Я снова замолчала, задумчиво склоняя голову к плечу и медленно окидывая собеседника пристальным взглядом. Передо мной сидел щедро разукрашенный татуировками парень, развязно откинувшийся на стуле. Вот только в глазах, прикрытых прядью рваной, выбеленной челки, плескалось вовсе не озорство, которое он он старался мне продемонстрировать. В неестественно голубых радужках (не иначе, как украшенных линзами) таился ум, настороженность и странное, опасное напряжение. Сильные пальцы, играющие короткой соломинкой коктейля, вовсе не были расслабленными. Каждое движение выдавало собранность и… красоту?
Я чуть прищурилась, приглядываясь внимательнее.
Упрямый, квадратный подбородок, разделенный продольной ямочкой. Высокие, острые скулы, прямые темные брови. Резной изгиб слишком чувственных для мужчины губ, алебастровая гладкость виднеющейся между тату кожи.
Шея, разворот плеч, ровная спина, украшенная аккуратно вылепленными мышцами. Сильные печи и неестественно изящные пальцы, подходящие скорее пианисту, нежели обычному мажору. И голос. Не тот, каким он хрипел свои лишенные смысловой нагрузки песни. А это чарующий, чуть покрытый легким песком хрипотцы глубокий баритон…
Он был слишком красив! Я бы даже сказала, нечеловечески. Если бы не эти татуировки, словно призванные для того, чтобы бесталанно скрывать часть его сияющей ауры…
— Нет, — словно через силу качнув головой, медленно протянула я.
— Что «нет»? — чуть больше напрягся собеседник.
— Все «нет». Потому что ты мне врешь. А строить взаимовыгодное сотрудничество на лжи заведомо неправильно.
— Я?! Лгу? — возмущение, которым дыхнул певец, едва ли не вылетело из него ядовитым паром.
— Конечно, — чуть пожала плечами я- Хотя, чему тут удивляться? Ведь ты весь- одна сплошная неправда. Все это порченное пегментом тело. Искуственно изуродованная стрижка. Попытка разбавить каплей дегтя слишком сладкую цестерну меда. Врать- твое второе имя?
— Это ты говоришь мне про ложь?! Подстилка Отца Лжи?! Продавшаяся рогатому уроду?
— Вот и попался, — довольно мурлыкнула я- Значит видел…
— Я… да все его видели!
— Кого? — я наивно хлопнула ресничками.
— Да он сидел с тобой и…
— Опустим откровенно хамский заход относительно моей возможной низкой социальной отвественности. Я, знаешь ли, не из продажных. Но со мной сидел импозантный, сексуальный мужчина, на которого истекла слюной добрая половина этого клуба, — холодно перебила я- И никто, кроме тебя не наградил его нелестными титулами. Уродом его уж точно никто бы не назвал. Что это? Мужская зависть? Но тогда почему именно «рогатому»? Мистикой тянет, не находишь?
— Да брось! После того, как он просто растаял…
— И снова «о-па!». Ведь все остальные даже не обратили внимание на то, как и когда этот самый мужчина покинул помещение. Смертные в принципе такие вещи не замечают. На то и работает стандартный «отвод глаз». Однако, ты, почему-то, увидел больше, чем следует. Итак, Егор?
На серьезном лице слегка сошлись густые брови, выдавая работу мысли.
— Может я экстрасенс. Тайный, — наконец, неуверенно буркнул он- Вижу всякое…
— Допустим, человек и правда способен ведет сквозь «отвод», — криво ухмыльнулась я- Допустим, ты во мне заинтересовался именно потому, что я тоже, получается, из «этих». Экстрасенсов. Но разве тогда ты бы подошел ко мне с такими предъявами?
— А почему нет? Раз мной заинтересовались, значит, может, нужна моя помощь. Мою силу заметили. Мои способности хотят использовать.
— А ты против.
— Ну… наверное. Иначе общение изначально было бы более дружелюбным.
— Красиво, — согласилась я- Даже похоже на сносную легенду. Одно «но», Егор. Ты сказал, что мой собеседник был рогатым. А он им не был.
— Мы же уже решили, что я вижу сквозь «отвод».
— Но отвода на внешность не было, — ласково улыбнулась я- Он реально сменил внешность. Ипостась, если быть более точной. Это не отвод глаз. Это просто его иная форма. Есть и еще одна. Но в ней он поистине огромен и ужасен. Впрочем, уверена, что ты об этом знаешь. Ведь не просто так ты назвал и один из его титулов: «Отец Лжи». Ну так что, Егор? Мы можем потратить остаток ночи, радуя друг друга занимательными историями. А можем все-таки перейти к делу. А дела у нас такие: ты не экстрасенс. Потому что не просто видишь сквозь иллюзию, а именно знаешь некие основы устройства мира. И ты не боишься этого знания. Ты заинтересован в его наличии. Причем, заинтересован настолько, что именно поняв, что я имею отношение к Нижнему миру ты примчался ко мне. Так зачем тебе нужен выход на моего работодателя? И кто ты такой?
Парень застыл, обескураженно хлопая своими бирюзовыми глазами. Затем медленно выпрямился на стуле, оставляя в прошлом и развязную позу, и насмешливую кривую усмешку.
— Не здесь, — наконец, тихо произнес он, — Есть время подняться ко мне?
— Как заманчиво звучит, — закатила глаза я- А меня не растерзает завистливая толпа твоих фанаток?
— Илья позаботится о нашем отходе, — нетерпеливо поморщился он- Ну так что?
— Идем, — согласно кивнула я, поднимаясь со своего места- Счет попросишь?
