– Князь недоволен моей слабостью.
– Твоя сила ему до весны без надобности.
– Если княгиня Здебора всё узнает, то, наверное, сразу подошлёт убийц. Сейчас она боится лишь потому, что я лесная ведьма. Или Брат Мефодий снова попытается меня отравить.
– Думаешь, он попробует?
– Уверена.
– Божий человек этот Мефодий, а на убийство готов пойти, – покачала головой Веся.
– Меня убивать можно, я же ведьма, – горько улыбнулась Дара.
Она закатала рукав повыше, присела и опустила руку в лунку. Обожгла ледяная вода. Пальцы онемели.
Ничего, кроме боли и холода. Ничего, что она не могла вынести. В прежние времена Дара зимой каждую седмицу полоскала бельё в такой же ледяной воде, не жалела коченеющих пальцев, стирала долго, старательно, смывала мыльную пену, оттирала въевшиеся пятна, зная, что мачеха обязательно заметит малейший изъян на ткани.
Тогда дочка мельника не боялась отморозить пальцы и изуродовать кожу, куда больше она переживала, что придётся выслушивать замечания мачехи и выполнять работу по второму кругу. Так с чего бы она стала такой неженкой?
Живая проточная вода несла в себе силу. Она стоила того, чтобы руки загрубели и побагровели, она стоила боли и кратковременных мучений. Жизнь Дары того стоила.
Она сжала зубы и пошевелила пальцами, прислушиваясь к ощущениям, постаралась нащупать огненный след в потоке, но лишь поймала рукой пустоту.
Веся молча наблюдала за сестрой и, видимо, приметила, каким озадаченным сделалось её лицо.
– Что такое?
– Ничего, – разочарованно произнесла Дара. – Не получается.
Она вынула руку из воды и торопливо опустила рукав, надела рукавицу.
– Но раньше же выходило…
– Не совсем так. В Пясках я, наоборот, отдала всю силу, всю сразу, вместе с силой Мораны, так хотела от неё избавиться. А как её забрать меня никто не учил. С огнём легче. Он яркий, сильный.
– Только жара его не хватает. Что же нам, опять город спалить, чтобы тебе огня хватило?
Дара посмотрела на сестру и с удивлением заметила, что та едва сдерживала смех.
– Тоже мне шутница.
Веся всё же звонко рассмеялась своей злой шутке, слёзы испарялись из её ярких глаз. Буря между сёстрами утихла на время.
– Ладно, придумаем что-нибудь ещё, – с надеждой сказала Весняна. – Или снова на воде попробуем завтра. Тут, верно, приноровиться нужно. Не зря чародеи с детства раньше обучались в Совиной башне, непросто это всё. Нужно знать, как эти ваши нити плести и хватать.
– В лесу у меня всё так легко выходило, – Дара подняла бур, Веся отряхнула лопату, и вместе они пошли назад к берегу.
– Может, леший тебе помогал.
– Может быть. Или сила там течёт иначе. В Великом лесу всё не так, как здесь, даже время идёт быстрее, и нет ни страха, ни тоски. Я жила несколько месяцев совсем одна, но для меня прошла будто только пара седмиц. Я думала, что буду скучать по дому, по тебе и деду, но нет. Мне было так мирно там, так покойно. Одиноко, конечно, но самую трошку. Когда я повстречала княжича, то даже боялась с ним говорить, так странно было находиться рядом с человеком. А уж в городе я вовсе всех дичилась.
– Ты всегда всех дичилась, – возразила Веся.
Она шла следом за Дарой по узкой тропке. Мокрый снег проваливался под ногами, стоило только свернуть с протоптанного пути.
– Ты не думала, что леший околдовал тебя? Раз ему нужно было тебя удержать…
– Думала, – призналась Дара и остановилась, чтобы оглянуться на сестру. – Так и было, пока не пришёл княжич. Тогда он сразу прогнал меня из леса. Он хотел, чтобы я пошла именно с Вячеславом, он специально свёл нас тогда.
– Так от кого леший хочет, чтобы ты родила ребёнка? От Ярополка или от Вячеслава?
Дара опустила бур в снег.
– Да хоть от их отца, будь он жив. Главное, чтобы от Вышеславича. Дедушка сказал, что они ведут род от чародейки, от Старшей Совы.
– Кого?
– Есть в Совине былина, будто раньше там стоял зачарованный лес, а в нём жила могущественная чародейка, она вышла замуж за князя, и от них пошёл род Вышеславичей.
– Ещё одна лесная ведьма?
– Угу, – Дара от волнения облизала губы, чувствуя, как их кусает мороз. – Когда я стала догадываться, что лешему от меня нужно и кто такой Дедушка, то долго гадала, почему он отпустил меня в Рдзению. Ведь я ему нужна была здесь, рядом с князьями. А потом поняла, что дело всё в крови Вышеславичей, ведь принц Карл тоже из их рода.
– А Вороны хотели тебя с ним свести, – нахмурилась Веся. – Что же, они с лешим заодно?
– Не думаю. Но, быть может, Моране тоже нужен ребёнок?
– Зачем?
– Не знаю, я просто рассуждаю, – всплеснула руками Дара и чуть не выронила бур. – Когда я была в Пясках, там в одном доме завёлся игоша.
Веся вздрогнула от одного упоминания навьего духа.
– Здислава научила меня, как умертвить игошу насовсем, а после забрала его тело и сварила.
– Сварила? – ужаснулась сестра.
