— С какой это стати мы будем околачиваться в этом дворе? — тут же начала возмущаться Людмила.
Вера кивнула, поддерживая сестру.
— Да уж, объясните, пожалуйста, почему мы должны оставаться здесь, и что вообще происходит?
Вадим Петрович тяжело вздохнул, понимая, что объясниться все же придется, чтобы в дальнейшем избежать бесконечных вопросов и таких же бесконечных упреков.
Как оказалось, мужчины не просто так просидели на балконе несколько часов. Они продумывали план поимки преступника. Все сошлись во мнении, что им является кто-то из проживающих в гостинице. Конечно, можно было вызвать подкрепление и развернуть операцию по его поимке. Но излишний шум редко приносит пользу. Решили справиться своими силами. После того как сестры рассказали о человеке, который ночью отправился прогуляться по лесу с рюкзаком и вернулся без него, можно было предположить, что свою ношу он спрятал где-то недалеко. Бенгт с братом исследовали всю местность, изучая птиц, поэтому, немного поразмыслив, указали на карте места, где возможно что-то спрятать без риска быть обнаруженным.
— Думаю, что преступник видел, как мы покинули гостиницу и захочет вернуться за своими вещами, чтобы скорее их уничтожить. Вот мы его и встретим.
— Интересно, что у него лежит в этом рюкзаке? — поинтересовалась Людмила.
— Неужели так и не поняли? Там куртка Эрика, которую он выкрал, подложив бедняге свою, чтобы все подозрения, в случае чего, вывели на него. Если бы не Бенгт, то его рассеянный брат не заметил бы подмены, и я мог его арестовать. Кусочек ткани именно от этой куртки вы нашли в лесу.
— Я думала, что вы арестуете Эрика, — сказала Вера. — Доказательство его причастности очевидно, а алиби нет. Человек все время провел в лесу, а птиц вряд ли можно воспринимать в качестве свидетелей.
— Я эти дни не прохлаждался и имею некоторые представления о преступнике. Сейчас не время и не место вести долгие разговоры. Закончим дело, тогда и поговорим. Со двора не выезжать и дожидаться меня здесь!
— Об этом мы как раз и не договорились, — возмутилась Людмила. — Если ты нас с собой не возьмешь, мы поедем сами и можем нечаянно сорвать операцию. Если возьмешь — будем вести себя тихо, как мышки, и во всем слушаться.
Мужчина побагровел от ярости, но поняв, что спорить бесполезно, согласился взять их с собой при условии, что они и шагу не сделают из машины без его разрешения.
— Ура! — обрадовалась Людмила и захлопала в ладоши, словно ребенок, которому родители разрешили посмотреть фильм после девяти вечера. Ее глаза горели, а душа жаждала приключений. Теперь, когда рядом был большой и сильный Барсуков, это казалось совершенно безопасно.
Машина медленно ехала по узкой дороге, проходящей по краю леса. Время от времени Вадим Петрович останавливался, сверяясь с картой. Выбрать правильное направление было непросто. Темнело быстро, погружая все вокруг в серый сумрак.
— Приехали, — сообщил следователь, паркуя машину подальше от дороги за высокой раскидистой елью.
Черный цвет делал ее незаметной для тех, кто мог проезжать по лесной дороге.
— Сидите здесь и не вздумайте нос показывать из машины до моего возвращения, — грозно сверкнул он глазами на обеих сестер.
— Ну конечно, мы тут не останемся сидеть одни ночью в лесу с медведями и волками. И нечего глазами сверкать, тебя как раз и не боимся, — Людмила изобразила на лице хитрую улыбочку.
— Тут как-то страшновато, — поддержала сестру Вера. — С вами надежно и спокойно. Мы клятвенно обещаем, что мешать не будем.
Людмила тут же напомнила, что у нее есть неплохой опыт по выслеживанию. Она может передвигаться так тихо, как кошка, что ни одна веточка не хрустнет. Она принялась демонстрировать, как будет идти, и тут же наступила на сухую палку, которая сломалась с таким оглушающим звуком, что напугала ворону, решившую вздремнуть на ближайшей елке. Та с недовольным криком полетела подальше от неугомонных людей, мешающих отдыху.
Барсуков взглянул на часы, время близилось к восьми вечера. Это значило, что скоро отдыхающие вернутся в гостиницу и преступник спокойно может отправиться к тайнику, не боясь быть замеченным.
— Так и быть, пошли, — согласился Вадим Петрович, поддавшись уговорам. — От меня ни на шаг! Телефоны выключить. И чтобы я ни слова от вас не слышал.
Барсуков шел впереди, старясь двигаться как можно тише, за ним следовала Людмила, Вера была последней. Женщины ступали настолько тихо, что он должен был постоянно оглядываться, боясь, что отстанут и заблудятся в лесной темноте. Тихий сигнал оповестил о том, что кто-то получил сообщение.
— Я свой телефон выключила, — тут же зашептала Людмила, боясь гнева следователя.
— Я тоже, — прошептала Вера.
— Это мой, — мужчина прочитал сообщение. — Все идет по плану, — сообщил он, продолжая двигаться вперед.