— Илья закроет, — отмахнулся парень и дернул меня за руку к неприметной двери запасного выхода- Быстро, пока поклонницы не сориентировались.
Глава 18.2
Вживую квартира Скриптопринта казалась еще больше, чем через стекло портального зеркала. Огромные, полупустые пространства, щедро устланные мрамором и грубым деревом, в своем сочетании рождающие дорогой фон для дизайнерской мебели и абстрактных скульптур из стали и стекла. Парящая прозрачная лестница, ведущая на второй этаж. Огромные панорамные окна, за которыми искрилась и мерцала огнями погруженная в ночь столица.
— Проходи, — сухо бросил через плечо Егор, уверенно проходя через комнату и останавливаясь у лаконичной кухни, занимающей дальнюю стену помещения- Предложить тебе что-нибудь?
— Пожалуй, откажусь, — обронила я, неторопливо подходя к большому, полукруглому дивану, занимающего центр гостиной, и погружаясь в его мягкие, графитово-серые плюшевые объятия- Давай лучше ближе к делу.
— Спрашивай, — устало вздохнул мужчина, становясь напротив меня, облокотившись бедром о край длинного комода, и бесцельно перекатывая в наполненном чем-то стакане куски льда.
— Зачем тебе мой шеф? — не желая продолжать эти игры, спросила я.
— Дьявол, — согласно кивнул певец- Назовем его истинным именем.
— Тогда уж по должности, — холодно улыбнулась я- Это не имя. Если ты в курсе, конечно.
— В курсе, — не стал отрицать Егор- Уточнял для себя насколько в курсе ты. А то мало ли…
— Мало ли что?
— Ну… всякое бывает. Может ты сама жертва. В потенциале. И тебе, скажем, что-то такое предложили за… меня, например. Но я уже понял, что предположение мимо. Тоже мне жертва…
— Ну, не без того, — хмыкнула я- Местами.
— Да нет, — разочарованно мотнул головой Скамейкин- Ты не жертва. Ты- просто дура. Очередная. Продавшая самое драгоценное, что может быть у человека за… за что, кстати? Любовь и ненависть он предложить не может. Что еще бабам надо? Слава? Хотя, я — то тебя не знаю. Значит вряд-ли. Вечная молодость? Хм… Конечно, смотря от чего стартовать. Но по-любому мог бы и помладше. Да и подшлифовать в качестве бонуса. Горы бабла?
— А ты хам, — медленно покачала головой я.
— А ты продалась Дьяволу, — пожал плечами Егор- У каждого свои недостатки.
— Недостатки, значит… Смотрю, желание обрасти этими самыми недостатками тебя прямо переполняет. Мало тебе было себя изуродовать татуировками и стрижкой. Ты еще и над характером работаешь.
— У всего есть своя цель.
— Ну так поделись уже своей. Мне кажется, самое время. Итак, тебе прямо позарез нужен Дьявол. Зачем?
— Я думаю, что наши с ним цели совпадают. Ему нужна моя душа. А мне… мне очень нужно ему ее продать. И, если я правильно понял, именно с договором купли-продажи ты за мной и бегала все это время. Вот, считай тебе повезло. Я готов к сделке. Где и чем мне подписаться?
— Пером из своей жопы на собственном лбу, горный орел, — огрызнулась я- Не много ли хочешь?
— А? — пафосный героизм медленно стек с озадаченного мужского лица, открывая под собой растерянное выражение обиженного непонимания- В каком смысле?
— В прямом, — сухо отрезала я- Ад, знаете ли, не помойка, чтобы туда кого ни попадя брать. Договор, знаешь ли, не с каждым встречным заключают. Его еще заслужить надо.
— Что за чушь? — возмутился Скриптопринт- Всем известно, что после смерти чистые души попадают в рай. А все остальные…
— Не «все остальные», — передразнила его я, — А черные. А вот «все» и «остальные» идут в чистилище и на перерождение. Заслуживать.
— Что?
— Да что получится. Кто Рай, кто Ад. Тут от человека зависит. А ты недозаслужил.
— Но я… Ты же сама за мной бегала!
— Может я просто автограф взять хотела? — обиделась я- Что, если я работаю с утра до ночи, то у меня и увлечений никаких других быть не может? Может… может мне творчество твое нравится, прости Изначальная суть. А ты сразу «контракт», «контракт»…
— Подожди, — мотнув челкой, поморщился Егор- Ты же кем только не представлялась! И все время мне что-то подписать подсовывала!
— Ну? Подпись же и есть автограф!
— А просто попросить?
— А я стеснительная!
Мы замолчали, сверля друг друга неприязненными взглядами.
Наконец, певец поджал губы и медленно покачал головой:
— Ты мне врешь, — тихо произнес он.
— Беру пример с тебя, — точно так же ответила я- Ложь, Егор, обоюдоострое оружие. Либо мне играем в открытую, либо…
— Ты- слуга тьмы. Раба Дьявола. Собственность Сатаны. Ты…
— Нет, — твердо оборвала его я- Все три раза нет.
— Ну, конечно… Ты же человек. По другому ты бы не могла…
— Увы, — развела руками я- Поверь, там сами все в шоке. И это ежечасно терзает моего работодателя, похлеще зубной боли от неправильного питания грешниками. Произошел некий казус. Маленькая недоработка отдела кадров и юридической службы, можно сказать. И теперь мы имеем то, что постоянно ментально имеет моего шефа: я, конечно, работаю в Преисподней и все такое. Но вот моя душа собственностью Нижнего мира не является.