— Пи!
— Да-да. Тебе не снится. Но у тебя еще будет время это осознать.
— Пи-пи!
— Как… Ну, тут только ты сам виноват. Отчаянье- самый страшный из грехов. А уж самоубийство от отчаяния… даже не знаю.
— Пи!
— Ну… наверное до отчаяния довели. Согласна. Долги, вылезшие изо всех щелей и разом кредиторы. Разгромные статьи в прессе, хейтеры, отмененные концерты… Но когда это было оправданием? Это было шансом, идиот. Шансом принять это. И тем самым иметь возможность предъявить Дьяволу факт невыполнения обязательств по контракту!
— Пи…
— Ага. Когда первый раз в дневнике Мефа прочитала, сразу сменила отношение к птичкам с жалости на разочарование. Вот так! Оказывается, каждый раз дается шанс откупиться. Но… никто из вас не отрекся от славы…
— Пи-пи-пи!!!
— А? Э… Не понимаю, о чем ты. Какие немки? Какие рыжие продюссеры? И при чем тут я?! Слушай, давай ты чуть оклемаешься, обернешься человеком и нормальным языком мне все скажешь. Как-то непонятно на птичьем звучат претензии.
— Пи-пи-пи!..
— Насыпьте ему кто-нибудь корма для попугайчиков… расчирикался, болезный.
— Пи-пи-пи…
Глава 8
Настроение было препоганейшее. Если есть такое слов.
Не спасал ни подхалимаж скользких теней-служителей, ни веселое чириканье довольного донельзя Шурика. Ни радостный галдеж сплотившейся в процессе общей работы группы творческого реагирования нашего Орнитариума.
И, вроде, немного кислорода давал вкус паленой Адской текилы, которую я упорно тянула, не смотря на выжженное ею до дыр горло и тягучие приступы тошноты, накатывающие на совершенно не воспринимаемое моими рецепторами послевкусие. Фу! Что-то между недельными мужскими носками и терпкой ноткой гнилого дуриана. Адская же… Зато по градусам нареканий нет.
Но и эту небольшую помарку на уравнивание внутренних весов совести на корню губил слабый писк еще не пришедшей в себя последней жертвы.
— Марго, ну чего ты? — хлопал меня по спине Шурик- Все же получилось!
— Ага, — криво улыбалась я- Получилось… И это ужасно!
— Вы прекрасны, Великий Птицелов! — подобострастно выдохнула мне ухо тень, тут же размазываясь у моих ног.
— Тогда почему мне так муторно? — всхлипывала я, опрокидывая в рот очередную рюмку адского пойла- Фу просто…
— Вас, баб, не поймешь, — поджимал губы Шурик- Сделаешь, как вы хотели- плохо. Не сделаешь- еще хуже. Смотри на проблему с угла практичности.
— Практично- я только что совершила смертный грех убийства! — рявкнула я, наконец пуская по щекам первые дорожки слез- Ы-ыы! Ужас какой… Зачем?!
— Что «зачем», Марго? — непонимающе переглянулся с притихшей творческой бригадой Шурик- Я думал затем, чтобы тебя саму по кускам на аукционе не продали. Нет?
— Да!
— Тогда в чем проблема? И откуда вопрос?
— Проблема в том, что ради спасения собственной шкуры я без суда и следствия убила ни в чем не повинного человека!
— Стоп-стоп-стоп. Минуточку, — выставил вперед ладони танцор- Кого ты там убивала? Что за бред?
— Хорошо. Довела до самоубийства. Это не одно и то же?
— Вообще нет, — уверенно мотнул головой собеседник- Скажите, мужики? Что ты такого сделала-то? Поставила ему условием работу! Просто работу. Обычную пахоту от зари и до заката. В принципе, ту самую пахоту, которая должна была бы быть неотъемлемой частью его успеха. Будь этот успех честным, конечно!
— Но…
— Без всяких «но», Марго! Ты просто сделала его жизнь из сказочной- реальной. А то, что мужик эту реальность решил не переживать в тяготах труда, а просто прервать… Причем, заметь, прервать под действием таких препаратов, о которых не каждый из нас и слышал! Слабый духом- гнилой мозгом. О чем тут жалеть?
— Не мне его судить, — огрызнулась я- На то есть Высший суд.
— Ты никакого приговора и не выносила, — отрезал Шурик- Дала ему шанс, который он счел неприемлемым для своего возвышенного эго. Все. Баста. Вытерла сопли и быстро отправила отчет Темнейшеству.
— Отправила уже, — кисло всхлипнула я- Только все равно то, что я сделала…
— Это была чудесная работа! Филигранное исполнение! — тут же зашлась восторгом липкая тень.
— Да заткнись ты! — в унисон рявкнули мы с Шуриком.
— Надеюсь, это не мне? — словно невзначай, ответила нам мгла в углу, и миг спустя из нее сделал шаг сам Дьявол- О! Как вас тут много. Празднуем?
— Н… н… нет, — невнятно мотнула головой я, неуверенно поднимаясь из-за стола- Р…р… рады приветствовать Вас, Ваше Темнейшество…
— А уж я-то как рад! — всплеснул руками Сатана, совершенно свободно проходя к столу и плюхаясь обтянутым костюмными брюками задом прямо на его поверхность- Все вон! — дождавшись, когда мой кабинет опустеет, он снова залился дифирамбами- Какая патетика! Какая игра! Оскар! Это была явная заявка на Оскар, Кувшинка. Ты- это нечто.
— Я… — тихо проблеяла я, но меня определенно никто не услышал.