Загадкой осталось то, как он ориентировался в лесу. Если бы сестрам сказали вернуться к машине — для них это было бы невыполнимой задачей. Они бы плутали по лесу до полного изнеможения, а потом тихо умерли от страха и бессилия под какой-нибудь симпатичной елкой. Барсуков шел уверенно, словно ходил по этой дороге всю жизнь. Показав жестом, что нужно остановиться, он, сложив руки лодочкой, подставил их ко рту. Вырвался странный звук, похожий на крик неизвестного животного.
— Так кричит перепуганный ежик, — Людмила не могла сдержаться, чтобы не повеселиться.
Вера зажала себе рот двумя руками, чтобы не засмеяться. Перед носом Людмилы появился грозный кулак Барсукова и смеяться больше не хотелось.
Недалеко замаячил свет фонарика, и все устремились к нему. Навстречу вышел Бенгт. Он немного растерялся, увидев в каком сопровождении Барсуков явился на поимку преступника.
— Вы понимаете, насколько это опасно? — Профессор неодобрительно посмотрел на Барсукова, осуждая за проявленную мягкость. Вадим Петрович пожал плечами, намекая на то, что бороться с женскими капризами гораздо сложнее, чем ловить матерых рецидивистов. На этом бессловесная перепалка была завершена. Бенгт, махнув рукой, призвал всех следовать за ним. Дойдя до старой сосны, в которую когда-то ударила молния, раскроив надвое, он остановился. В нижней части ствола образовалось довольно глубокое дупло, именно на него указал ученый. В глубине дупла, засыпанный старой листвой и ветками, был обнаружен спрятанный рюкзак.
Бенгт занял место в зарослях орешника, а Барсуков вместе с сестрами расположился в можжевеловых кустах. Все притихли, напряженно всматриваясь в темноту. Постепенно глаза начали привыкать, и можно было различать темные силуэты стоящих вокруг деревьев. Внезапно из зарослей орешника на долю секунды вспыхнул слабый свет фонарика и тут же погас, и все снова погрузилось в темноту.
— Сидите тихо, он скоро будет здесь, — прошептал Вадим Петрович, обращаясь к женщинам, хотя они и без его предупреждения боялись пошевелиться.
Казалось, они даже дышали через раз, чтобы производить как можно меньше звуков.
«Откуда он знает, что преступник рядом? Барсуков наверняка предполагает, кто скрывает свое лицо под капюшоном, — думала Вера».
Она услышала, как поблизости хрустнула ветка и тихий звук крадущихся осторожных шагов. Людмила крепко сжала руку сестры, второй на всякий случай зажала себе рот.
На поляне появился темный силуэт, замерев на пару секунд, он прислушался, оглянулся и направился к тайнику. Человек опустил руку в дупло и извлек рюкзак. Перекинув его через плечо, намеревался двинуться в глубь леса, но внезапно вспыхнувший свет, ослепил незнакомца. Ничего не понимая, он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Прикрыл глаза ладонью, а вторую руку поднял вверх. Он понял одно — игра проиграна, но, это его совсем не удивило и, похоже, не расстроило.
Барсуков направился к таинственному человеку, продолжая светить фонарем ему в лицо. С противоположной стороны появился Бенгт, тоже освещая лицо незнакомца. Внезапно из темноты вынырнула еще одна фигура. Это был сотрудник местной полиции, посвященный в план операции. Неизвестный стоял не шевелясь, все так же прижимая ладонь к лицу.
Барсуков подошел к незнакомцу, тот послушно протянул руки, на которых защелкнулись наручники.
— Вечер добрый, Виктор Львович, — обратился Барсуков к задержанному. — Не могу сказать, что встреча приятная, но я рад, что она наконец произошла. Нужно признаться, ждал ее с большим нетерпением.
Вадим Петрович снял капюшон с головы мужчины и все с удивлением узнали Аркадия Лаврентьевича. Он растерянно оглядывался по сторонам, не понимая, как это могло с ним произойти.
— Это какая-то ошибка, — разволновалась Вера. — При чем здесь Аркадий Лаврентьевич? Мы только несколько дней назад познакомились. Зачем ему нас убивать?
— Я тоже пока мало понимаю, но, думаю, скоро все прояснится, — ответил Бенгт, как всегда, поражая своим спокойствием и выдержкой.
— Когда я вас увидел, то сразу понял, что проиграл. Предчувствие у меня такое было, — уверенность покинула Аркадия.
— О ваших предчувствиях мы позже поговорим, — следователь сделал знак полицейскому, который сопроводил задержанного до машины.
Проходя мимо Людмилы, Аркадий замедлил шаг. Глаза его сделались злые, от чего холодок страха пробежал у нее по спине. Казалось, он набросится на нее и ни полицейский, ни наручники не смогут помешать. Людмила попятилась и спряталась за широкую спину Барсукова.
— Ненавижу, — процедил он сквозь зубы.
— Мало того, что он пытался за мной ухаживать в перерывах между попытками убить, так, оказывается, еще и ненавидит. И кто-то еще осмеливается утверждать, что женщины непостоянны, — высказала свое возмущение Людмила.
Никакие уговоры на Вадима Петровича не действовали. Объяснения он решил отложить до окончания следствия. Зная свой характер, Людмила понимала, что любопытство может свести ее с ума и лишить покоя. Надеялась, что, вернувшись домой, они пригласят следователя в гости и тот не сможет сохранить тайну, соблазненный борщом с чесночными пампушками.