— Что вы с ним сделали? С тем эспером?
Владимир, обхватив мои бедра ногами, придавил меня к полу и, поднеся мои ладони к своему лицу, поцеловал их.
— Подарил ему столько боли, сколько он хочет, — наконец ответил он. — Но я желаю сейчас говорить не о нем, а о тебе. Ты отличаешься от тех эсперов, что я знаю. Ты не кукла, ты живая. Возможно, именно поэтому ты так хороша в проецирующей эмпатии — тебе есть что отдавать людям. Свои радости и печали. Ты щедра с миром, Эрика. Жалко, что я не способен взять то, что ты можешь дать, иначе бы забрал все. Выжал бы тебя до капли.
Мечтательные нотки в его голосе пугали больше, чем все угрозы. В какой-то степени Владимир был испорченной, извращенной версией Альге — тот тоже был жаден до моих эмоций. Но для Ядгара это — лишь способ узнать мир с той стороны, которая ему недоступна. И он заботился обо мне… в своей странной манере. Что творилось в душе Владимира, я не знала и знать не хотела. Как и то, что он сделал бы со мной, не будь я ему нужна. «Он только пугает, он не причинит тебе настоящий вред», — уговаривала себя.
Закрыла глаза, постаравшись отрешиться от происходящего. Чувствовала где-то вдалеке Алану — она беспокоилась за меня, гораздо ближе — Олега. Он стоял за дверью, с ним рядом Хог, тот мужчина с гадливыми похотливыми мыслишками.
— Не смей игнорировать!
Меня встряхнули с такой силой, что я прикусила язык. Рот наполнился солоноватой кровью. Подавила желание плюнуть в лицо Нижинскому и неохотно на него посмотрела. И… внезапно почувствовала отголосок его ярости.
Наши тела и взгляды соприкасались — этого достаточно, чтобы залезть практически любому человеку в душу с ногами. Но не такому, как он, не симарглу. И все-таки я смогла преодолеть его странную защиту. Восприятие было нечетким и зыбким, словно пыталась пробиться по коммуникатору через помехи, но несомненно чувствовала злость и вожделение Владимира.
Я тут же поспешно закрылась блоком, разорвав случайный контакт. Если он поймет, что произошло, то весьма обрадуется возможности — как он сказал? — выжать меня до капли…
Теперь он мог добраться до меня. Но ведь и я тоже могла! Да я крута, немерено крута!
Следующая мысль энтузиазм охладила: независимо от того, что я значу для императора Лонги, на Гардарике от меня оставят мокрое пятно, если узнают, что я «вскрыла» одного из симарглов. Значит, я смогу воспользоваться открывшейся возможностью лишь раз, когда буду точно знать, что свидетелей нет. И что я в силах взять Владимира под контроль.
Нижинский поднялся и потянул меня за собой.
— Куда мы? — спросила я несколько заторможенно, еще не отойдя от совершенного прорыва.
— К Юрию, — коротко ответил Владимир. — Разве ты не хочешь навестить своего спасителя, вырвавшего тебя из лап Альге?
Я немного беспокоилась за него: когда виделись в последний раз, он был в ужасном состоянии. Несмотря на все поступки Цехеля, заставлявшие на него злиться, я не считала его врагом. Хотя вслед за Владимиром тоже не отказалась бы пересчитать рыжему шельмецу ребра. Вот только вряд ли мы шли за этим. Конечно, Нижинский был не прочь проучить соплеменника, но за мой счет.
— Олег, Хог, за мной, — приказал он своим людям, таща меня за собой.
Гардарики. Я не понимала, как они умудрялись одновременно быть расчетливыми и хладнокровными и так же легко менять свои цели в угоду личным желаниям. А сейчас самым большим желанием Владимира было отомстить бывшему напарнику.
Карцер, куда поместили Юрия, отличался от того, где держали нас, в худшую сторону. Ни кровати, ни душевой комнаты. Более того, в помещении было холодно, а у пленника отобрали всю одежду. Его вид будет мучить меня до конца дней. Светлая кожа, с которой уже сошел фальшивый загар, пестрела синяками и ссадинами. Узкий аристократичный нос распух и искривился, судя по всему, сломан не в одном месте. На той щеке, где когда-то была татуировка, практически выжженное пятно. К правой ноге прикована цепь, и там, где браслет соприкасался с кожей, она была стерта до мяса.
Увиденное уничтожило мое самообладание. Всхлипнув, я закрыла лицо ладонями, отказываясь видеть Цехеля в таком состоянии. Нижинский рывком отвел мои руки.
— Что же ты? Если собираешься жить на Гардарике, то должна знать, как поступают у нас с предателями.
Охранники за нашей спиной безмолвствовали, но я чувствовала отвращение, которое переполняло Олега.
— Ты, как всегда, ужасающе пафосен и при этом далек от истины, — еле двигая челюстью, произнес Юрий. Я вообще не могла понять, как он говорит с такими повреждениями на лице. — На Гардарике не приемлют подобного насилия, поэтому отправляют подальше от своей планеты таких психов, как Владимир.
— О, не беспокойся, я дам твоим ранам зажить до прибытия домой, — мрачно пообещал тот.
— Зачем ты притащил сюда эспера? Ты же знаешь, мои страдания будут ей до лампочки, — устало буркнул рыжий.
— На самом деле это был чистый экспромт. Ну почти. Тебе ведь так и не удалось поразвлечься с этой девочкой на Лонге? Наверное, жалеешь об этом.
