Я вздохнул. Вот уж не предполагал, что меня в мои двадцать четыре назовут старым.
Официант вернулся с двумя стаканами воды, и мы замолчали. Когда он ушел, Семь Звезд возобновила разговор.
– На прошлой неделе нас в школе знакомили с разными профессиями, – сказала она. – Мы должны были выбрать три из них, какие нам понравились, но я не знаю, что написать. Понятия не имею.
– А что тебе вообще нравится делать? У тебя есть хобби?
Она покачала головой.
– Ну а в детстве ты мечтала о чем-нибудь?
– Нет, не мечтала, – ответила Семь Звезд. – Просто всегда хотела быть счастливой.
– Это слишком туманно.
– Ну, а вы? У вас тоже не было детской мечты?
Я уже пожалел, что заговорил на эту тему.
– Я хотел быть футболистом.
– И что случилось с этой мечтой?
– Я хорошо играю, но не настолько, чтобы стать профессионалом.
– Жалко, – вздохнула Семь Звезд. – Я надеюсь, что рано или поздно пойму, чем хочу заниматься, и тогда займусь этим. Но пока что вижу, что это не так просто.
– В твоем возрасте у меня была та же проблема. Я понимал, что не попаду в национальную лигу, а больше ничего меня не интересовало. В конце концов я посоветовался с сестрой.
– И что она сказала?
– Велела мне написать какие-нибудь респектабельные профессии, чтобы учитель не позвонил нашим родителям.
– Что же вы написали?
– Доктор, адвокат и инженер, – ответил я.
Семь Звезд засмеялась.
– Пожалуй, я сделаю то же самое. Бухгалтер, секретарь и социальный работник. Как вы думаете?
– Я не представляю тебя работающей в офисе, но уверен, что ваша учительница не станет возражать.
Семь Звезд посмотрела на меня.
– А чем я могу заниматься, на ваш взгляд?
– По-моему, ты выберешь для себя какую-нибудь необычную дорогу, – ответил я. – Вообще-то надо постоянно куда-то идти, шаг за шагом. Во всяком случае, я стараюсь так делать.
Она кивнула, вероятно, удовлетворенная моим уклончивым советом, и сменила тему:
– На днях я видела вас с вашей подружкой.
– Что? – Это невозможно.
– Вы сидели в кофейне возле Йоцубы.
Я покачал головой.
– Та женщина просто моя знакомая.
– Неужели? – Семь Звезд подняла брови. – Вы выглядели как влюбленная парочка.
– Говорю тебе, у нас с ней ничего нет.
– Ладно, ладно, – согласилась она. – Значит, у вас есть подружка?
– Я должен ответить?
– У вас есть причина не отвечать?
– В данный момент там все сложно.
Она изобразила на лице сочувствие.
– Ой, вы на грани разрыва отношений.
– Не совсем, – сказал я. – Но я буду признателен, если ты перестанешь задавать мне вопросы об этом.
Ее явно не удовлетворил мой ответ.
– Признайтесь честно, господин Ишида. Сколько у вас было подружек?
Я задумался, мысленно подсчитывая.
– Пожалуй, восемь.
– Как это – «пожалуй»? Восемь… это много.
– Что ты хочешь? Мне двадцать четыре года.
Она наклонила голову набок.
– Как вы думаете, сколько у меня было бойфрендов?
– Откуда я знаю?
– Ну угадайте, – настаивала Семь Звезд.
– Не знаю. – Я отпил глоточек из стакана. – Ты совсем юная, но красивая. Может, четыре или пять?
Она улыбнулась, но не поправила меня. Вместо этого продолжила задавать вопросы:
– Сколько вы встречаетесь с вашей нынешней подружкой.
– Около четырех лет.
– И что вам в ней нравится?
Еще один сложный вопрос.
Наэ всегда была покладистой. Она почти ничего не требовала от меня, и с ней было легко. Кроме того, я знал, что она меня любит. Но разве я только поэтому встречался с ней? Потому что она была приятная и что-то ко мне испытывала?
– Ладно, не мучайтесь, – сказала Семь Звезд. – Что вы считаете в ней самым привлекательным?
Я немного подумал.
– Пожалуй, ее лицо, когда она спит.
– Что?
– У нее, спящей, такой покой на лице. Я люблю просто смотреть на нее.
– Значит, у вас фетиш на спящих девушек.
– Сомневаюсь, – запротестовал я. – Одна моя знакомая уже никогда не проснется.
Ее улыбка исчезла, и я предположил, что она поняла, кого я имел в виду. Я поглядел в сторону кухни, гадая, скоро ли принесут наш заказ. Если бы я был в Токио, я бы уже поел.
– Вы голодны, господин Ишида?
– Нет, все нормально.
– Тогда почему вы глядите на кухню, а не на меня?
– Это у меня плохая привычка, – ответил я. – Я не могу глядеть в глаза своему собеседнику.
– Почему?
– Просто мне кажется, что глядеть на человека в упор невежливо. – Я пожал плечами.
– Нет, невежливо не глядеть на своего собеседника.
– Обычно мои собеседники не замечают, что я смотрю куда-то еще. Я могу смотреть на твои волосы или на что-то за твоей спиной. Большинство людей не видят разницы. Вообще-то, ты вторая, кто это заметил.
– Первой была ваша подружка?
– Нет, моя сестра.
