– Тем не менее позволь поинтересоваться, на что способна твоя щедрая рука, – мягко сказал Питер.
– Ну, допустим… пять тысяч фунтов, – предложил Лужа.
Питер взглянул на него и рассмеялся.
– И это… при всем том, что ты будешь иметь с аэропорта? – насмешливо сказал он. – Ну, милый Лужа, это же несерьезно! Ну, а мисс Дэмиэн что с этого будет иметь?
– Ну, положим, шесть тысяч фунтов, – сказал Лужа, и глаза его заблестели с новой силой. – По шесть тысяч на брата. Идет?
– Послушайте, Лужа, вы ведь собираетесь заработать на этом аэродроме не одну сотню тысяч фунтов. Не так ли? – спросил Питер.
Лужа пожал плечами.
– Ну, будем считать, что я буду хорошо обеспечен, если дело выгорит, – сказал он, – но, право же, мистер Флокс, разве мое предложение недостаточно щедро? Я ведь беру на себя весь риск.
Питер сел в кресло и посмотрел на противника в упор. Лужа сиял, как игрок в покер, который знает, что у него в руке четыре туза. Он аккуратно поставил стакан на стол рядом со своим локтем, а затем льстиво наклонился вперед.
– Ну, ну, Флокс, ну, старина, – я не из тех, кто ходит вокруг да около, когда чего-то уж больно хочется. Никто никогда не называл меня скрягой. А если я предложу вам и, конечно, мисс Дэмиэн по двадцать пять тысяч фунтов за этот маленький секрет? Тогда вы не скажете, что это мало, а? И главное, кто знает – если дело выгорит, как мы задумали, может, можно будет рассчитывать на небольшое вознаграждение в будущем, а? Что скажете, старина?
Он энергично наклонился вперед. Его седые волосы сияли, черные глазки блестели, указательный палец отбивал дробь по коленке – видно было, что он не сомневался, какой ответ даст Питер.
Питер допил стакан и встал.
– Все дело в том, Лужа, – мягко сказал он, – что ты всего-навсего расфуфыренный арапчонок с бухгалтерской книгой вместо мозгов. По себе о людях судишь, дружище! Вот и решил, что всякий человек покупается и продается. Так заруби себе на носу, старина, что я не сообщу тебе координаты Долины пересмешников и за двадцать пять миллионов, не говоря уже о двадцати пяти тысячах!
Обмякнув, Лужа откинулся в кресле. Его лицо сделалось желтым, как у покойника. Глаза потускнели.
– Более того, признаюсь тебе, ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу, – перешел в контратаку Питер. – У меня в голове не укладывается, в каких смертных грехах повинны бедные зенкалийцы, что Бог лишил их разума и они наделили такого жалкого карлика властью. Тебя следовало бы младенцем задушить в колыбели. Заверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы идея со строительством аэродрома не прошла. Мне доставит огромное удовольствие перевернуть твою тележку с яблоками. А теперь оставь нас, пожалуйста. У нас с мисс Дэмиэн свое представление о том, кого брать в компанию, а кого нет. Ты нам надоел хуже горькой редьки.
Лужа встал и побрел к выходу. Дойдя до порога, он обернулся. Его лицо было по-прежнему мертвенно-бледным, и блеск в глазах, казалось, погас навсегда. Они, как и прежде, были лишены всякого выражения.
– Ты об этом пожалеешь, Флокс, ты еще раскаешься в том, что оскорблял меня! Никто никогда не смел говорить со мной таким тоном. И помни, я не потерплю, чтобы кто-нибудь стоял у меня на пути. Тем более такой ублюдок, как ты!
Он вышел, на прощанье хлопнув дверью. Питер снова развалился в кресле.
– Ну, – сказала Одри, – ты-то уж точно знаешь, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.
– Точно. Я сразу понял, что он меня в грош не ставит, – с улыбкой сказал Питер.
– Да, но его нельзя недооценивать как противника. Я серьезно, – сказала Одри. – Как ты думаешь, что он предпримет?
– Ну, пока ему не известно местоположение долины, он ничего предпринять не сможет, – сказал Питер.
В этом он жестоко ошибался.
Глава шестаяЗенкалийцы поднимают голос
На следующее утро, собравшись позавтракать, Питер увидел, что сэр Ланселот и досточтимый Альфред, уютно устроившись на веранде, азартно поглощают яичницу с беконом, закусывая фруктами из огромной вазы. Не успел Питер присесть, как сэр Ланселот тут же пристал к нему с разговором.
– Да, Флокс, ситуация на Зенкали очаровательна, просто очаровательна, – сказал он, помахивая перед Питером грязным ножом. – Столько всяких факторов и хитросплетений!
– Именно так, сэр, – сказал Питер. Не мог же он сказать прямо, что ему не хочется начинать день с обсуждения ситуации на Зенкали.
– Конечно, необычная, очень необычная, – сказал досточтимый Альфред, борясь с плодом манго размером с небольшую дыню. – Я только что сказал сэру Ланселоту, что наблюдал нечто подобное, когда был в гостях у кумкватского магараджи. Там работы были остановлены из-за священных обезьян. Я бы даже так сказал – священные обезьяны остановили работы. Что, здорово у меня язык подвешен? Ха-ха! Вполне, – сказал сэр Ланселот, думая, смеяться ему или нет, и решив, что не стоит. – Как я говорил своему другу министру внутренних дел Великобритании Артуру Мендалю, когда он недавно приезжал на уик-энд с маркизом Оркнейским и лордом Беллройалом, – когда природоохранное дело вторгается в политику и религию, ситуация получается щекотливая, и даже очень.
