— Бенгт приобщит Вадима Петровича к увлечению картами и птицами, и станет он выискивать птичьи домики и всяких редкостных змееядов. Тогда можно будет попрощаться с моими планами на счастливую жизнь.
Барсуков, словно почувствовав, что речь идет о нем, поднял глаза, и на серьезном лице промелькнула еле заметная улыбка. Людмила смогла уловить ее, если не глазами, то сердцем, и настроение сразу улучшилось.
«Как мало женщине нужно, — подумала Вера, глядя на повеселевшую сестру. — Цена этому — улыбка ворчливого и вечно недовольного типа, в котором она сумела распознать рыцаря своей мечты».
Мужчины секретничали не меньше часа. Закончив разговор, не стали распространяться о его содержании.
Барсуков заявил, что сегодня после обеда сестрам необходимо покинуть гостиницу и отправиться в город. Вера совсем не хотела уезжать так поспешно, тем более машина все еще находилась в мастерской. Основная причина была не в машине — ей не хотелось расставаться с Бенгтом. Знала, что на завтра запланирован его отъезд, и ей очень хотелось провести с ним вместе последний вечер. Вадим Петрович остался непреклонным, пообещав заняться машиной.
Прихватив тяжеленный камень, до сих пор хранившийся в качестве вещественного доказательства, Барсуков направился на поиски грабителя-неудачника. Отозвав в сторону маявшегося от безделья у входной двери стража местного порядка, он строго предупредил, что любопытство может оказать плохую услугу.
— Это тебе, сынок, на добрую память. Если шальная мысль вдруг взбредет в твою умную голову, глянь на мой подарок и вспомни, что тебе сказал. Это я тебе, как полковник полиции, советую.
Ухватившись за камень двумя руками, Павлик прижал его к груди, несколько раз высказав слова глубокой признательности. Администратору следователь сообщил, что гостьи из комнаты семнадцать намерены срочно покинуть гостиницу, поэтому необходимо подготовить все документы, чтобы избежать волокиты. Валентина кивнула и принялась что-то интенсивно записывать в свой журнал. Барсуков отправился навестить директора автомастерской, где до сих пор находилась машина Веры. Валентина, проводив взглядом строгого полицейского, выскочила из-за стойки и помчалась к Павлику, который стоял, прижимая к себе пакет.
— Что там такое? — женщина пыталась заглянуть внутрь пакета, но руки парня будто окаменели и их невозможно было разжать.
С трудом удалось усадить его на стул и напоить водой. Сделав несколько глотков, он наконец пришел в себя.
— Меня что ли не будут арестовывать? Нужно скорее что-нибудь выпить…
Валентина приняла воинственную позу, уперев кулачки в бока, демонстрируя всем своим видом, что категорически не поддерживает идею с выпивкой.
— Знаешь что, мой дорогой, — решительно заявила она. — Я решила серьезно тобой заняться. Вижу, что ты без меня пропадешь, поэтому завтра идем расписываться. Все решено и точка!
На лице Павлика отразилось не меньше ужаса, чем тогда, когда тяжелая рука полицейского сдавила его плечо. Хотелось сбежать немедленно и желательно на другой конец света. Где находится этот самый конец света, и как сбежать, когда рабочий день еще не окончен? Павлик посмотрел на лежавший у ног камень и почувствовал себя навеки прикованным к нему.
— Ладно, черт с тобой, пойдем регистрироваться, — обреченно вздыхая, дал он свое согласие и в тот же миг почувствовал, как на его плечо легла тяжелая рука будущей жены. Показалось, что она была ничуть не легче руки полицейского.
— Со всех сторон обложили, — тихо произнес он и, прихватив камень, отправился в свою каморку, чтобы обдумать сложившуюся безнадежную ситуацию.
На обед сестрички явились первыми и, заняв свое привычное место у окна, принялись обсуждать решение Барсукова об отъезде домой. Людмила была довольна, тогда как Вера совсем не разделяла радость сестры.
Мимо столика прошел Аркадий Лаврентьевич. Он еле заметно кивнул в знак приветствия и проследовал дальше, не сказав ни единого слова.
— Сдается мне, что он на нас обижен, — зашептала Людмила, чтобы сосед не смог услышать, потому что на этот раз он уселся напротив, изменив привычному месту.
Вера только пожала плечами. Ей не были понятны причины его обид. Однако, каждый имеет право на свои причуды. Она старалась не обращать на Аркадия внимания, но было заметно, как он бросал пламенные взгляды в сторону Людмилы, которая ощущала их на себе, испытывая при этом ужасный дискомфорт.
— Чего он на меня уставился, гипнотизирует, что ли? Если честно, я уже немного боюсь, прям какой-то маньяк.
Чтобы разрядить ситуацию, она обернулась и улыбнулась как можно более приветливо.
— Мы сегодня уезжаем. Так что вы уж простите, если что-то не так. Счастливо вам оставаться.
Аркадий Лаврентьевич кивнул в ответ и, подняв повыше меню, отгородился им.
— Точно маньяк, — зашептала она, повернувшись к сестре.
Через несколько минут к ним присоединились Бенгт и Эрик. В веселой беседе они совершенно забыли об Аркадии, который, пообедав, быстро удалился.
