— Сомнения… — недовольно цокнул зубом Прокурор- Ну какие сомнения и подозрения между своими? Тем более, что вся столица имела честь лицезреть ее променад в «Плате Атессы». Не будь Душа лояльна к твоей Тьме, ее бы попросту сожгло артефактом.
— И все же, учитывая ее сомнительный ничем не подтвержденный статус легального жителя Ада… Андрас, ради нашего общего спокойствия. Пока идет это чертово расследование.
— Да и «курятник» твой еще… Ладно-ладно! Не злись. Не твой. Но он же есть!
— Итак, ближе к делу, — устав слушать этот бред, шлепнул раскрытыми ладонями о стол Сатана- Чего от меня хочет Ваше Безвластие?
— В конце месяца состоится открытое заседание Высшего суда. Пусть твоя Атесса присутствует на нем. Скажем, в качестве свидетеля с твоей стороны, — с самым благостным лицом предложил Прокурор Ада.
— Да! Может даже ничего не говорить, — поддержал его Глава Администрации- Ее Тьма будет звучать достовернее тысячи слов.
— Я… подумаю об этом, — скрипнув когтями по столу, будто через силу кивнул Андрас.
— Подумай, — тут же согласился Нисрок- И не забудь заказать на нее пропуск.
— Я же сказал, о своем решении сообщу позже. А пока… прошу прощения, господа, но мне нужно срочно отлучиться.
— Само собой, — бегло взглянув на золотые часы на своем запястье, кивнул Прокурор- Я рад, что мы поняли друг друга…
… В темные коридоры Орнитариума он выпал, задыхаясь от сдавленной ярости и когтями разрывая ворот на своей сорочке. И буквально в тот же миг каменные своды огласил бешенный, полный ярости вопль:
— Где моя Атесса? Кто смеет причинять ей боль?!
27.3
Он метался по залам, в усмерть пугая отчаянно шарахающихся от него «куриц». И совершенно не представл, куда мчать, пока всю его суть буквально разрывало на части от ощущения ее агонии. Пожалуй, подобного бессилия Его Темнейшество не испытывал никогда, за свою долгую жизнь. Боль, ярость, страх и… отчаяние. То самое, которое есть самый страшный грех, если верить наивным писаниям людей.
Слабый маячок незнакомого призыва был настолько блеклым, что он чуть не пропустил его в своем страшном бешенстве. Лишь миг недоумения, когда Дьявол недоверчиво вглядывался в неясные колебания света. Света, мать его! В Аду!
А затем робкий всплеск надежды и уверенное сжатие в когтистый кулак нахального манка от неизвестного суицидника.
В незнакомую квартиру он буквально вылетел из плотной взвеси призванного мрака, как пробка от шампанского. Хотя… помещение, все- же, казалось смутно что-то напоминающим. Жаль, что сосредотачиваться на этом было некогда.
Прямо перед ним, на полу, корчилась в предсмертной агонии его хрупкая, маленькая девочка.
— Тьма… — только и успел выдохнуть он, бессильно опадая перед ней на колени.
Девушка тряслась, словно ее било током. Дрожащими пальцами лезла себе в рот, будто и правда могла достать оттуда смертельный глоток губившего ее яда. Однако, наружу вынимала их лишь щедро испачканные кровью и густой, вонючей желчью дрожащие пальчики. Холодный пот струился по лбу, груди, спине. Она билась на полу, подобно пойманной в силки птице, выворачивая суставы и ломая ребра. И хрипло кричала, не в силах пережить этот ужас.
— Рита… Рита, вот… — полным ужаса голосом стонал… ангел!
Ангел, чтоб его разорвала Тьма! Без минуты труп, виновный в ее боли.
— Отойди от нее, тварь в перьях, — едва владея остатками адекватности, прохрипел Дьявол- Ох, черт… Ромашка, ну как же ты так… Потерпи, Лютик. Сейчас.
— А… — попыталась произнести она, но вместо осмысленных звуков снова издала лишь хрип.
— Тише, девочка. Сейчас все исправим, — уверенность, которую он пытался добавить в дрожащий от ужаса голос, даже не проступила на поверхности.
— Ты… что ты собираешься с ней делать, Нечистый?! Я… — попытался что-то сказать ангел.
— А ну пасть заткнул! А то я сейчас из твоей жопы перья туда насую тебе и мы посмотрим, ко из нас не чистый. Сдриснул отсюда. Быстро!
— Ты… это мой дом!
— Будет твоим склепом, если я потрачу на тебя еще хоть секунду. Пошел вон!
— Ритуль…
— ВОН!
За спиной раздался рваный выдох. А затем дверь в комнату хлопнула, оставляя его наедине с умирающей Атессой, ужасом и растерянностью.
— Только дыши, ладно? И доверься мне… — все еще не представляя, что делать, прошептал Сатана.
Девочка слегка улыбнулась окровавленными губами и, вдруг, закашлялась, размазывая по подбородку собственные слюни. Светящиеся мягким, неоново-голубым светом. Тягучие, словно густой мед. Воняющие отвратительной смесью томящихся на солнце фруктов и ванили…
— Твою мать, Маргаритка, — пораженно прохрипел Андрас, почти касаясь кончиками пальцев ядовитой субстанции- Это же… Да как ты додумалась-то?!
Девушка, ожидаемо, не ответила. Едва заметное поверхностное дыхание без лишних слов говорило о том, что она в глубоком обмороке. А пульсирующая светом тягучая субстанция, тяжелыми каплями стекающая на паркет, оставляла на ее нежной коже пузырящиеся ожоги. Страшно подумать, что эта гадость творила внутри малышки! Терять времени больше было нельзя.
