«И тут я увидела вас, – продолжала она. – Вы сидели на скамье рядом со мной и тоже ждали свой поезд».
Он опять промолчал.
«Вы посмотрели на меня, и тогда я набралась храбрости и заговорила с вами, – продолжала она. – Вы говорили со мной приветливо. Мне было так хорошо с вами, что я даже мечтала, чтобы мой поезд вообще никогда не пришел».
Он растянул губы в улыбке, хотя не был уверен, что она ждала от него такую реакцию.
«Вскоре после этого я услышала стук приближавшегося поезда. Я проснулась, так и не узнав, чей поезд прибыл первым».
На этом история заканчивалась, но конец получился странный.
– Это все? – спросил я, когда закончился урок.
– Угу. – Семь Звезд кивнула.
Я положил ее листок в самый низ пачки, чтобы она вышла из класса последней.
– История интригующая, но мое задание было другим. Я просил написать аргументированное эссе.
– Правда? – игриво спросила она. – Вы попросите меня переделать?
– Не нужно, потому что я уезжаю. Сегодня мой последний день.
Ее улыбка погасла.
– Я знаю.
– Ты знаешь много всего, верно? – Я оперся локтями на спинку стула. – Мне любопытно, чей поезд прибыл первым?
– Я не знаю. – Семь Звезд пожала плечами. – Женщина проснулась прежде, чем успела это увидеть.
Я ожидал услышать от нее именно такой ответ.
– Должно быть, это досадно.
– Вы ошибаетесь, господин Ишида. И не понимаете женское сердце. Она рада, что никогда этого не узнает. Она даже не хочет знать. В любом случае будет грустно, поскольку один из них уедет первым. Возможно, это хорошо для уезжающего, но тому, кто останется, будет очень-очень грустно.
Семь Звезд взяла листок из моих пальцев, скомкала его и, открыв окно, выбросила.
– Что ты делаешь? – спросил я.
– Забудьте об этом. Это просто история, которую я придумала, и все. Так что не беспокойтесь. – Она потянулась ко мне и дотронулась кончиками пальцев до моего лба. – Глядите, у вас тут морщинки.
Схватив свой рюкзачок, она вышла из класса. Завязанные на затылке волосы покачивались в такт ее шагам. И это был последний раз, когда я видел ее, девушку с красивыми пальцами. Никогда в жизни я больше не встречу такую необыкновенную девушку, которая сбивала меня с ног и уносила в океан чувств, словно бурная океанская волна.
В десять вечера я ушел из Йоцубы вместе с коллегами. Бар находился всего в нескольких минутах ходьбы, но декабрьский вечер был холодный, и мы шли быстрым шагом.
Когда мы пришли в бар, там было всего четыре посетителя. Где-то в глубине зала чуть слышно играл джаз. Вероятно, звук лился из стереоустановки, спрятанной за стойкой.
Навстречу нам вышел мужчина и показал на самый большой стол в центре бара. По-видимому, это и был владелец заведения. Директор поклонился ему, и они отошли к стойке, что-то обсуждая. А мы сняли куртки и пальто и уселись за стол. Вскоре к нам присоединился и директор. Бармен принес несколько бутылок виски «Ника», шейкеры, два ведерка льда и поднос со стопочками.
– Не многовато ли? – спросил кто-то из преподавателей.
– Все нормально, – ответил директор, – мы давно не были здесь.
Молодая официантка принесла большие бокалы и наполнила их кубиками льда, виски и зеленым чаем из бутылки. Директор жестом предложил нам взять свои стаканчики и сказал тост. Только мы выпили, как другой коллега налил по новой и произнес новый тост. Директор был в прекрасном настроении. Он громко смеялся и шутил.
Через пару тостов лица сидевших за столом покраснели, но темп никто не сбавлял. Наоборот, все оживились, особенно директор.
– Он уже пьяный? – шепнул я сидевшему рядом со мной Хонде.
– Нет, он крепкий и держится долго, – ответил он. – Но он видит свою задачу в том, чтобы всех напоить. Только тогда он нас отпустит.
– Хонда и Ишида, что вы там шепчетесь? – крикнул директор. – Хватит секретничать, пейте.
Другой коллега налил до краев наши бокалы и предложил сказать тост. Делать нечего, мы подчинились.
Через некоторое время я обратил внимание, что молодая официантка, наливавшая новые порции, смешивала их по-разному. В бокалах справа было почти чистое виски, а в левых алкоголя почти не было. Я брал вторые и поглощал огромное количество зеленого чая с легким запахом виски.
Я тайком взглянул на часы. Полночь уже миновала. Большинство моих коллег были пьяные, но все пили, наливали и пили. Некоторые начали пить виски на камнях. Владелец бара вернулся с новыми бутылками.
Глядя, как мои коллеги болтают друг с другом в полутемном баре, я вспомнил китайский фильм, который я видел когда-то в «Синема Комори». Кинотеатр был старый, но зато близко от моего дома. К сожалению, потом его переделали в «Макдоналдс».
Я ходил в тот кинотеатр со своей первой подружкой на первое свидание. Мы поцеловались во время сцены, когда главные герои стояли в баре, похожем на этот. Поцелуй получился неумелый, краткий, мы только коснулись друг друга губами, но я страшно нервничал. Хорошо еще, что сцена на экране была темная, иначе моя подружка увидела бы, как я покраснел.