– Я так думаю, – в носу засвербело от одного воспоминания о запахе жареного мяса. Ни курятины, ни говядины у них со Здиславой в Пясках не было и неоткуда было взяться, но наутро после смерти игоши в избе стоял сильный мясной дух.
– Она что же… людоедка? – выдавила в оцепенении Веся. – Пусть игоша и мёртвый младенец, пусть колдовством изуродованный, только всё равно человек. Ох, я бы в жизни не подумала, что бабушка Здислава на такое способна. Я же с ней под одной крышей жила…
Губы Дары скривились в ехидной улыбке.
– Чего ещё ждать от слуги самой смерти?
Она обернулась к роще и невольно вздрогнула от воспоминаний. Ей показалось на мгновение, что вихрь закружил у кромки льда, но нет, то лишь ветер столкнул с деревьев ворох снега. Морана оставила Дару, забыла.
«Что, если ей действительно нужен ребёнок князя?»
– А что ты хочешь?
– Что? – Дара не расслышала вопроса сестры, оглянулась через плечо.
– Чего ты сама хочешь? Если бы не война и не всё остальное, что бы ты стала делать?
– Вернулась бы домой, – без раздумий ответила Дара, и на лице сама собой расцвела улыбка. – Ты разве нет?
Веся убрала с разрумянившегося лица прядь медовых волос.
– У меня жених есть. Куда Ростислав, туда и я. А дружиннику и сыну боярина вряд ли есть дело до нашей мельницы.
Лицо Дары вытянулось, улыбка потухла.
– Да, конечно, – пробубнила она. – Как иначе?
Она всегда знала, что сестра выйдет замуж и оставит её одну. У Дары была только мельница, хотя теперь и её не осталось.
– Кто это?! – вдруг воскликнула Веся.
– Где?
– Там, на берегу.
Дара повернулась и увидела, как качались потревоженные ветви на краю рощи, как сыпался на землю снег.
– Там была девушка, наша служанка, которую ищет княгиня, – Веся сорвалась с места и поторопилась вперёд. – Бежим, Дарка, догоним её.
Она обогнула сестру и поспешила дальше по льду.
– Ты уверена? – Дара перехватила покрепче бур и поторопилась за сестрой. – Далеко же. Погоди!
– Уверена, у меня глаз, что у сокола, – громко пыхтя, проговорила Веся, но даже не подумала остановиться. – Скорее, скорее.
Она отбросила в сторону лопату, чтобы та не мешала.
– Да зачем мы её преследуем? – Дара отставала, таща за собой тяжёлый бур.
– А зачем она прячется? Давай, скорее.
Дара бросила бур и кинулась по сугробам следом за сестрой. На краю рощи был вытоптан снег, и тропа вела дальше, за деревья. Значит, Весе не почудилось.
– Она за нами следила, – Веся остановилась на опушке, опасливо разглядывая петляющие между деревьев следы. Она всегда побаивалась леса. – А княгиня говорит, что служанка пропала. Значит, или эта Третьяна что-то затевает, или княгиня сама ей велела спрятаться, чтобы обвинить тебя в её исчезновении.
Дара хмуро посмотрела на сестру и первой вошла в рощу.
– Тебе могло и показаться, что это она, – проговорила она с сомнением. – Мы далеко стояли.
– Пока не догоним её, точно не узнаем.
Дара покачала головой и согнула спину, проходя под склонившимися низко ветвями.
– Твоя правда.
Девушки утопали по колено в сугробах, под подол и в валенки забивался снег, ноги быстро промокли. Сёстры пробирались через рощу по следу, но не видели впереди никого и ничего, кроме оголённых деревьев.
Следы вели сквозь рощу и длинной узкой тропкой шли к посаду. Когда Дара и Веся выбежали в поле, то увидели только чью-то спину далеко впереди.
– Ну что, она? – задыхаясь, усмехнулась Дара. – Со спины не поймёшь.
– Почти уверена, что она, – упрямо выдохнула Веся. – Сейчас людей поспрашиваем. Кто-нибудь должен был её видеть.
– Нужно вернуться, – выдохнула Дара. – Мы на берегу бур и лопату оставили.
– Завтра заберём, когда снова пойдём. Давай поспешим. Ой, гляди! Медведь!
Она схватилась за сердце, уставившись в сторону. Дара прищурилась и узнала в далёкой тёмной точке золотое сияние. Дедушка так и не оставил её в покое.
– Как близко к городу подошёл. Это медведь-шатун, раз проснулся посреди зимы, так точно зол, как бес. Задерёт ещё кого-нибудь.
– Этот не задерёт, – хмуро сказала Дара. – Пойдём. Не бойся, он далеко.
– Да, надо догнать эту девку, – решительно кивнула сестра.
Она откинула растрёпанную косу за спину, подобрала подол тяжёлой от прилипшего снега понёвы и пошла вперёд.
– Неугомонная, – Дара стянула рукавицу, спрятала под платок прилипшие к потному лицу волосы и побежала за Весей, а та будто вовсе не знала усталости, неслась вперёд, как пуганый заяц.
Прохожие в посаде смотрели на запыхавшихся девушек с насмешкой. Веся без капли стеснения останавливала случайных встречных:
– Добрый господин, а вы не видели здесь молодую девицу? Такую же, как мы?
– Это как?
– Вся в снегу, запыхалась от бега.
– Не видел, – незнакомец покосился на них с недоумением и поспешил уйти прочь.
Веся заметила стражника, повторила свой вопрос.
– А зачем она вам?
– А она у нас кошель украла, – тут же нашлась Веся. – Мы её от самой реки преследовали, но так…