й наших блинов, – одна из них выставила перед собой миску с блинами, но Милош задержал взгляд не на миске, а на пышной груди, которую не смог спрятать даже толстый тулуп. Хороша была девушка и лицом, и станом.
Он вынул изо рта леденец и принял угощение.
– Очень вкусно, красавицы, – блин встал поперёк горла, Милош прожевал его с трудом. Захотелось пить.
– Сама готовила, – ещё шире заулыбалась та, что держала миску. – Хотела угостить славного рдзенского чародея.
– Разве ты не боишься меня? В городе обо мне ходят много стра-ашных слухов.
– Я не глупая, чтобы верить всяким слухам. А даже если хоть часть из них правдива, так мне всё равно не страшно, – с вызовом в глазах произнесла она.
– И как зовут такую смелую красавицу?
– Батюшка Еленой нарёк.
Она была одета богато, почти до самой земли свисали длинные рукава кафтана, сразу видно, что родом из знатной семьи. Милошу бы стоило поостеречься её, не злить зря местных, заигрывая с ней, но что дурного могло случиться из-за простого разговора?
Кто лучше всех мог знать свежие сплетни, как не молодые девушки? Они точно птички за считаные мгновения разносили вести с одного конца города до другого, щебетали обо всём на свете, но чаще всего обсуждали молодых мужчин, особенно красивых, богатых или необычных. На это и рассчитывал Милош, когда взял обеих девушек под руки и принялся выгуливать по площади мимо лоточников и скоморохов. Если бы Гармахис жил в городе и заводил знакомства среди местных, как он это делал в Совине, так девушки бы уже давно положили глаз на чужеземца. Но никто о нём не слышал, Гармахис точно сквозь землю провалился.
Всё же он был живым человеком. Ему нужно было есть и пить, да просто жить где-нибудь. Он не мог исчезнуть бесследно.
– Княгиня уходит, – Елена заметила, как с помоста спускалась Здебора в окружении служанок и боярынь.
Милош мельком бросил на неё взгляд. Было слишком рано, чтобы покидать праздник.
– Говорят, она больна, – прошептала вторая девица. – Мне рассказывали, что она по ночам плачет.
– Отчего? Болит что-то? – спросила Елена.
– Нет, ночью её терзают навьи духи. Её служанки в ужасе разбегаются, когда она начинает кричать.
– Ох, Создатель, – девушка коснулась пальцами лба, глаз и губ.
Здебора и вправду казалась больной и потерянной. Она точно не видела ничего перед собой, на лбу её залегла глубокая морщина.
– Господин чародей, а пошли с горки кататься, – Елена отдала миску с оставшимися блинами подруге, и Милош заметил, как она попыталась намекнуть ей, округляя глаза, чтобы та уходила.
– Это куда?
– На речку, – Елена, уже не стесняясь, взяла Милоша за руку. Её подруга осталась стоять растерянно в стороне.
Он оглянулся на помост, где сидел князь. В конце концов, с Ярополком оставалась Дара, а где-то рядом скорее всего крутилась Третьяна. Она хвостом ходила за лесной ведьмой.
– Ладно, пошли, – благосклонно улыбнулся Милош.
Елена светилась от счастья, когда они направились вдвоём к воротам. Празднующий народ провожал их любопытными взглядами, и можно было не сомневаться, что по городу уже поползли разговоры про чародея и миловидную боярскую дочку.
За стенами города Милош бывал редко. Порой он заходил в гости к Весе и её сестре, дважды они вместе с Дарой и Третьяной осматривали укрепления и думали, нельзя ли как-то усилить защиту с помощью чар. Жил Милош в городе и по старой совинской привычке выходить за стену не любил.
Обычно в посаде было тихо, но на Масленицу визг у реки стоял такой, что закладывало уши. С крутого склона дети и взрослые катались на санках. Елена повела Милоша к склону. Глядя на веселящихся людей, он всерьёз задумался, как бы сбежать подальше. Одно дело, когда кметы да простые горожане валяются в снегу, врезаются друг в друга и пихаются в куче-мале, а другое, когда княжеский чародей резвится, точно маленький ребёнок. К тому же ему стало жалко новый наряд, слишком много денег он на него потратил.
– Кирилл, Кирилл! – воскликнула Елена, заметив кого-то в толпе. – Дай мне свои санки.
Кирилл оглянулся. Лицо его, румяное, весёлое, вдруг удивлённо вытянулось. Он оглядел Милоша с головы до ног.
– Княжеский чародей, – проговорил он и протянул руку. – Смотрю, тебе пришлась по нраву моя сестра?
– Его зовут Милош, – Елена повисла у чародея на руке, заглянула с восторгом в глаза. – Так дашь нам санки?
– День добрый, Кирилл, – Милош пожал новому знакомому руку, сам внимательно присмотрелся и к распахнутой дорогой шубе, к оберегам на рубахе, золотому солу на груди. Юноша явно был не просто из богатой семьи, а знатного рода. – Смотрю, у вас тут весело?
– Наверное, не так, как в рдзенской столице, – пожал плечами Кирилл. – Но если знать нужных людей, то будет недурно.
– Это каких людей?
– Например, меня. Мой отец боярин Сдеслав.
Он посмотрел на Милоша так, будто ожидал, что слова его заставят то ли содрогнуться от ужаса, то ли упасть ниц в благоговении. Но чародей не успел ещё запомнить всю местную знать, да и боярина Сдеслава на совете ни разу не встречал. Не так уж важен он, значит, был, как считал Кирилл.
