Людмила извинилась, сообщив, что на завтрашний день запланирована поездка в ближайший городок, где есть очень интересный музей природы.
Вера рассказала сестре о предложении Бенгта отправиться в лес, чтобы послушать пение птиц. Людмила нашла идею интересной, но, узнав, что поход намечен на четыре утра, слушать трели почему-то расхотела.
— Думаю, что будет гораздо лучше, если ты пойдешь без меня. Сама говорила, что ночью я храплю. Могу нечаянно уснуть где-нибудь в кустах и храпом распугать всех птиц. Уж лучше идите без меня, а ты потом все подробно расскажешь.
— Лучше я тебе потом подробно спою, чтобы нагляднее было, — съехидничала Вера, понимая, что сестра ни за что на свете не вылезет в такую рань из теплой постельки.
В ожидании ужина сестры уселись за столик и могли наблюдать знакомую картину веселья у барной стойки. Петя и Витек принимали в этом активнейшее участие. Наполнив бокалы и рюмки друзьям, которые по совместительству являлись постоянными клиентами единственного питейного заведения в деревне, официанты нетрезвой походкой направились к столику сестер.
Аркадий Лаврентьевич с большим аппетитом уплетал пойманную им же самим щуку, демонстрируя всем своим видом, что ничего вкуснее в своей жизни не пробовал. Шведский орнитолог не объявился, как и его загадочный брат. Гостей в ресторане заметно прибавилось. Как сообщили официанты, несколько номеров в гостинице заняли любители рыбной ловли. Они приехали сюда с семьями. Пока мужчины наслаждаются рыбалкой, их жены и дети купаются и отдыхают. Вечером все вместе могут оценить улов главы семейства. Такая рыбалка, по словам официантов, становится все более популярной. Жен не терзают уколы ревности, когда мужья уезжают в неизвестном направлении на несколько дней, и в семьях царит мир и согласие.
Женщины выслушали рассказ официантов, разделив с ними предположение, что скоро в их гостинице не будет ни одного свободного номера.
— Что будете заказывать? — поинтересовался Витек.
— Своим вопросом вы меня просто пугаете, — удивилась Вера. — Мы еще утром, как и положено, заказали судака, а теперь вы спрашиваете, что мы будем заказывать?
— Его сегодня не поймали, бывает и такое. Это же рыбалка — можно поймать, а можно и не поймать.
Сказанное вызвало у официантов только им понятные ассоциации, и они пьяненько захихикали.
— Я понимаю, что все это кажется вам очень смешным, — начала Людмила, чувствуя, как волосы на голове от злости становятся дыбом. — Но мне очень интересно, чем вы собираетесь нас кормить в таком случае?
— А вот нервничать не надо, — начал успокаивать Витек впадающих в гнев клиенток, — мы поймали сома и, если пожелаете, его мигом приготовят.
— Давайте сома! — еле сдерживаясь, чтобы не наговорить грубостей, прорычала Людмила.
Из кухни вышел Петя. Он нес на подносе тарелки с горячей картошкой, посыпанной укропом.
— Покушайте картошечки, а мы за это время рыбку приготовим.
Вера смотрела на них, думая, что эти добрые странные люди вряд ли хотят оскорбить, унизить или обидеть их. Скорее всего, они даже желают проявить заботу и внимание, что получается не очень хорошо. Может, все же не стоит надевать тарелки с картошкой им на головы.
Людмила была полна решительности, глаза сверкали праведным гневом, и она была готова вступить в конфликт с нерадивыми работниками, даже в вооруженный. Вера вовремя взяла ее за руку и взглядом призвала к спокойствию. Она попросила забрать картошку и подать ее вместе с рыбой, а сейчас принести бутылку белого вина, а лучше две…
— Почему ты не дала мне высказаться?! Они уже два дня издеваются над нами, зная, что поблизости нет другого места, где бы мы могли поужинать, — Людмила даже раскраснелась от злости.
— У меня тоже возникло непреодолимое желание надеть им на головы тарелки с картошкой. Но они же не от злости все так по-дурацки делают и надетые на головы тарелки их ничему не научат.
Вера подняла бокал с вином и произнесла тост:
— Дай нам, Бог, сил и терпения! — и осушила его.
Через час с небольшим сом был готов, его водрузили на почетное место посередине стола, на гарнир была подана успевшая остыть картошка. Обращаться с просьбой ее подогреть было бесполезно, да и в животах все громче звучала заунывная песня.
Разделив белое рыбное филе на две части и разложив по тарелкам, приступили к дегустации. После первого кусочка Вера решила, что не является фанатом этой рыбы, а после второго пришло понимание, что сегодняшний ее ужин все же будет состоять исключительно из остывшей картошки. Лицо Людмилы также не выражало удовольствия.
— Тебе не кажется, что рыба напоминает густой кисель, — Людмила пыталась передать свои ощущения. — Когда-нибудь раньше тебе приходилось пробовать сома? А то мне даже сравнить не с чем.
— Нет, пробую первый и, пожалуй, последний раз.
Симпатичный швед так и не появился, хотя Вере показалось, что она видела его в гостиничном холле. Аркадий Лаврентьевич с усердием налегал на местное пиво. На его столе стоял высокий бокал с пышной пенной шапкой и гора красных вареных раков. Он ловко подхватил двумя пальцами здоровенное красное чудовище и, приложив к губам, со свистом втягивал накопившийся под панцирем сок.
