— Я сказала ему, где находится долина, — выпалила Одри.
На мгновение воцарилась тишина.
— То есть… как это… сказала? — спросил Питер.
— И это… моя родная дочь… Господи, прости ее, если сможешь, — проблеял папаша Дэмиэн.
— Одри, милая, как же так?! — взвизгнула Джу.
Одного только Ганнибала заявление Одри ничуть не встревожило. Наоборот, глаза у него заблестели.
— Я чувствовал, что Одри найдет самый простой и остроумный выход, — сказал он. — Ну, прекрасная ирландка с душой Макиавелли, признавайся, что за этим кроется?
— Сказать-то я ему сказала, — с улыбкой ответила прекрасная ирландка, — только вряд ли это принесет ему пользу. Я расписала во всех подробностях самую дальнюю дорогу и не забыла поведать об опасностях, подстерегающих на пути. Тем не менее он решил туда отправиться — я сама слышала, как он говорил Гарутаре, что пойдет туда с отрядом из тридцати человек, как только зайдет солнце. А поскольку я знала, что Леонардо поведет вас ко мне на выручку, то особенно не беспокоилась — времени у нас за глаза хватит.
— Блеск! — сказал Ганнибал. — Не рой другому яму, сам в нее попадешь!
— Именно так! Судьба послала сюда прекрасную ирландку, чтобы она перехитрила коварного арапчонка, и вот свершилось! — с гордостью сказал Дэмиэн, похлопывая дорогое чадо по спине.
— Так каков же твой план? — спросил Питер.
— Кинги может отдать приказ своей гвардии войти в долину через расщелину с водопадом. Когда Лужа со своей шайкой доберется до обрывистой скалы, мы будем поджидать внизу. Начнут слезать — и…
— …тепленькими попадут к нам в руки! — крикнула Джу, которая была в восторге от этой идеи.
Ганнибал ухмыльнулся и встал.
— Так, теперь буду дозваниваться до дворца, — сказал он.
— А я наделаю еще шашек, — с энтузиазмом сказала Джу, когда Ганнибал вышел из комнаты.
— Да ты что, с ума сошла? Ты же можешь покалечить птиц! — воскликнула Одри.
Джу села. Вид у нее был печальный.
— А может, тебе вообще не стоит ехать с нами, Джу? — спросил Питер. — Еще затеешь там свалку, как ты любишь, а это, прямо скажем, сослужит дурную службу церкви.
Наконец вернулся Ганнибал.
— Жаль, что это отняло столько времени, — извинился он, — но Наполеон и Иисус лыка не вяжут в такой поздний час.
— Так что сказал Кинги? — спросила Одри.
— Его лейб-гвардия в полном составе будет поджидать заговорщиков на перекрестке дорог, ведущих в Долину пересмешников, — ответил Ганнибал. — Гвардейцы будут на месте через час. Король был несказанно обрадован, что представилась возможность поставить подножку Луже. При этом он сердечно благодарил тебя за столь остроумную идею и извинялся за своих земляков, которые так дурно обошлись с тобой.
— Спасибо Кинги, но дело-то еще не сделано, — возразила Одри.
— Ну, так будет, — сказал Питер.
— Ни минуты не сомневаюсь, — согласился Ганнибал. — Ну, ваше преподобие, приготовьте-ка нам кофе — несколько галлонов горячего кофе — и в путь!
Отважные бойцы встретились с королевской гвардией примерно в четверти мили от водопада, скрывавшего вход в долину. Гвардия состояла из отборных воинов устрашающего роста, которых возглавлял капитан Крэклинг Саммервиль, в свое время служивший в лейб-гвардии Ее Величества. Это был ладный и исправный офицер, державший свою немногочисленную рать в ежовых рукавицах.
Он подошел к Ганнибалу и отдал честь, тогда как воины замерли в ожидании распоряжений.
— Я проинструктировал личный состав, сэр, — сказал Крэклинг. — Спасти долину любой ценой, но кровопролития без надобности не допускать.
— Так точно, — сказал Ганнибал. — Более того, по возможности постарайтесь обойтись без лишнего шума.
— Есть, — ответил Крэклинг. — Об этом я тоже предупредил. Кстати, сэр, я вижу, и женщины с вами? Право, война — чисто мужское дело. Это не для женщин. Заварушка может подняться такая, что впору оглохнуть.
— Вы еще не знаете этих леди, — сказал Ганнибал, которого позабавили рассуждения капитана. — Мисс Дэмиэн и раскрыла весь этот заговор, а ее преподобие Длиннаяшаль мастерит такие бомбы, что хоть записывай ее в партизаны — даром что служительница церкви.
— Ну, раз так, тогда другое дело, — с сомнением сказал капитан, полагая, что Ганнибал все выдумывает, — но лучше пусть все-таки держатся подальше от линии огня.
— Под мою личную ответственность, — сказал Ганнибал.
…Колонна продвигалась к водопаду с величайшей осторожностью. Конечно, было маловероятно, что Лужа со своей шайкой их услышит, но искушать судьбу не стоило. У входа в расщелину капитан поставил стражу из шести человек, а все остальные полезли в щель. Кто спотыкался, кто вообще плюхался в воду, но все-таки колонна медленно приближалась к цели. Когда добрались до Долины пересмешников, уже занималась заря. В ее бледном жемчужном свете виднелись деревья омбу с массивными кронами на толстых стволах. Когда же свет зари из жемчужного превратился в бледно-желтый, словно цветки примулы, со всех сторон раздалось: «Ха, ха! Ха, ха! Ха, ха!» — это здоровались друг с другом пересмешники.
