— Ну, теперь я это понял, — сухо сказал Питер, — но у них, по крайней мере, нет профсоюзов?
Джагг рассмеялся так искренне, что на глазах у него выступили слезы.
— Профсоюзы? Животные, имеющие союзы. — Мы все тогда окажемся в довольно затруднительном положении, не так ли? — сказал он, вытирая глаза алым платком. — Ну, в общем, как бы там ни было, я сниму этих птиц с ваших Анд, и капитан даст мне хорошую цену за то, чтобы я доставил их в Джакарту. От тебя требуется всего-навсего передать мое предложение вашему Кинги. Я получаю птиц — он получает по пятьсот фунтов с клюва — и нет проблем! Да, и не забудь передать, что если дело выгорит и они принесут мне большую прибыль, он может рассчитывать на дополнительное вознаграждение. Нитку цветных бус или что-нибудь в таком роде.
Джагг развалился в кресле и принялся дико гоготать.
— Что ж, — сказал Питер, вставая, — я передам ваше предложение Его Величеству. Надеюсь, он заинтересуется. Ну а теперь извините, я должен навестить остальных прибывших. Спасибо за кофе.
— Приятно было с тобой поболтать, — серьезно сказал Джагг, протягивая руку. — Приятно болтать с парнем, который знает, что где почем.
Отправившись на поиски остальных гостей, Питер каялся, что потерял столько времени с этим Джаггом. Но конечно, нужно проследить, чтобы Джаггу ни при каких обстоятельствах не удалось увести пересмешников в «Джунгли Джагга».
Гости блаженствовали, принимая солнечные ванны в садике позади дома. До Питера донесся голос Харпа:
— В общем, так, нам придется занять жесткую позицию по отношению к королю. Да, друзья, очень жесткую! Мы должны продемонстрировать ему, что никакие фокусы не обманут природоохранное движение, решительно никакие!
Увидев Питера, он прервал свой монолог и, сияя невинной белозубой улыбкой, шагнул ему навстречу, протягивая руку.
— А, мистер Флокс! Как я рад вас видеть! — сказал он, заключая руку Питера в свои.
— Простите, я вас прервал, — сказал Питер.
— Прервал? Да нет, что вы, что вы… Мы тут просто так, болтаем с юными леди и джентльменами… Садитесь, выпейте с нами! Чем можем служить?
— Это я собирался узнать, чем могу служить, — сказал Питер. — Я пришел выяснить, хорошо ли вы устроились и желаете ли, чтобы я что-нибудь для вас организовал.
— Весьма любезно с вашей стороны, — ответил Харп. — Мы не хотим обременять вас. Мы понимаем, сэр, вы очень, очень занятой человек.
— Ничего страшного, — с улыбкой ответил Питер. — Это же входит в мои обязанности.
— Нам просто стыдно беспокоить вас, — сказал Харп и вытащил из кармана шорт лист бумаги фантастических размеров. — Я тут поутру обежал всех наших мальчиков и девочек, чтобы удостовериться, все ли живы-здоровы и все ли у всех о'кей, и мы составили кратенький списочек предложений. Поймите, это всего лишь предложения, нам просто интересно ваше мнение.
Весь последующий час Питер ломал голову, как ему справиться с «кратеньким списочком» предложений.
Мисс Элисон Грабуорти не давали покоя тараканы, осы, бабочки и гекконы, разделявшие с нею жилище. Адольф Цвигбюрер, представив критический анализ всего и вся, подчеркивал, что в Швеции все делают не так. Сеньорита Мария Роса Лопес требовала врезать ей новый замок, потому что ее терзала мысль: вдруг у мажордома-зенкалийца есть запасной ключ и как-нибудь ночью он ворвется и изнасилует ее. Питер подумал, что эти опасения едва ли имеют под собой почву, поскольку этой крючконосой горбунье было под семьдесят и морщины избороздили все ее лицо. Но, как бы там ни было, он старался удовлетворить все прихоти и фантазии гостей, начиная с просьбы Харпа класть ему побольше льда в виски и тщательнее мыть овощи и фрукты, из которых ему готовят салаты, и вплоть до требования герра Руди Майнштоллера починить ему часы. Этому суровому представителю Всемирной организации охраны природы по-видимому казалось, что Швейцарии будет нанесен большой моральный урон, если швейцарец будет ходить неисправными часами. Что ж! На Зенкали отыскалась-таки часовая мастерская, и смуглокожий мастер справился с заданием блестяще.
Когда Питер наконец дополз до жилища Ганнибала, его истомила дикая головная боль и не менее жуткая жажда. Ганнибал восседал в своем гигантском кресле-качалке в длинной светлой гостиной, охлаждаемой крутящимися вентиляторами. Как всегда, вокруг него на полу сидела свора его любимых собак, а на столе громоздились пачки бумаг; часть их успела сверзиться со стола на пол. Он усердно писал, очки его сидели на кончике носа. Когда Питер вошел, он на секунду оторвался от бумаги, молча показал на стол с напитками и снова вернулся к своей писанине. Питер налил себе выпить и сел рядом с Ганнибалом. Так он сидел, потягивая напиток, пока Ганнибал наконец не кончил писать, не перечел написанное, не снял очки и не поднял стакан..
— Твое здоровье, — сказал Ганнибал.
— Ваше здоровье, — ответил Питер.
