад у нас была эпидемия ветряной оспы, так она и ее девушки сутками не отходили от больных, самоотверженно выхаживая их.
— Я бы сказал, что она крепкий орешек, в лучшем смысле слова… А теперь куда? — спросил Питер.
— К дереву омбу. А потом отвезу тебя домой.
— Знаешь, мне очень хочется вернуться туда, наверх, и тщательно обследовать долины, прежде чем они уйдут под воду, — сказал Питер. — Как ты думаешь, их успели изучить?
— Сомневаюсь, — сказала Одри. — Единственный, кто туда добирался, это Друм.
— Это еще кто?
— Профессор, специально присланный из Англии министерством сельского хозяйства для комплексного изучения биологии Зенкали. Он-то и открыл важность бабочки амела. Теперь он пытается выяснить, где же размножается это таинственное насекомое, вот и шатается по всему острову из конца в конец. Странный он, но молодчина.
— А если я приведу в порядок все свое туристическое снаряжение, поедешь со мной туда на уик-энд, чтобы исследовать окрестности?
— Да, — сказала девушка после короткой паузы. — Весьма охотно.
— Ну, тогда я займусь подготовкой, и когда все будет в порядке, сообщу тебе, — сказал Питер. Затем он откинулся назад и неожиданно почувствовал себя наверху блаженства.
Полчаса спустя они достигли окраины Дзамандзара, где находился Ботанический сад. Сад этот, заложенный еще голландцами, был не очень обширный, но содержался аккуратно и насчитывал множество растений из Азии и Африки. Деревья и кустарники были высажены рядами или группами и окружены водоемами с разноцветными водяными лилиями и папирусом. Посреди этой пышной экзотической растительности приютилась низенькая облупившаяся постройка, являвшаяся, как свидетельствовала табличка на входе, административным зданием Ботанического сада.
Одри постучала в дверь.
— Войдите! — отозвались высоким голосом изнутри.
В комнате за письменным столом, заваленным папками с гербариями и научными трудами, сидел толстенький человечек с лысой блестящей головой. Он носил самые большие очки, которые когда-либо видел Питер, а толщина стекол свидетельствовала о том, что степень остроты его зрения лишь немногим отличается от слепоты.