Мы ненадолго замолчали, потом Семь Звезд спросила:
– Вам не тяжело работать учителем с такой привычкой? Вы давно не можете смотреть собеседнику в глаза?
– Не знаю. Я почувствовал это в десять лет. Может, так было всегда, только раньше я не замечал.
От такого разговора мне стало не по себе. К счастью, прибыли заказанные блюда. Тот же официант поставил их на стол. Порции были огромные, а еда выглядела восхитительно. Я принялся за свиное ребрышко, а Семь Звезд даже не притронулась к стейку.
– Тебе не нравится твое блюдо? – спросил я.
Она покачала головой и посмотрела мне в глаза.
– Глядите на меня. Это так трудно?
Мне действительно больше не хотелось обсуждать эту тему.
– Прошу тебя, ешь стейк.
Семь Звезд не пошевелилась.
Я не знал, что еще сказать, и стал резать ее стейк на кусочки.
– Что вы делаете? – спросила Семь Звезд.
– Помогаю тебе нарезать мясо, – ответил я, не поднимая глаз.
– На этот раз я отстану от вас, потому что люблю, когда кто-то нарезает за меня еду, – засмеялась она.
– Значит, тебе нравится, когда другие люди заботятся о тебе?
– Мне нравятся люди, которые заботятся обо мне, – поправила она. – Вы делаете это для вашей подружки?
– Вообще-то нет, – солгал я.
Я всегда помогал Наэ нарезать еду, потому что она плохо справлялась с западными столовыми приборами.
– Мне привычнее палочки, – признавалась Наэ. Но для наших свиданий она всегда выбирала западные рестораны, потому что считала их более романтичными.
– Так это ненормально, учитывая четыре года ваших свиданий, – сказала Семь Звезд. – Тогда я, кажется, особенная.
– Это не свидание, – строго заявил я.
Она нахмурилась, но все же наконец положила в рот кусочек стейка.
– Господин Ишида, не считая моих родителей, вы – единственный человек, который когда-либо входил в мою комнату.
– Какая честь, – пошутил я.
– Да, это так. Можете гордиться.
– Я уверен, что ты и раньше приглашала кого-нибудь из своих бойфрендов, – сказал я. – Хотя, может, и нет, потому что твой отец все время дома.
– Дело не в нем. Мой отец покладистый. Просто у меня никогда не было бойфренда.
Я не мог понять, обманывает она или говорит правду. Вообще-то у нее не было причин для обмана. Она сказала это с искренним выражением на лице, но мне как-то с трудом в это верилось, ведь она такая красивая девушка.
– Ну а твои подруги? Ты ведь наверняка приглашала их к себе, – сказал я, хотя уже знал, что это не так, если верить словам господина Накадзимы.
Она покачала головой.
– У меня нет подруг.
– Но я всегда вижу, как ты приходишь и уходишь с одноклассниками.
– Это знакомые, не друзья.
– Тут есть какая-то разница?
– Конечно, – ответила она. – Знакомые – это люди, которых ты просто знаешь, а друзья – это те, на кого ты можешь положиться. Тут огромная разница.
– Ты хочешь чего-нибудь еще? – спросил я, когда мы вышли из ресторана.
– Нет. – Семь Звезд улыбнулась. – Спасибо за ланч.
– Так ты перестанешь красть?
– Да, я ведь обещала, – ответила она. – Не только жвачку, но и другие вещи тоже. Я больше никогда, никогда не возьму ничего, что мне не принадлежит.
– Хорошо.
– Вы верите мне?
– У меня нет оснований не верить.
– Не будьте таким доверчивым, – сказала она. – Так люди в итоге получают душевные раны.
Я нахмурился.
– Откуда у тебя такой цинизм? Грустно жить, если никому не доверяешь, согласись.
– Пожалуй, – ответила она, и мы расстались.
Я думал о том, что у нее нет ни бойфренда, ни друзей. Некоторые люди слишком красивые, на свою беду. Красота не помогает ей, а вызывает враждебность.
Я представил, как она одиноко жила в своем мире среди ворованной жвачки. В тот момент я не мог осуждать ее за кражи. Возможно, это было ее единственным стимулом в жизни, но все равно жить с этим дальше было невозможно. Даже ей.
Глава 16Миюки Катоу
В тот вечер я наконец позвонил Наэ, но мы так и не поговорили.
Трубку взял ее отец. Я узнал его хриплый голос и сразу нажал «отбой». Даже не знаю почему – я сделал это инстинктивно.
Временами я скучал по Наэ, но пока еще не был готов говорить с ней.
Для меня наш роман был самым длинным. Прежде я встречался с подружками лишь пару месяцев. И Наэ определенно любила меня. Но я пока еще не пришел в себя после смерти сестры и начал тут новую жизнь, по крайней мере пока что. Поэтому я не торопился возобновлять отношения, раз не был в них уверен, и до сих пор не знал, как мне относиться к нашему совместному будущему, о котором мечтала Наэ.
Однако я исчез на несколько недель и должен был как-то дать о себе знать. Поэтому взял из ящика стола листок бумаги и начал писать письмо.
«Дорогая Наэ!
Как дела? У тебя все нормально? Или ты до сих пор сердишься?
Я не знаю, известно ли тебе, что я уехал из Токио и больше месяца нахожусь в Акакаве. Если помнишь, это город, где жила моя сестра. Я пробуду тут недолго, от силы полгода.