– Мой отец – младший сводный брат князя Чернека, – пояснил боярский сын недовольно.
– Не встречал его ни разу на совете.
– Он мёртв, но мы с дядей близки, ведь у него самого нет сыновей.
Милош с понимающей улыбкой склонил голову. Значит, Кирилл мнил себя близким родственником князя, наверное, даже наследником. Только не Чернек решал, кто станет после него править Лисецком.
– А ты, значит, служишь Великому князю, – продолжил Кирилл небрежно. – Не побоялся идти к нему на службу?
– Кирилл, – капризно протянула Елена. – Отдай уже санки, раз сам не катаешься.
– Бери, – раздражённо бросил юноша и пнул их ногой в сторону сестры. – Иди, повеселись пока. А мы поговорим с княжеским чародеем.
Милош ожидал, что Елена оскорбится пренебрежением брата, может, даже обругает, но она, наоборот, притихла, слова не сказала. Девушка подняла верёвку от санок и потянула их за собой.
– Потом тогда… покатаемся вместе, – пробормотала она на прощание и ушла к горке.
– Ты попросил её привести меня? – догадался Милош.
Пожав плечами, Кирилл мотнул головой в сторону.
– Прогуляемся?
Вдвоём они пошли обратно к воротам.
– В городе много глаз, за тобой особенно все следят. А нам есть, о чём поговорить.
– Например?
– Например о том, как правильно выбирать союзников. Ты мне нравишься, чародей, нравится затея с новой башней, только вот народ это не одобряет.
– Потому что местный настоятель проклинает чародеев на чём свет стоит, – хмыкнул Милош и посмотрел в сторону реки, куда унеслись на скорости санки Елены. – В столице люди спокойнее, потому что сам Пресветлый Отец на стороне Великого князя.
– В Златоборске, может, и да, но князь же хочет оставить вас здесь, в приграничных княжествах, подальше от себя. Рано или поздно среди людей начнётся недовольство.
– А как бы поступил ты?
– Я бы держал вас в тайне, как Тихую стражу в Рдзении. Никто же не знает, чем она точно занимается и кто в ней состоит.
– И в чём была бы выгода для чародеев?
– Безопасность от народной ненависти и преследования Охотников.
Милош чуть склонил голову к правому плечу. Вряд ли Кирилл понимал, как устали чародеи скрываться.
– Великий князь хочет большего: чтобы чародеев славили наравне с дружиной.
Кирилл рассмеялся.
– Такого больше никогда не будет, Милош, ваш век прошёл. Чародеям остаётся или жить в тени, или бежать и держаться от людей подальше. Ты же сам понимаешь, ты из Рдзении.
Разговор начинал утомлять. Ещё один мальчишка, который считал, что понимал больше остальных. Милошу слишком часто приходилось общаться с принцем Карлом и с Чаславом Лисицей, чтобы устать от их рассуждений.
– А ты поступил бы иначе?
– Я держал бы вас при себе и платил щедро, очень щедро, но не стал бы кричать на всю округу, что поведу за собой войско чародеев. Вот увидишь, такая смелость доведёт князя до могилы.
Радостные визги со стороны горки отвлекали. Милош подумал, что не так уж ужасно было бы покататься на санках, точно лучше, чем слушать дурака.
– Как ты, – он запнулся, силясь вспомнить имя боярина, – Кирилл, озабочен судьбой князя…
– Я беспокоюсь о родной земле, – Кирилл развёл в стороны руки. – А кто будет править государством, если что-то случится с князем? Его жена? Она скренорка, чужачка. В Златоборске её не любят. А младший брат Ярополка байстрюк, бояре его не поддержат. К тому же, что княгиня Гутрун, что княжич Вячеслав – все они ненавидят чародеев. Об этом все знают. Тут такая охота на ведьм была в городе, когда княжич проезжал…
– А ты, значит, не ненавидишь чародеев?
Мимо пронеслась детвора. Девчонка лет пяти развернулась и крикнула звонко:
– Лови!
Она кинула что-то, Милош едва успел поймать. В руках его оказалась баранка.
– Спасибо! – улыбнулся он девчушке, но она даже не обернулась, побежала с остальными к спуску с горы.
Кирилл раздражённо поморщился, когда Милош откусил кусочек от баранки. Есть он на самом деле не хотел после блинов Горицы, но нужно было на что-то отвлечься, чтобы вытерпеть болтовню барчука.
– Пойми, Милош, я верующий человек, но разумный. Выгода государства для меня превыше всего, – важно рассуждал Кирилл. – Поэтому я всегда приму помощь, которая пойдёт на благо. И буду крайне благодарен.
Он ходил вокруг да около, а о главном молчал, и Милош не выдержал:
– Даже если ты станешь князем после Чернека, то не сможешь утаивать от следующего Великого князя, что держишь при себе чародеев.
– Не думаю, что в скором будущем хоть кому-нибудь будет дело до Великого князя, – криво улыбнулся Кирилл. – Разве ты не слышал, как недовольны остальные князья, что им приходится отсылать людей и провизию на нужды Ярополка? Эта зима слишком длинная, а лето обещают холодное. Когда начнётся голод, каждое княжество будет думать в первую очередь о своём благополучии. И тогда чародеям будет уже не место на границе, потому что и границ прежних не останется. Нужно смотреть в будущее, Милош, – покровительственно закончил он с такой уверенностью, точно уже сидел на лисецком престоле.