— Мы теперь всю ночь будем тут сидеть? — подобная перспектива не показалась Людмиле заманчивой.
— Сколько той ночи осталось… — пошутила Вера.
Людмила решила покинуть укрытие, несмотря на уговоры. Когда начала выбираться, на дорожке, ведущей из леса, показался человек в капюшоне. Она еле успела спрятаться. Мужчина выглядел более спокойным и уверенным, чем раньше, и не оглядывался по сторонам. Рюкзака за спиной не было. Шел он, чуть размахивая руками чудной подпрыгивающей походкой, словно в подошвы его обуви вмонтированы пружины. Легко забрался на козырек над подъездом и, подцепив прикрытую створку окна, запрыгнул внутрь и исчез в темноте.
Боясь пошевелиться, сестры просидели в укрытии еще некоторое время, обсуждая, как выбраться, оставшись незамеченными. Скорее всего, тип этот проживал в гостинице. Возможно, наблюдал сейчас из своего окна, чтобы быть уверенным в том, что никто его не видел.
Было решено ползком добраться до кустов, которые росли по всему периметру парка. Составить план оказалось намного проще, чем воплотить его в жизнь. Людмила ползла медленно, как черепаха, продвигаясь в сторону кустов. Вера ползла еще медленнее, потому что тапочки постоянно слетали с ног, а ушибленный палец не давал возможности ускориться.
— Прижми попу к земле, а то ее за километр видать, — шептала Вера сестре, техника ползания которой оставляла желать лучшего.
— Не могу, у меня уже весь живот мокрый.
Как долго добирались до главного входа — неизвестно. Казалось, дорога заняла несколько долгих часов.
К счастью, за стойкой администратора никого не было. Из подсобного помещения, дверь которого была приоткрыта, слышались всхлипывания и приглушенный шепот. Женский голос с жаром шептал: «Подлец» и «Говорили мне люди». Мужской оправдывался. Звуки пощечин сменялись звуками поцелуев, затем все повторялось сначала.
— Лучше повеситься, чем переживать такие страсти, — с чувством прошептала Людмила и на цыпочках побежала к своему номеру вслед за сестрой.
В холле появился Бенгт. От неожиданности женщины так растерялись, что даже забыли с ним поздороваться. Он тоже разглядывал их с интересом. Посмотреть было на что: голубая блузка Людмилы и серые брюки были покрыты зелеными пятнами, оставленными мокрой травой, вперемешку с комками грязи, прилипшими к одежде. Она была настолько мокрой, что вода капала вниз, образуя на полу маленькие грязные лужицы. Вера выглядела ничуть не лучше. Она была босиком, а гостиничные тапочки держала в руках. Бенгт даже открыл от удивления рот. Затем его взгляд упал на ее босые и грязные ноги со вздутым большим пальцем модного в этом сезоне фиолетового цвета.
— Что-то случилось? — он старался сохранять спокойствие.
«Вот что значит воспитанный человек, — подумала Людмила. — У самого глаза, того и гляди, выскочат из орбит, а голос спокойный, можно подумать, подобное чудо он видит каждый день».
Она с тоской посмотрела на свой мокрый живот зеленого цвета, потом на опухший палец Веры и, извинившись, отправилась в номер, предоставив сестре возможность самой придумать достойную версию.
Вера так растерялась, ляпнула первое, что пришло на ум.
— Мы ходили к реке слушать как поют лягушки…
— Вам нравится слушать кваканье? — он ожидал услышать все что угодно, но только не это, решив больше ни о чем не спрашивать. — Мне кажется, что вам нужна помощь, у меня в номере есть все необходимое. Мой номер двадцать четыре, приходите.
Он направился к себе, предоставив Вере возможность самой сделать выбор.
Людмила приняла горячий душ и улеглась в кровать, ожидая возвращения сестры. Вера взяла из шкафа чистую одежду и, потушив в комнате свет, отправилась в душ, предупредив сестру, чтобы не ждала ее.
— Что-то вид у тебя уж больно таинственный… Может, любитель птичек объяснился в любви? — Людмила даже привстала в постели от любопытства.
— Хочет осмотреть ушибленный палец. Помимо птиц, он еще разбирается в медицине.
— Все говорят, что хотят помочь, а потом бац, и конец свободной жизни, — Людмила выключила свет ночника и повернулась на бок. Засыпая, она перечисляла все негативные моменты, которые приобретает женщина, соединяя свою жизнь с одним из представителей мужского племени.
— Собирай его носки по всей квартире, готовь каждый день, рубашки наглаживай, родственников его люби, а тут еще он со своим сексом и, как всегда, не вовремя…
Оказалось, что подсчет недостатков семейной жизни обладает не меньшей способностью погружать в сон, чем подсчет баранов.
Вера рассматривала ушибленный палец, но мысли у нее были вовсе не о нем, а о том, что лак на ногтях выглядит не слишком привлекательно. Отыскав в косметичке флакончик, она принялась корректировать места, которые в этом нуждались. Подув пару раз на подсыхающий лак, засунула ноги в тапочки и отправилась на второй этаж к заветной двери с номером двадцать четыре.
Она успела стукнуть в дверь только раз, как та моментально открылась, будто Бенгт стоял возле нее в ожидании гостьи.