Они выпили, как добрые друзья, и мгновение помолчали.
— Ну, — наконец сказал Ганнибал. — Что нового?
Питер сделал большой глоток, а затем поведал Ганнибалу о предложении Джагга. Ганнибал в буквальном смысле слова закачался от дикого хохота.
— Каков нахал! — весело сказал он. — Маленький розовощекий наглец. И «король людоедов»… Кинги живот надорвет от смеха!
— Как, вы собираетесь ему рассказать об этом?! — встревоженно спросил Питер.
— А почему бы и нет? — сказал Ганнибал. — Бедняге уже несколько дней не до смеху, пусть порадуется.
Питер снова наполнил стаканы и сел.
— Ну а как вам весь этот идиотизм? Этот американец Харп, требующий добавки льда, или этот швейцарец со своими часами?
— А понимаете ли вам, что, глумясь над столь любимым американцами льдом и над швейцарскими часами, вы глубоко раните культурные основы двух великих держав? — торжественно изрек Ганнибал.
— Ну ладно, — с улыбкой сказал Питер, — позвольте рассказать про этого проходимца Лужу. Это куда существеннее.
— Как — Лужа? — изумился Ганнибал. — А ему-то что от тебя надо?
Питер поведал о визите Лужи и о том, чем он закончился. Ганнибал присвистнул.
— Должно быть, он сильно нервничает, если пытался подкупить вас с Одри, — сказал он. — Это такая глупая попытка. Интересно, оказывается ли на него самого определенное давление?
— Кто, на него может давить? — спросил Питер.
— Ну, хотя бы твой дядюшка Осберт. Мне никогда не нравился его союз с Хаммером — более прочный, чем связь сиамских близнецов, — а как только я узнал, что Лужа знаком с вашим дядюшкой, я почувствовал, как здорово запахло жареным.
— Вы хотите сказать, что мой дядюшка выиграет от строительства? — недоверчиво спросил Питер. — По-вашему, он тоже сорвет на этом куш?
— Случались и более странные вещи, — заметил Ганнибал. — Вся беда в том, что у нас нет доказательств… Во всяком случае, таких, которые могли бы быть приняты к сведению в суде.
— А как, по-вашему, можно их получить? — взволнованно спросил Питер. — И если удастся, то можно ли будет наконец похоронить идею строительства аэропорта раз и навсегда?
— Не уверен, хотя это, несомненно, позволило бы нам перевести дух, — сказал Ганнибал. — Но я не представляю, каким путем мы можем их раздобыть. Разве только эта отвратительная троица явится сюда и вручит нам покаянное письмо с подписями. Во всяком случае, в данный момент мы бессильны что-либо предпринять. Поедемте-ка лучше на заседание Совета и посмотрим, как там пойдет дело.
Совет состоял из всех младших и главных вождей Гинка и Фангуа, по двадцать человек с каждой стороны; при равенстве голосов решающий голос оставался за Кинги. Собравшиеся, одетые в пестрые халаты, сгрудились вокруг длинного, до блеска отполированного стола. В своем королевском одеянии пурпурного цвета с золотым шитьем у ворота и на манжетах Кинги выглядел особенно величественным. На общем фоне резко выделялся один только Лужа в неизменном безупречном костюме и с галстуком регбиста. Когда Ганнибал и Питер заняли положенные места, Кинги обратился к собравшимся с речью.
— Я начну вот с чего, — сказал он своим богатым раскатистым голосом, который прямо-таки создан был для риторики. — Наш Совет должен уяснить одну простую вещь. Мы не имеем права лишать фангуасов их вновь обретенного божества — это было бы равносильно лишению племени гинка их божества, которое всегда оставалось при них. Стоящая перед нами проблема заключается в следующем: если мы дадим ход нашим планам затопления долин — а на заседании парламента уже достигнута договоренность о продолжении работ по подготовке строительства аэродрома, — под воду уйдут и птицы-пересмешники, и деревья омбу. Таким образом, мы сегодня должны решить, как построить аэродром без нанесения ущерба религиозным чувствам фангуасов. Поэтому сейчас я подойду к каждому и попрошу его высказать свое мнение в индивидуальном порядке. После этого может быть открыта общая дискуссия.
Кинги медленно обходил стол и спрашивал, у кого какие идеи. Кто-то высказывался кратко и определенно, а иные, не имея никаких конкретных предложений, тем не менее не прочь были почесать языками и бубнили что Бог на душу положит. Ганнибал слегка пофыркивал от нетерпения и в какой-то момент послал Питеру записку: «Похоже на то, что все они «за». Но я снабдил Кинги рядом аргументов «против», и есть надежда, что они сработают. Напомни мне, что я хотел встретиться с этим чудаком Друмом».
Наконец, после двух часов сотрясения воздуха, когда участники вскакивали с мест, стучали кулаками по столу и пытались перекричать друг друга в самой демократичной манере, Кинги поднял руку, прося тишины.
— Всем вам была дана возможность высказаться, и все вы внесли предложения, которые застенографированы, — изрек он, по-отечески обводя глазами стол. — Позвольте мне поблагодарить вас за столь серьезный подход к проблеме и выдвижение столь деловых и разумных предложений.
Он сделал паузу, надел очки и взглянул на листок бумаги, который держал в руке. Затем снял очки и благосклонно взглянул на членов Совета.