— Ты не должен переходить черту. Эсперов нельзя принуждать, — предупреждающе начал Цехель, но Владимир его прервал:
— Почему же принуждать? Посмотри, как девочка напряжена. Ей стоит немного расслабиться, как и моим людям. И никому никакого вреда. Начнем с Эрики, а потом и докторшу пригласим присоединиться. А вот тебе, боюсь, придется быть наблюдателем. Хог, будь добр, дай сюда то, что я просил принести.
В руках белобрысого гардарика появилась пластиковая коробочка со шприцом и ампулой. «Юрий был прав, Владимир чертовски пафосен и театрален, — подумала я, зачарованно наблюдая, как переливается голубоватая жидкость внутри ампулы. — Но это работает. Потому что, даже не представляя, что это за средство, я готова на все, лишь бы мне его не вкалывали».
Кажется, я одна не понимала, что готовил для меня Нижинский. Юрий разразился проклятиями, Хог встревоженно посмотрел на своего хозяина, а Олег отступил назад.
— Я не буду в этом участвовать, — неожиданно твердо сказал он.
— Ну почему же? — ласково спросил Владимир, набирая в шприц раствор. — Разве ты никогда не хотел, глядя на прекрасных одаренных, узнать, что они способны дать тебе в постели? Можешь не бояться: ты получишь только удовольствие, как и Эрика. Она проецирующий эмпат, а это значит, что у тебя будет уникальная возможность вкусить все, на что способен эспер под афродизиаком. Я честно тебе завидую.
Олег вновь покачал головой.
— Жаль. Но уйти я тебе не разрешаю. Хог, ты ведь в деле?
Тот облизал пухлые губы, искоса глядя на меня, и кивнул.
Нижинский собирался… Черт возьми! Он собирался устроить оргию на глазах у Юрия. Со мной в главной роли.
Телепатов сложно чем-то удивить в плане эротических фантазий. Мой собственный сексуальный опыт был довольно скудным, хотя в последние месяцы — волнующим и приятным благодаря Ядгару… И все же, несмотря на некоторую изощренность ума и более чем здоровый сексуальный аппетит, его желания и прихоти были просты и понятны. По крайней мере по сравнению с фантазиями, что порой бродили в головах тех власть имущих, чьи слабости я когда-то искала для Нибеля. Так, один торговец любил устраивать вечеринки, на которых он переодевал женщин в костюмы наездниц и заставлял кататься на нем, как на коне… Ладно, этот, по крайней мере, причинял вред только собственной спине. У некоторых других развлечения были не столь безобидны и не всегда легальны даже по меркам Независимых миров.
Но одно дело знать, что подобное делает кто-то с кем-то, кого ты не знаешь, и другое — участвовать в этом, притом на глазах Юрия. Это было намеренное унижение меня, а для Цехеля — демонстрация его беспомощности. До этого сохранявший видимость спокойствия, он не выдержал, вскочил и подошел к нам так близко, насколько позволяла короткая цепь на ноге.
— Нижинский, больное ты чудовище, если ты сейчас не остановишься, сильно за это поплатишься!
— И кто же мне отомстит? Ты? — осклабился Владимир. Он притянул меня к себе, грубо дернул молнию моего комбинезона вниз, обнажая плечи и грудь. Пока — для того, чтобы вколоть мне в руку афродизиак, не более. Но все же мужчины есть мужчины. Будь они хоть какими профессионалами, но полуобнаженное женское тело их отвлекает. Пусть и на несколько секунд. Так и сейчас: открывшаяся картина на мгновение приковала внимание всех присутствующих — и недовольного Олега, и Юрия, который вроде бы собирался защищать мою честь. Владимир тоже застыл, кажется, начиная жалеть, что не остался со мной наедине в спортзале. Возникшая заминка позволила использовать прием, который с самых давних времен женщины бесчестно применяют против мужчин. Я ударила его в пах — неумело, возможно, не очень точно, но все же успешно. Первый раз — и такой хороший результат!
Да, рука у Нижинского была металлическая, но яйца явно не стальные. Его лицо исказилось, хватка на мгновение ослабла, и я тут же отскочила к Юрию и спряталась за его спиной. Олег вытащил оружие, а Хог поспешно поднял упавший шприц — бедняга, кажется, боялся лишиться развлечения за мой счет.
— Ты что делаешь? — прошипел Цехель, не пытаясь меня оттолкнуть. Я вцепилась в его плечо и горячо зашептала на ухо:
— Юрий, вы будете на моей стороне?
Кажется, впервые назвала гардарика по имени вслух.
— Да. Проклятье, да! — выдохнул он, закрывая меня от врагов. Мило, но в таком состоянии он не мог служить хорошей защитой.
Мысленно извинившись перед Замиром, которому когда-то обещала не использовать дар для подчинения, я обрушила всю свою волю на Олега и Хога. Одно простое внушение, единое для двоих, всего один приказ: «Действуй!»
Я заранее продумала, что внушить, хотя не была уверена, что смогу повлиять сразу на обоих. Возможно, именно из-за моего распыленного внимания Олег несколько затормозил, поднимая свой парализатор и стреляя, как он думал, в меня. Владимир успел отшатнуться, а затем стремительно бросился к Олегу и вырубил его ударом в висок. Я вздрогнула и, зашатавшись, прислонилась лбом к спине Цехеля. Но, поскольку была все еще соединена с сознанием Хога, могла видеть происходящее его глазами.