Барсуков провел в автосервисе немало времени, беседуя с его чудным директором. Гораздо больше, чем волшебство и магия, его интересовала причина, по которой тормозной шланг оказался поврежден. Собеседник же то и дело отвлекался на невероятные рассказы о потусторонних голосах, преследующих его по ночам. У следователя была своя версия ночных кошмаров, но не очень хотелось ее озвучивать. По его мнению, директора мучила, не давая спать, совесть, а также голоса недовольных и обманутых клиентов.
Вадим Петрович вынужден был пропустить обед, поэтому вернулся в гостиницу не в лучшем расположении духа. С поставленной задачей он разобрался, и машина Веры с исправными тормозами дожидалась хозяйку на стоянке возле гостиницы. Поврежденный тормозной шланг он упаковал в пластиковый пакет и забросил в багажник своей машины.
Настроение немного улучшилось, когда, вернувшись в гостиничный номер, он обнаружил на столе тарелку с бутербродами и термос с горячим кофе, предусмотрительно принесенные Людмилой из ресторана.
Барсуков уплетал один бутерброд за другим, запивая их кофе и наблюдая за тем, как женщины упаковывают вещи в чемоданы и сумки.
— Всегда поражаюсь умению женщин собираться в дорогу, — пошутил повеселевший следователь. — Зачем нужно набирать с собой столько барахла, когда едешь на несколько дней?
Хотелось сострить насчет косметики, которой заставлен туалетный столик, разноцветных пузырьков и флакончиков, для которых не хватило полок в ванной комнате, но недобрые взгляды, устремленные на него, немного охладили пыл, и желание шутить исчезло. Оставшиеся бутерброды доедал молча, все еще продолжая удивляться, но уже без комментариев. Чемоданы и сумки заняли весь коридор.
Вадим Петрович подхватил два самых больших чемодана и пошел укладывать их в свою машину. Пришлось четыре раза возвращаться в номер, чтобы перенести весь багаж. Несмотря на то, что его машина была в несколько раз больше машины Веры, она оказалась полностью завалена вещами. Барсуков посмотрел на маленькую машинку, стоявшую рядом, почесал затылок, пытаясь понять, как умудрились женщины уместить все имущество своего дома в зеленый спичечный коробок.
«Волшебство! Прямо Золушки какие-то», — подумал он и отправился поторапливать сестер, чтобы скорее отправиться в дорогу.
Вера сказала, что должна попрощаться с Бенгтом, без этого никуда не поедет.
— Да потом проститесь, сейчас нет времени, — начал было возражать Барсуков, но, осознав, что сказал что-то не то, замолчал.
Поднявшись на второй этаж, Вера постучала в знакомую дверь под номером двадцать четыре. Открыл Эрик и сообщил, что брата в номере нет.
А он стоял возле крыльца, боясь отойти, чтобы случайно не разминуться с Верой. Она бросилась к нему навстречу, и он впервые крепко обнял ее и поцеловал.
— Я так боялся, что ты уедешь не простившись. Мне будет тебя очень не хватать. Увидел, как Барсуков грузит ваши чемоданы и поспешил вниз.
Они стояли обнявшись, боясь даже на секунду отпустить друг друга.
— Я думал, что со мной это уже никогда не случится.
— Я уже не хотела ничего менять в своей жизни.
— Вот они, голуби, — раздался за спиной голос Людмилы.
Бенгт еще раз поцеловал Веру, на этот раз более сдержанно, смущаясь чужих взглядов.
Вручил свою визитку и аккуратно записал ее адрес и номер телефона. С Барсуковым они обменялись визитными карточками и пожали друг другу руки.
Следователь на своей машине поехал первым, Вера с Людмилой отправились следом.
— Домой хочется, но уезжать как-то грустно. Мы неплохо провели здесь время, конечно, если не думать о том, что нас чуть не убили, — размышляла вслух Людмила.
Машина Барсукова мчалась впереди на большой скорости, и Вера старалась от него не отставать. Внезапно он начал сбавлять скорость и показывать левый поворот, хотя дорога к дому шла прямо. Сестры переглянулись, не понимая маневров.
— Может, что-нибудь случилось? — забеспокоилась Людмила. — Давай ему позвоним и спросим.
Словно отгадав намерение, в сумке Людмилы телефон зазвенел мелодией «Наша служба и опасна и трудна». Барсуков сам ее установил, теперь перепутать его с кем-то другим было невозможно.
Без дополнительных объяснений приказал следовать за его машиной и сразу же отключился. Дорога была знакома. По ней они с Людмилой ездили в городок в природный музей. В этот раз направлялись в центр, остановились у здания районного отдела полиции. Попросив подождать, Барсуков направился внутрь. Через несколько минут вышел и махнул Вере рукой, чтобы следовала за ним. Ворота открылись, и обе машины въехали во двор.
Решительной походкой следователь направился в сторону сестер, которые с нетерпением ждали объяснений.
— Вам придется временно остаться здесь, — сухо сообщил он, надеясь, что женщины ответят «есть» и будут выполнять все его указания без каких-либо вопросов.