— Бес тебя подери, Ландыш, — шипя от странной смеси злости, робкой радости и предвкушения, произнес Андрас- Вот потом не вини меня, что наш ритуал ты так тупо пропустила.
Острый коготь резко и бесстрастно вспорол его сильное запястье. Рубиново-черные капли крови проступили на коже, медленно стекая по руке и пачкая белоснежный шелк баснословно дорогой сорочки.
— Добро пожаловать в семью, Атесса, — с сочащимся от удовольствия хриплым мурлыканьем, Его Темнейшество прижал к потрескавшимся искусанным губам свою вскрытую вену.
Марго рефлекторно сглотнула. Дернулась. Закашлялась и содрогнулась от рвотного рефлекса, заставляющего Душу выталкивать из себя квинтэссэнцию истинного Мрака.
— Тш-шь! Не смей, — мягко и нежно шепнул Андрас- Глотай, Марго… ух! Знала бы ты, как я жду, когда скажу это в совершенно другой обстановке, — хриплый смешок, сорвавшийся с дьявольских губ был последним связным звуком.
А затем Его Темнейшество аккуратно и властно накрыл непокорные губы своими. И повинуясь властному прикосновению его рта, что-то терпкое, тягучее и горячее устремилось по ее обожженному горлу наружу, унося с собой шок, боль… и остатки ее сознания.
27.4
Девушка все еще немного дрожала и всхлипывала во сне. Но дыхание становилось ровным, цвет лица понемного обретал былую нежность. А искусанные губы больше не окрашивались новыми каплями крови.
Андрас дергано провел отросшими когтями по своим волосам и рвано выдохнул. Ядовитый глоток Света пульсировал внутри, отдавая в селезенку болезненными спазмами. Но ничего. Переварится, чертова жидкость.
Дверь за собой от закрыл излишне осторожно. Хотя, сморенная откатом и интоксикацией Марго вряд ли теперь проснулась бы даже захлопни он створку с яростным грохотом, как его тому хотелось.
— Опасность миновала? — сухим шепотом встретил его прямо на пороге пернатый недоумок.
— Идем, — едва не скрипя зубами от злости, отозвался Дьявол, размашистым шагом хозяина направляясь в чужую гостиную- Ты края попутал, ублюдок в перьях? — зарычал он, едва подошва его лакированного ботинка коснулась пола первого этажа.
Мощная фигура наступала, загоняя испуганного ангела обратно на ступени. Изогнутые рога искрились первыми всполохами магии, пока Тьма уже электрическим потоком бежала по жилам Сатаны, требуя давно желаемого выхода.
— Ты посмел покуситься на жизнь Атессы Его Темнейшества! Ты соображаешь, что теперь тебя ждет?!
На краткий миг Андрасу показалось, что ангел досадливо поморщился, будто про себя чертыхнулся. Но буквально сразу же поджал губы и выпятил вперед широкую грудь.
— И… и что же? — вдруг прищурился Светлый, прекращая пятиться- Разве я поил ее силком? Разве не сказал, что именно в сосуде?
«Значит о ее статусе успели узнать. Надо же… а договор он с ней заключал зная об этом, или выяснилось позже?»
— Не важно…
— Важно, Ваше Темнейшество, — с какой-то уверенностью мотнул головой ангел- Еще как важно. Да, для меня стало неожиданностью, что Птицелов нынче… не тот.
— Да. Вообще работники нынче не те пошли, — недовольно проворчал Дьявол- Но это не повод их травить.
— О, Вы прекрасно понимаете, что я имел в виду, что ждали мы Мефистофеля. К нему у нас давно есть свои счеты. Маргарита стала… неожиданностью, не скрою. Но, вижу, неожиданность вообще прямо тема нашего вечера?
— Что ты имеешь в виду, пернатая сволочь? — недобро прищурился Андрас.
— Только то, что Ваша Атесса выпила «Ангельскую слезу» абсолютно точно зная, что именно пьет. Мало того, я даже провел краткий экскурс в историю и напомнил, что напитком приходилось пытать Темных. Но ее это не остановило. О чем это говорит?
— О чем же?
— Ну, либо девушка предпочла смерть статусу Вашей официальной любовницы. Либо…
— Ты точно допоешься этим вечером, канарейка вшивая…
— Либо она попросту понятия не имела, что входит в категорию тех, кому данный напиток категорически противопоказан.
От наглости и, что самое отвратительное, правоты поганца Дьявол аж поперхнулся воздухом:
— Ты знаешь, чем тебе, Светлому, грозит клевета? — вкрадчиво уточнил он, мысленно отвешивая себе подзатыльник за то, что сейчас оставил наверху полуживую улику собственной халатности. «И это в то время, когда идет расследование относительно неправомерного затемнения душ прошлым Сатаной! Допуск мы им не даем… А между тем живое подтверждение принуждению к Тьме и смене цвета ауры по незнанию лежит прямо в ангельской спальне…». Но вслух Дьявол, конечно, произнес иное, — Я лично прослежу, чтобы твоя тщедушная суть после попадания в мои лапы страдала с особым изыском. Клеветникам у нас особый почет. Захотел в Ад, крылатая задница? Будет тебе Ад!
— Или не будет, — испуганно дернувшись, попытался скрыть свой страх за бравадой Егор- Как-никак, у меня договор. И я полон самых смелых надежд на его срыв.