А тот фильм, о чем он был? Насколько мне помнится, о супружеской измене, и у главной героини были маленькие дети. Нечего сказать, подходящий выбор фильма для первого свидания. Как он назывался? Не помню. Название было как-то связано с музыкой и начиналось на «А» – «Аллегро», «Адажио», «Андантино»?
Я сдался, не мог вспомнить. Неужели я старею или просто пьян?
Учитель, сидевший по другую сторону стола, таращился на меня. Он был уже изрядно пьян. Мы никогда не разговаривали с ним, и мне стало неуютно под его пронзительным взглядом.
– Почему ты смотришь на меня? – прошептал я.
– Да, твои глаза, – сказал он. – Ты не походишь на свою сестру, но глаза у вас одинаковые. Ты знаешь об этом?
Его голос прозвучал достаточно громко, чтобы все услышали.
Я допил свой бокал.
– Правда?
Атмосфера становилась напряженной. Все это время коллеги старались не говорить при мне о моей сестре. Но теперь барьер был сломан. После неловкого молчания заговорил директор:
– Она была милая девушка, правда?
Я кивнул.
Какое-то время мы пили, но никто не произнес ни слова. Неловкость не исчезала.
– Что ж, хватит на сегодня, – сказал наконец директор.
Все забормотали, соглашаясь с ним. Я посмотрел на Хонду. Тот сидел с пунцовым лицом.
– С тобой все нормально? – спросил я, похлопав его по плечу.
Он посмотрел на меня бессмысленным взором и промычал что-то невнятное. Потом допил виски, поставил на стол свой бокал и заснул.
– Кому-то надо позаботиться о Хонде, – заметила Абе.
Я уже хотел предложить свою помощь, но Маэда сказала:
– Я отвезу его. Я умею водить машину и знаю, где он живет.
– Я помогу довести его до машины, – предложил я.
– Не беспокойся, я отведу, – сказал кто-то из учителей. – Моя тачка стоит рядом с его.
Он встал и помог Хонде выйти из бара. Маэда шла за ними и несла портфель Хонды. Директор оплачивал у стойки счет за выпитое.
– Это правда, что Маэда неравнодушна к Хонде? – спросил один из учителей.
– Конечно, правда, – ответила другая коллега. – Она давно не сводит с него глаз.
– А как же правило – никаких личных отношений на работе? – спросил первый учитель.
Учительница лишь махнула рукой.
– Разве есть такое правило? По-моему, кто-то просто придумал его.
Я вспомнил, что слышал про это правило от Маэды. Значит, она знала, что Хонда встречался с моей сестрой? Но ко мне это не имело отношения. Взяв свою сумку, я вышел на улицу вместе с коллегами. Там они поочередно пожимали мне руку и говорили прощальные слова.
За это время стало еще холоднее. Автобусы уже не ходили, так что некоторым из нашей группы, включая меня, пришлось ловить такси. Подъехал желтый седан. Поскольку это был мой последний день, меня заставили сесть в него. Я поблагодарил всех и пообещал не терять с ними связь.
Когда такси остановилось на перекрестке, я глядел на красный свет. Вероятно, я был пьян, потому что мне казалось, что время остановилось, застыло, словно кто-то нажал на кнопку «стоп». Но вот зажегся зеленый, и время ожило, уличные огни слились в светящуюся полосу.
Я поднялся к себе на этаж и похолодел от испуга при виде мужчины, стоявшего возле моей двери. Или это была галлюцинация? Я моргнул несколько раз. Подойдя ближе, я понял, что это не игра моего воображения, и вспомнил о тигре.
– Добрый вечер, – поздоровался со мной господин Катоу. В руке он держал бумажный пакет с логотипом кондитерского магазина. – Простите, что я пришел без предупреждения.
– Не беспокойтесь из-за этого. – Я открыл дверь, надеясь, что от меня не пахнет алкоголем. – Пожалуйста, заходите. Надеюсь, вы не очень долго ждали меня на холоде?
Господин Катоу зашел следом за мной в квартиру. Он был одет в толстое длинное темно-серое пальто, но оно наверняка не согревало его в такую холодную ночь.
– Вам трудно было найти этот дом? – спросил я.
– Не очень, – ответил он. – Я бывал тут и раньше.
Я ждал, что он объяснит свои слова, но напрасно. Может, мне надо было спросить его, но по тому, как он отвел взгляд, я понял, что он не хотел говорить об этом.
– Пожалуйста, садитесь, – предложил я. – Что вам принести? Чашку кофе?
Он кивнул.
– Не откажусь.
Господин Катоу снял пальто и остался в накрахмаленной белой рубашке. Сел и потер руки. Вероятно, он долго ждал меня.
Я ушел на кухню варить кофе. Ожидая, когда закипит вода, я плеснул на лицо ледяной водой из-под крана. Это немного привело меня в чувство, но вот со своим взбунтовавшимся желудком я ничего не мог поделать. Когда я вернулся в гостиную с кофе, господин Катоу уже поставил пакет на низкий столик.
– Пожалуйста, пейте!
Он протянул руку за кружкой. Должно быть, кофе был слишком горячим, но господин Катоу все-таки сделал глоточек и немного подержал кружку в ладонях.