Людмила принялась размышлять о мотиве, который мог побудить шведского орнитолога совершить два убийства и несколько покушений. Она пообещала сестре найти их миллион, но пока не нашла даже одного. Мысли ее погрузились в туман, и был он настолько вязкий, что выбраться из него было невозможно. Людмила уснула. К Вере сон не хотел приходить, в голову лезли неприятные мысли: «Что, если Барсуков, как и Людмила, заподозрит Бенгта или даже арестует его?» Вера вышла на балкон. Свежий ветерок и ночная тишина принесли желанное успокоение. Нужно спать, чтобы скорее начался новый день.
В комнате было темно. Вера шла, вытянув вперед руки, стараясь бесшумно добраться до кровати. Пальцами почувствовала нечто мохнатое. Вместо того чтобы отдернуть руку, она покрепче ухватилась за это, от чего оно издало сдавленный крик. Захотелось завопить от ужаса во все горло, но вырвалось лишь хриплое «мама». Что-то с грохотом упало на пол, задев большой палец на ноге. Из-за невыносимой боли голос наконец прорезался и вырвался наружу подобно гласу иерихонской трубы. В это же мгновение лохматое существо вырвалось из рук, оставив клок шерсти в крепко зажатом кулаке.
Зажегся свет, и Людмила с испугом уставилась на сестру.
— Что случилось?
— Кто-то проник к нам в комнату и, видимо, хотел украсть вещественное доказательство с отпечатками пальцев. — Вера посмотрела на клок коричневых волос в своем кулаке и на рюкзак с камнем. Большой палец выглядел весьма печально, сменив привычный цвет на фиолетовый и увеличившись вдвое. — Я его нечаянно изловила и вырвала у бедняги клок волос.
После сна Людмила с трудом пыталась переварить полученную информацию. Лицо начало принимать более осмысленное выражение, глаза загорелись. Выпрыгнув из постели, принялась носиться по комнате, пытаясь найти свои джинсы.
— У нас в руках неопровержимая улика! Мигом найдем преступника, как только узнаем, чьи это волосы. Если окажется, что волосы твоего орнитолога, то ему не отвертеться!
В ее голове уже сложилась картинка, как любитель птичек сгибается под грузом, обрушившихся на него неопровержимых улик, и Барсуков арестует шведского ловеласа, заковав в наручники. Тогда все поймут, кто раскрыл преступление и оценят ее способности. От радужных мечтаний отвлек голос сестры.
— Тут и искать нечего, — Вера положила в небольшой пакетик волосы ночного гостя.
— Это твой птичник? — с надеждой спросила Людмила.
— Боюсь, что разочарую тебя, но у Бенгта волосы пепельного цвета, а эти коричневые с рыжинкой.
— Может, он был в парике? — Людмила не хотела, чтобы ее прекрасная версия лопнула как мыльный пузырь.
Большой палец на ноге полностью оправдывал свое название. Обуть теперь можно было только домашние тапочки, что Вера и сделала. Прихватив с собой пакетик с волосами, прихрамывая, она уверенно направилась к стойке администратора. Людмила семенила сзади, не очень понимая, куда идет сестра, ведь номер орнитолога находился в другой стороне. Вопрос, который та задала администратору, окончательно сбил ее с толка.
— Могу я видеть вашего охранника? — очень серьезно обратилась Вера к испуганной Валентине, дежурившей сегодня.
— Что случилось? Может быть, я могу вам чем-то помочь?
— Мне он нужен лично, прошу позвать его незамедлительно, — Вера начинала терять терпение, палец на ноге невыносимо болел.
Людмила решила, что сестра желает видеть охранника, чтобы рассказать ему о недавнем случае и, возможно, попросить помощи и защиты. Она вспомнила маленького худого охранника с конопатым лицом и оттопыренными ушами, торчащими перпендикулярно голове, и усомнилась в его способности кого-то защитить.
— Павлик себя неважно чувствует. Сказал, что голова болит, просил, чтобы ему не мешали.
Слова администратора не возымели на Веру никакого действия, в своем требовании она была непреклонной.
— Я как раз принесла чудесное средство от головной боли, уверена, он будет чертовски доволен.
— Что вы хотели? — нервно спросил Павлик. Его лицо цветом напоминало вареную свеклу, особенно щеки, пылающие нездоровым румянцем. В бегающих глазах читалось раздражение и страх.
— Могу задать тот же вопрос. Что вам было нужно в нашем номере? — в голосе Веры стали слышны металлические нотки — это означало, что она очень разозлилась.
— Не понимаю вашего вопроса, — заканючил Павлик, теряя последнюю уверенность.
Вера достала из кармана пластиковый пакет с клоком коричневых волос и поднесла его к носу парня, чтобы тот мог лучше их рассмотреть.
— Зачем вы мне это показываете? — безнадежно ныл парень.
— Вы хотите сказать, что не узнаете собственных волос? — Вера играла с ним, как сытая кошка с мышонком, когда не хочет съесть, а только как следует напугать. — Тогда я сейчас вырву из вашей головы еще такой же и сравню с тем, что уже имею. Что-то подсказывает мне, что они абсолютно идентичны. Кстати, вы никогда не слышали, что подобное лечится подобным? Это я к тому, что, возможно, ваша головная боль может уйти так же внезапно, как и началась. Ну что, попробуем?