— Я так рад, что вы пришли!
Она зашла в комнату и увидела маленький трогательный букетик оранжевых цветов на журнальном столике в стакане.
— Это вам, — швед протянул ей милый букетик. — Простите, здесь негде купить цветы, поэтому пришлось позаимствовать на клумбе. Вам нравится?
— С этого дня это будут мои любимые цветы.
Бенгт наклонился, чтобы поцеловать руку Веры, наступив при этом на больной палец. Пискнув от боли, она вырвала ногу из-под его ботинка.
— Простите, я очень неловкий. Обещал помочь, а сам… Давайте скорее посмотрим, чем я могу помочь.
Вера уселась на диван, чтобы Бенгту было удобнее проводить осмотр. Он бережно снял с ее ног тапочки и замер, держа их в руках. То, что увидела Вера, произвело на нее не меньшее впечатление, чем на ученого. Красный лак, не успев высохнуть, был размазан по пальцам. Сверху они были покрыты слоем белого пуха от тапочек. Красные ноги в белом пуху произвели на Бенгта сильное впечатление.
— Что это? — Бенгт удивленно посмотрел на Веру.
Она собралась с духом и рассказала, что случилось на самом деле.
— Мне так приятна ваша непосредственность. Вы удивительная и ни на кого не похожи. Любая другая на вашем месте принялась бы что-то выдумывать, вы же всегда говорите правду. Даже если она не слишком приятна. Сейчас и тогда, когда встретились в холле, вы могли придумать что-то романтичное, так делают многие. Вы же сказали, что любите слушать кваканье лягушек. Нужно признаться, вы единственный человек в моей жизни, который любит слушать жабье пение и гордится этим.
Вере было неловко слушать, и она покраснела, как вареный рак. Если бы только этот наивный человек мог знать, сколько раз приходилось ей прибегать ко лжи за последнее время. Подаренный спиннинг, а теперь еще жабий концерт…
«Только бы он не надумал подарить жабу, чтобы я могла каждодневно наслаждаться ее концертам, я этого не переживу!»
Он с нежностью смотрел на Веру, видя в ней воплощение скромности.
«Воистину, мы видим в людях только то, что хотим видеть», — думала женщина, и на глаза навернулись слезы. Она тоже впервые в жизни видела такого наивного, романтичного, не слишком юного Ромео.
Восхитившись еще и ее чувствительностью, Бенгт приступил к осмотру ушибленного пальца.
— К счастью, перелома нет, — объявил он медицинский вердикт. — Как это вам удалось получить такой ушиб?
— Ночью к нам в номер залез вор и уронил мне на палец камень, — не подумав, сообщила она чистую правду.
— Как вор?! Какой камень?! Он что, напал на вас?! — удивлению профессора не было предела.
Вера пожалела о своем секундном откровении. Пытаясь успокоить разволновавшегося не на шутку кавалера, сообщила, что никакой опасности не было. Вором оказался охранник гостиницы Павлик.
— Он должен охранять, а не грабить! — возмущался Бенгт. — Нужно немедленно звонить в полицию!
— Не нужно никуда звонить! Он хотел только похитить клад. Я появилась не вовремя, еще за волосы его схватила, вот и уронил камень на ногу.
Вере казалось, что ее рассказ вполне понятен, чтобы Бенгт перестал волноваться. Видимо, это было ошибочное представление. Он принес большую бутылку виски и заявил, что ему немедленно нужно выпить, чтобы прийти в себя и постараться все переварить. Налив в стаканы, один из них предложил Вере. Сделав большой глоток, она смогла наконец перевести дух. Профессор попросил рассказать в подробностях все, что с ней случилось.
И Вера рассказала все, начиная с убийства и заканчивая сегодняшним ночным происшествием. Единственное, о чем умолчала, что сестра не является заядлым рыболовом, чтобы Бенгт не почувствовал себя обманутым. Еще умолчала, что она не поклонник жабьих трелей, ведь это еще больше расстроило бы его. Но тактично намекнула, боясь получить в подарок квакающий ансамбль болотных исполнителей, что готова слушать их только в природных условиях.
Ученый был потрясен рассказом Веры. Все выглядело как настоящий детектив. Только его участниками были не вымышленные персонажи, а реальные и весьма симпатичные женщины.
— Я думаю, что все неприятности, которые произошли с вами здесь, не случайны. Уверен, вам с Людмилой угрожает опасность. Не хотелось бы пугать, но, думаю, преступник проживает в гостинице и многое указывает на это. Вы всегда на виду, поэтому можно без труда узнать о ваших планах на день.
— Мы были уверены, что здесь в безопасности. Когда произошла неприятность с машиной, я была убеждена, что виновата сама, потому что вовремя не отдала ее в ремонт. Почему-то из мастерской мне до сих пор никто так и не позвонили.
Бенгт пообещал, что завтра они вместе поедут в автосервис.
— Нужно немного отдохнуть, завтрашний, впрочем, уже сегодняшний день, будет не из легких.
Он укрыл ее ноги пледом и принес подушку, чтобы она могла немного поспать.
Вера свернулась калачиком и, натянув плед до подбородка, закрыла глаза. Она почувствовала, как тело становится невесомым и его уносит куда-то вверх по спирали поток теплого ветра, и тут же провалилась в сон.