Любоваться этим зрелищем совершенно не хотелось, и сестры спешно покинули ресторан. На завтрашний день была запланирована поездка в соседний городок, в котором, по утверждению рекламного буклета, имелся краеведческий музей, названный жемчужиной области.
Перед сном захотелось немного прогуляться. Решили отправиться в деревню. По дороге вспоминали несчастных Агнию и Ларочку, рассуждая, кто и за что мог их убить.
— Барсуков мог бы сообщить, есть ли в деле какие-то новости, — недовольно ворчала Людмила.
— Думаю, что он очень занят, да и сообщать, видимо, нечего. Хочется надеяться, что душегуба скоро найдут, и мы сможем вернуться домой. Может, нам стоит попросить Аркадия, чтобы он и на нашу долю поймал какого-нибудь малька, — вспомнился вегетарианский картофельный ужин.
— Потом от него не отвяжемся. Денег за рыбу не возьмет, и будем мы вынуждены сидеть с ним за столом и трескать всяких членистоногих с пивом. Как тебе такая перспектива?
Было решено отказаться от идеи заказывать рыбу у общительного усача.
Утомившись от долгой ходьбы, повернули обратно. У гостиницы заметили Аркадия Лаврентьевича. Он сидел на ступеньках мраморной лестницы и курил. Увидев приближающихся сестер, улыбнулся им широкой добродушной улыбкой.
— Гуляете, девушки? Не страшно вам без провожатого? Я смотрю, вы каждый вечер после ужина гуляете, молодцы. Может, передумали? И завтра поедем вместе кататься на лодке?
— Спасибо за приглашение, но у нас другие планы, так что покатаемся в другой раз, — ответила Вера.
Следующим утром, заказав на ужин курицу, в надежде, что ее поймать будет проще, чем судака, сестры отправились расширять кругозор в местный музей.
По карте добрались до городка легко и без проблем. Открыв окна в машине, можно было дышать полной грудью свежим лесным воздухом, наполненным ароматом трав, хвои и ночного дождя. Час езды превратился в удовольствие.
Городок радовал глаз чистыми улицами и выкрашенными в яркие цвета деревянными домиками. Он был старинным, с почти тысячелетней историей. Особой достопримечательностью считалась старенькая деревянная церковь. Природный музей располагался в новом здании в виде бревенчатой избы в несколько этажей. Большей частью в нем были представлены чучела животных, обитающих в окрестных лесах. Радовало, что местная фауна изобилует зверьем, но убитые и наполненные соломой чучела производили тягостное впечатление. Меховые бока лосей и оленей были изъедены молью либо пострадали от времени. Рассматривать их не было никакого желания. Побродив еще немного по музею, сестры покинули душное помещение.
— В детстве мне всегда нравились музеи, было интересно разглядывать все эти экспонаты. А теперь «птичку жалко». Я даже расстроилась, что столько зверья убили для того, чтобы любопытные туристы смогли на них поглазеть, — посетовала Вера.
Время близилось к обеду. Было решено пройтись по городку и найти подходящее для перекуса заведение. Увидели непонятное строение, напоминающее избушку на курьих ножках, над дверью которой подвешена вывеска «Блинная» с нарисованными румяными дырчатыми блинами.
— Давненько мы блинов не пробовали, — потянула сестру за руку Людмила.
Долго ждать не пришлось. Через пару минут блинчики были готовы, наполнены начинкой и свернуты в квадратные конверты. Они показались пищей богов, после ресторанных изысков.
— Вот бы в нашем ресторане эта милая женщина пекла свои вкуснейшие блины, — мечтательно произнесла Людмила.
— После блинного питания мы с тобой не влезем ни в одно платье. С веселыми ребятами из ресторана это точно не грозит. Нет худа без добра.
После обеда продолжили осмотр местных достопримечательностей, в поиске которых обошли пешком весь городок. Устав от прогулки и впечатлений, решили возвратиться в гостиницу, тем более дорога предстояла неблизкая. Усевшись за руль, Вера заметила, что Людмила все еще стоит на дороге и высматривает кого-то вдали.
— Кажется, это наш знакомый швед идет с рюкзаком за плечами, посмотри.
Вера вышла из машины и, приложив ладонь ко лбу, принялась рассматривать удаляющуюся фигуру. Высокий рост, энергичная походка, серые стальные волосы — все напоминало знакомого орнитолога. Вряд ли в таком небольшом городке можно встретить другого мужчину, столь похожего на него. Вера поймала себя на мысли, что смотрит на ученого с удовольствием.
— Он может ходить, куда ему хочется. «Поехали!» — как можно более равнодушно сказала она сестре, чтобы та не заметила, что ей симпатичен любитель птиц. Даже себе не хотела в этом признаться.
Выехав за пределы городка, Вера прибавила скорость, наблюдая, как проносятся мимо поля, одиноко стоящие домики и фруктовые сады. Вид за окном радовал глаз, от удовольствия хотелось петь. Машин на дороге мало, поэтому можно расслабиться и отдыхать в пути. Впереди показался трактор, который своими габаритами занимал почти всю дорогу, не давая возможности его обогнать. Обычная ситуация, случавшаяся сплошь и рядом на сельских дорогах, когда большая громоздкая машина, завидуя легкости и изяществу легковушки, или еще по какой-то причине, ни за что не желает уступить дорогу, создавая позади себя огромные пробки. А нужно всего-то взять немного правее для того, чтобы водитель смог без задержек продолжить свой путь.