Лицо охранника исказил ужас, он представил, как Вера, ухватившись за его шевелюру, вырывает из нее еще один клок.
— Я не хотел! — взмолился парень, закрывая голову руками. — Я только хотел посмотреть! Честное слово, больше не буду!
Валентина не понимала ничего из того, что происходило на ее глазах. Было ясно только одно — конопатый Павлик учудил что-то такое, что вызвало гнев постояльцев.
— Так это вы залезли в наш номер?! — удивилась Людмила. — Зачем вам все это было нужно?
— Ты до сих пор ничего не поняла? — Вера удивленно посмотрела на сестру. — Клад он хотел твой украсть, вот зачем!
— Павлик, это правда? Ты действительно залез к ним в номер? — из глаз Валентины ручьями полились слезы. — Этого я тебе никогда не прощу!
Непонятно, почему администратор так странно реагирует на хулиганскую выходку охранника. Можно было ожидать, что она попытается оправдать его или осудить, но не воспринимать как личное оскорбление. Все стало понятно, когда Валентина принялась обвинять его в том, что он не пропустит ни одной юбки. Сопоставив все события, поняла, что Павлик не просто вызвался подежурить вместо нее, а сделал это лишь для того, чтобы выкрасть запасной ключ от номера, а потом залезть к ним ночью и предаваться любовным утехам.
— Минуточку! — Вера прервала поток фантазий рыдающей Валентины. — Для того, чтобы предаваться любви, нужно, как мне кажется, обоюдное согласие, а для этого необязательно воровать ключи.
— Зачем же он залез к вам в комнату? — все еще с недоверием спросила администратор, хлюпая носом и размазывая расплывшуюся тушь по щекам.
— Для того, чтобы украсть очень ценную вещь. Лучше пусть он сам вам все расскажет. От души советую, — указательный палец Веры уперся во впалую Павлушкину грудь. — Не вздумай скрываться. Думаю, что полиции эта история будет весьма интересна.
Вера развернулась и с высоко поднятой головой захромала в комнату.
Сон как рукой сняло, и сестры решили отправиться в ресторан. Рюмка коньяка в качестве успокоительного была бы сейчас не лишней. В ресторане веселье только начинало набирать обороты. Официанты встретили постоянных посетительниц как родных, предложив лучший столик у окна. Коньяк действительно оказался именно тем необходимым волшебным средством. Внутри пробежала горячая волна, согревая и расслабляя все тело. Музыка гремела, и на площадке в центре зала весело отплясывала молодежь.
— Нам бы тоже не мешало немного повеселиться! — ноги Людмилы под столом залихватски отчебучивали кренделя.
Вера ничего не ответила, выставив на обозрение ногу в тапке. Чтобы поддержать раненную в схватке с врагом сестру, Людмила тоже не пошла танцевать.
Перед сном решили совершить обычный променад, чтобы подышать ночным воздухом. Огромных размеров полная Луна, напоминая новогодний елочный шар, висящий на невидимой нити, освещала все волшебным синим светом. Сестры уселись на скамейку недалеко от реки и любовались красотой ночного неба. Ощущение такое, что земли не существует вообще, а ты плывешь по небу среди ярких звезд. Людмила вспомнила как в детстве ложилась на траву и, запрокинув голову и раскинув в стороны руки, любовалась проплывающими по небу облаками, пытаясь угадать в их причудливых формах образы людей, животных и птиц. Потом начинало казаться, что плывешь по небу, наслаждаясь высотой и свободой.
Вера смотрела на сверкающий шар далекой планеты, пытаясь составить из темных пятен на ней какую-то фигуру. Иногда видела девушку, несущую ведра на коромысле, иногда на нее смотрели глаза огромного чудища.
Раздался звук открывающегося окна, он был отчетливо слышен в ночной тишине, и Вера невольно обернулась. Она увидела человека, вылезающего из окна второго этажа на козырек над входной дверью. Осторожно сползла вниз со скамейки и знаками велела сестре сделать то же самое. Людмила хотела поинтересоваться, почему вдруг понадобилось прятаться, но Вера приложила палец к губам, призывая к молчанию, и показала на человека, бесшумно спускающегося вниз. Не доставая до земли, он прыгнул на дорожку, посыпанную гравием. Казалось, даже приглушенный шум заметно напугал его. Человек замер на несколько секунд, огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что остался незамеченным и продолжил свой путь по направлению к лесу.
Луна светила настолько ярко, что женщины смогли кое-что рассмотреть. В том, что это мужчина, не было ни малейшего сомнения. Все остальное в его облике могло соответствовать половине мужского населения нашей планеты: рост средний, телосложение тоже. Лица увидеть не удалось из-за надвинутого капюшона. Джинсы и кроссовки, в которые он был одет, есть в гардеробе каждого человека. За плечами рюкзак — тоже ничего необычного. Описать человека, который находился от них не более чем в пятидесяти метрах, оказалось невозможно.
Сестры боялись выйти из укрытия.