— А твоя фрау Шлюттер? О! Ты создала новую влажную фантазию в моей порочной голове. И новое горькое сожаление в ней же. Потому как твое выполнение задания немного отодвигает час моего обладания этой нимфой в ботфортах. Но ничего, правда? В следующий раз ты обязательно провалишься? «Йа, майн либе?»
— Ка…ка…ка…
— Подснежник, нет, реально, ты бы с врачем не затягивала, а? Кишечник- это серьезно, — цокнул языком рогатый- Опять проблемки?
— Какой еще «следующий раз»?! — наконец проглотила шок я- Мы договаривались, что я привожу Вам душу, и тогда…
— И тогда я тебя сразу не увольняю за невыполнение должностных обязанностей, — сухо прервал меня Его Темнейшество- Что, между прочим, вполне логично и не противоречит трудовому кодексу и уставу рабочего профсоюза. Так что, ты конечно молодец. И за творческий подход тоже хвалю. Но ничего из ряда вон ты не совершила, Маргаритка. Это просто твоя работа. А вот подкидывать тебе новые имена- моя работа. Так что не будем мешать друг другу блестяще выполнять свои должностные обязанности.
— Я… не хочу так, — глухо обронила я.
— Понимаю, — участливо покивал Сатана- И даже поддерживаю. Признать, что ошибся с профессией- первый шаг к отказу от антидепрессантов. Ты пьешь что тяжелое, кстати? Нет? Зря. Приступай обязательно. Потому что выход у тебя только один- либо работать по полной, на мое благо. Либо…
— Я могу уволиться, — мотнула головой я.
— Вперед, — тут же согласно закивал Дьявол- Однако, смею напомнить, что неучтенная человеческая душа в Аду считается дикой. И потому принадлежит тому, кто первый ее поймает и заявит на нее свои права. Угадай, кто будет ждать тебя с сачком для ловли бабочек прямо за дверьми отдела кадров?
— Но…
— Да-да. Ты сейчас недоумеваешь, зачем я тебя предупреждаю? Так вот, Василечек мой, поясню. Твоя работа без контракта- есть косяк. Да, не мой. Но когда в Аду кто в чем разбирался? Казнить и миловать принято всей пачкой, без отрыва от коллектива. Причем, казнить чаще. А, потому, я не то, чтобы отказываюсь от идеи сделать тебя своей собственностью. Я, скажем, просто меняю порядок пунктов в своем списке приоритетов. Рассказать, как я вижу эту игру теперь? Теперь, мой Одуванчик, ты будешь собирать для меня души с пугающей регулярностью. И каждая новая будет ронять черный камень на весы твоих деяний. Пара-тройка месяцев интенсивной работы- и вот уже твоя душа по праву принадлежит Преисподней.
— А если… нет? — тихо проблеяла я.
— Что значит "если"? Конечно «нет», мой цветочек! — почти просюсюскал высший- Ты сломаешься. Само собой! И либо проштрафишься, что даст мне шанс тебя уволить, а эту «кузницу ужаса» разогнать по чертям собачьим. Либо… сама уволишься! Этот вариант еще интереснее. Рассказать? В общем, если ты увольняешься, то либо я тебя ловлю прямо в дверях, либо ты прямо не сходя с места устраиваешься на другую работу. Но уже с подписанием договора. В кадрах все предупреждены.
— То есть, Вы обложили меня со всех сторон? — с силой сжимая зубы, процедила я.
— Я- Дьявол, малышка, — почти сострадательно вздохнул демон- Сама — то как думаешь? На эту должность те, кто не умеют просчитывать и подстраховывать каждый свой шаг не попадают.
— В любом преступлении есть неучтенная деталь, — почти неслышно произнесла я.
— Это ты на что, Семицветик мой, намекаешь? — деланно возмутился Сатана- Ай-ай-ай, как нехорошо! Кстати, клевета грех? Надо свериться со списком. Будет обидно, если нет.
— А это клевета? — грустно хмыкнула я.
— Пока улик нет- все клевета, — отмахнулся демон- А мы улик не оставляем. В общем, не обижай меня подозрениями в моей некомпетентности, Ромашка. А то обиженный я жестокий и неприятный. Празднуй тут свой Оскар и премьеру. А я, пока найду для тебя следующее задание, фрау Шлюттер! "Ау фидерзейн!»
Трясясь от злости и сдерживаемого гнева, я молча смотрела, как растворяется в нефтяной черноте портала его мощная фигура. А потом молча же налила и опрокинула себе в рот полную рюмку Адской текилы.
— Не оставляете улик, значит? — прошипела я, острым ногтем неожиданно выводя на ровной поверхности стола глубокую царапину- Ну-ну…
И, с размаху бросившись в отодвинутое кресло, пододвинула к себе рабочий ноутбук.
Глава 8.2
У каждой гениальной мысли однозначно есть причина. И пусковой механизм. И уже потом, как следствие, реализация.
Но не у моей.
Точнее, пусковым механизмом я с натяжкой могу назвать хамское попрание моих терзаний совести со стороны Сатаны. Ну, и Адскую текилу, само собой. Но, если уж быть до конца честной, то и то и другое за реперную точку сойти могут лишь с натяжкой. Потому как от Дьявола ничего неожиданного я не услышала. Скорее, даже получила облегченную версию его возможного самодовольного выступления. А текила вообще на оправдание не тянет, если вспомнить, какими возлияниями я порой злоупотребляла в своей тяжелой человеческой жизни. Особенно с подругами. Особенно по пятницам. Ну и иногда просто из-за не легкости бытия и обиды на жизнь.