А вот и скала, с которой так неудачно сверзился Питер, когда они с Одри впервые попали в долину. Значит, если шайка Лужи будет точно следовать инструкциям девушки, ей придется спускаться здесь.
Крэклинг развернул свои силы так, чтобы они могли действовать, не открывая огня. Утренний воздух был прохладен, и Одри покрылась мурашками — отчасти от холода, отчасти при мысли, что Лужа каким-то образом почует, что его провели, и не заявится. Последние клочья тумана, похожие на лебяжий пух, растаяли, и небо озарилось яркой голубизной.
— Скоро будут, — прошептал Питер, глядя на часы. — Я только боюсь, что наш друг Лужа не пойдет с ними. Так не хотелось бы, чтобы он улизнул!
Капитан Паппас, сидевший неподалеку, словно хмурый медведь, придвинулся поближе и взглянул на Питера своими хитрыми черными глазками.
— Не волнуйтесь, мистер Фокстрот, — произнес он рокочущим шепотом. — Даже если он удерет отсюда, ему не удрать с Зенкали.
— Почему? — спросил Питер.
— Он заплатил мне пятьсот фунтов, чтобы я отвез его в Джакарту, — бесхитростно сказал капитан Паппас, — но после скандальной истории с мисс Одри я его не повезу.
— Ты хочешь сказать, что если бы он не тронул Одри, но погубил долину, ты помог бы ему смыться? — спросил ошеломленный Питер.
Глаза Паппаса снова заблестели.
— Еще чего! Просто попросил у него плату вперед. А какой идиот платит вперед? Сам видишь, делец он никудышный. Ни один грек не стал бы платить вперед. В общем, я проинформировал мистера Ганнибала о планах Лужи, его схватят — и долина спасена. Все будет о’кей! — сказал он.
— Ну а… пятьсот фунтов? — спросил в свою очередь Ганнибал.
— А что пятьсот фунтов! Так я и вернул их этому мошеннику! — раздраженно сказал Паппас. — Греки так не делают бизнес.
Прежде чем они возобновили дискуссию о странной этике бизнеса, возле них неожиданно возник капитан Крэклинг.
— Ну, теперь потише, сэр, — сказал он Ганнибалу. — Один из моих караульных, которых я поставил у высокого дерева, доложил о приближении противника.
Питер и Одри переглянулись: они чувствовали себя победителями оттого, что Лужа явился-таки в расставленную ими ловушку. Джу медленно сложила ладони вместе, даже невозмутимый Ганнибал был взволнован. Только капитан Паппас оставался бесстрастным — у него был вид человека, озабоченного лишь тем, как лучше потратить пятьсот фунтов.
Наконец на вершине скалы послышался шум — это явилась шайка Лужи. Пребывая в абсолютной уверенности, что кроме них здесь никого нет, налетчики перебрасывались крепкими словечками, пели какие-то непристойные куплеты и громко гоготали. Когда они подошли к самому краю, разгорелись ожесточенные дискуссии, как лучше привязывать веревки и кто какую поклажу понесет, спускаясь вниз. До засевших в засаде долетел и голос Лужи, который отдавал бесчисленные распоряжения и без конца выговаривал за что-то своим подчиненным. Было ясно, что его контингент куда более беспечен и недисциплинирован, нежели королевская лейб-гвардия, недвижно притаившаяся в кустах у подножия скалы. Но вот с вершины спустились первые три веревки, а вот и сами противники поползли вниз, нагруженные мачете, канистрами с керосином и разномастным огнестрельным оружием, начиная с кремневых охотничьих ружей и кончая древними арабскими, заряжающимися с дула. Судя по всему, этот арсенал был куда опаснее для горе-охотников, нежели для птиц. Наконец все сорок человек спустились вниз и весело болтали в ожидании своего предводителя и его дальнейших инструкций. К удивлению Питера, сам Лужа соскользнул по веревке с необыкновенной для такого щеголеватого карлика легкостью и грациозностью. Коснувшись земли, он тщательно вытер руки белым шелковым платком, поправил на голове тирольскую шляпу и повернулся к бандитам, намереваясь сказать речь.
В это самое мгновение вокруг них плотным грозным полумесяцем сомкнулось кольцо лейб-гвардейцев. Поднявшись из кустов и держа винтовки наперевес, молчаливые отважные борцы притиснули непрошеных гостей к отвесной скале.
Потрясенный Лужа на мгновение замер, а затем стал беспомощно оглядываться по сторонам, облизывая розовым язычком губы. Навстречу ему шагнул Крэклинг.
— Именем короля! Бросайте оружие! — В голосе его звучала гордость за успешно проведенную операцию. — Вы арестованы.
Выйдя из оцепенения, все участники налета, побросав ружья, мачете и канистры, кинулись к веревкам. Они отпихивали и пинали друг друга, надеясь первыми добраться до вершины и задать стрекача.
— Гвардейцы, вперед! Арестовать их всех! — резким, взволнованным голосом скомандовал капитан Крэклинг.
Королевская лейб-гвардия рванулась вперед, словно из лука выпустили мощную стрелу черно-защитного цвета, и в мгновение ока у подножия скалы образовалась свалка. Поскольку противник побросал оружие, гвардейцы со спокойной душой сделали то же самое и налегке, с одними короткими, но крепкими дубинками бросились на отступающую визжащую ораву.