– Нечто похожее я говорил кумкватскому магарадже, – сказал досточтимый Альфред, –– но он далек от этих проблем…
– Когда заседание особого совещания? – спросил сэр Ланселот. – Сегодня?
– Да, в одиннадцать тридцать, – ответил Питер.
– Это в здании парламента?
– Нет, во дворце.
– Прекрасно. Надеюсь, к обеду результаты станут известны? – спросил сэр Ланселот.
– Возможно, что и так, – ответил Питер, – но сейчас трудно сказать. Ситуация слишком сложна, и дебаты могут затянуться.
– Верно, верно, – согласился сэр Ланселот, – не стоит спешить со столь важным решением. Как говорится, тише едешь – дальше будешь.
– Вот именно, – сказал досточтимый Альфред, очарованный этой мудростью. – Ей-богу, здорово сказано.
– Ну, теперь извините, мне нужно уйти. Необходимо убедиться, что ни с кем из прибывших гостей ничего не случилось, а затем ехать во дворец на совещание, – сказал Питер.
– О, так вы тоже будете на совещании? – спросил сэр Ланселот с плохо скрываемым изумлением.
– Его Величество специально просил, чтобы я и Ганнибал присутствовали на совещании в качестве наблюдателей. Обычно же совещание проходит при закрытых дверях.
– Это интересно, – задумчиво сказал сэр Ланселот. – С нетерпением буду ждать сообщения из первых рук.
Когда Питер, пройдя длинную веранду, спустился в сад, до него долетели слова досточтимого Альфреда:
– Это мне очень напоминает ситуацию в Рио-Муни. Помню, как я говорил герцогу Пеллигросскому…
Оставив спорщиков выяснять, кто из них вхож в более высокие аристократические круги, Питер на полном газу покатил к себе в контору. Покончив с неотложными делами, он полетел прямиком к старинному голландскому плантаторскому дому, желая удостовериться, что все остальные его подопечные живы-здоровы. Прибыв туда, он несколько удивился, увидев капитана Паппаса. Сидя на широкой прохладной веранде, капитан и Седрик Джагг тянули большими стаканами «Нектар Зенкали». Они уже одолели полбутылки, и алкоголь успел оказать свое действие.
– П'ивет, п'ивет, п'ивет! – вскричал Джагг. – Мисте' Флокс, как мы 'ады вас видеть! Ну, 'ассказывай, ‘ади Бога, где ты шлялся! Ха, ха!
Его жирное лицо покрылось крохотными бисеринками пота, а редкие гладкие волосы, видно, давно не знали расчески. С трудом встав на ноги, он нетвердой походкой заковылял по веранде и с жаром схватил Питера за руку. Капитан же остался неподвижно сидеть за столом, даже не моргнул ни разу.
– Садись, выпей с нами! Послушай, я асскажу, что я п'идумал! – сказал Джагг с широкой улыбкой, несколько кося глазами. – Поп'обуй!.. Вот!.. Зенкалийский некта'… оскошная штуковина!.. От одного глотка шесть на г'уди вы'астает! И на ‘уках, и на ногах…
В это мгновение Питера разобрало любопытство, с какой целью Джагг вообще приехал на Зенкали. Он ведь не относился ни к одной категории, на которые подразделялись остальные прибывшие. Желая удовлетворить свое любопытство, он позволил потащить себя за руку к столу и впихнуть в кресло.
– Что будем пить? – спросил Джагг, садясь за стол и со всей серьезностью глядя на Питера. – Б'енди, 'ом, джин?
Что угодно! Плачу за все! Слышишь?.. Плачу за все!
– Спасибо, я с утра не пью, – сказал Питер. – Мне бы чашечку кофе, если можно.
Выговаривая каждое слово громким голосом, чтобы быть уверенным, что его правильно поймут, Джагг передал просьбу слуге-зенкалийцу. Одержав сей триумф в области лингвистики, он вытер рот алым платком и дальше уже не сводил глаз с Питера.
– Ты легок на помине! Я как 'аз гово'ил о тебе с капитаном, а ты тут как тут! Знаешь капитана? Это мой ста'инный п'иятель.
– О да, конечно, я превосходно знаю капитана, – ответил Питер, улыбаясь капитану, который подтвердил слова Питера многозначительным морганьем своих агатовых глаз.
– Я как 'аз 'ассказывал капитану, что могу помочь в 'аз'ешении наз'евшей здесь п'облемы. П'едставь, у меня в 'уках ключ к 'аз'ешению! – продолжал Джагг, наливая себе очередной стакан зенкалийского зелья.
– Правда?! – спросил изумленный Питер и взглянул на капитана, который, казалось, лишился дыхания, а глаза его снова потеряли блеск и застыли на месте.
– О да, – экспансивно сказал Джагг. – У меня в 'уках ключ! Не знаю, что вам обо мне известно, мисте' Флокс, но я – Джагг из «Джунглей Джагга», самого лучшего в ми'е сафа'и-па'ка, и заслуга в этом – вашего поко'ного слуги!
– Да, я знаю, что вы – владелец сафари-парка «Джунгли Джагга», – сказал Питер.
– И не только владелец, но и тво'ец! – торжественно изрек Джагг. – П'ошу не забывать об этом!
– Ну да, конечно, – согласился Питер. – Я только не понял, чем это может нам помочь?
– В этом – 'ешение ваших ка'динальных п'облем, – заговорщицки усмехнулся Джагг.