На закате, недалеко от Новисада, сокол заметил чёрную точку. Небольшие сани легко двигались по льду, их везла двойка лошадей. Гармахис сидел в санях один. Сокол узнал его издалека: тьма вокруг разрослась, точно клочок ночи бросили на белый снег.
Обогнав сани, оборотень приземлился на лёд прямо посреди реки. Обнажённый, уязвимый для удара Милош остался ждать. Гармахис не мог его не заметить.
Это было глупо и безрассудно. Милош был слабее. Он не смог противостоять Гармахису ни в первую их встречу, ни тем более в последнюю, когда южанин напитался силой Ярополка. Но и ослушаться приказа княжича Вячеслава Милош теперь не мог.
Сани приближались. Тревожно гудела река подо льдом, разбуженная то ли тёмными чарами, то ли дробью копыт. Медленно, лениво оседал снег на волосы и плечи Милоша. Он поёжился и слегка пошевелил пальцами, заставляя кровь бежать быстрее и разогревая собственное тело.
– Эй! – выкрикнул Гармахис. – Хочешь умереть?
Кажется, он собирался проехать мимо, лошади повернули чуть в сторону, и Милош уже приготовился выбросить заклятие, когда сани остановились шагах в тридцати от него.
Медленно он пошёл навстречу. Щуря глаза, Милош наблюдал, как тьма потянула лапы к золотому огню. Он моргнул, и зрение прояснилось. Снова перед ним предстал просто человек: смуглый, усталый. Гамархис хмурился. Ни следов ожогов, ни шрамов на нём не осталось.
– Ты сумасшедший? – спросил он.
– Я должен тебя убить, – пожал плечами Милош. – Мне приказали.
– Ты не сможешь, – Гармахис сказал это без насмешки или вызова, так спокойно, точно они обсуждали, сможет ли Милош перекувырнуться через голову. – Я даже маску не буду доставать. Я тебе всё равно не по силам, чародей.
– Знаю.
– Тогда зачем преследуешь меня?
– Ты убил княжну и Великого князя. Ты должен за это заплатить.
Мир окунулся во тьму. Ноги подкосились. Милош упал на бок, скорчился, загребая руками колючий снег. Под ним шумела река, в стороне тревожно заржали лошади. Лёд задрожал. Стук. Стук.
– Я мог бы убить тебя, но я уже сыт, а ты уже слаб, – произнёс вкрадчиво голос совсем рядом. – И ты впечатлил меня, чародей, тебе удалось достойно мне противостоять. Я оценил это и потому пощажу.
Милош хотел что-то сказать, но вместо слов изо рта потекла пена. Мышцы свело, он выгнулся дугой, прикусил губу до крови и подавился собственной кровью.
– Передай своим князьям, что жертва не была напрасной. Теперь я силён, и эту силу я направлю против наших общих врагов. Не подумай, что я безумец. Я почти такой же, как ты, чародей, только куда могущественнее. Мои предки были слабыми, как обычные чародеи, но научились забирать из земли больше и стали богами. Я тоже хочу быть богом, чародей. Передай этим своим князьям, что я просто вернул себе то, что украл у нашего рода Ярополк Змееборец. Больше мне от этой земли пока ничего не нужно. Сначала я верну своё.
Он отступил, и Милош наконец вздохнул свободнее. Слышно было, как гудела река подо льдом. Гармахис прошёл к саням, оглянулся.
– От вас я взял не больше, чем требовалось, хотя очень жаль, что не удалось попробовать твою лесную ведьму. Лучше спрячь её в надёжное место, потому что однажды, когда я верну власть своему роду, то могу пожелать встретиться с ней снова.
– Маска, – Милош осторожно провёл кончиками пальцев по бумаге, очерчивая знакомый узор. – Я видел её на Гармахисе в день, когда убили Ярополка.
Княжич Вячеслав забрал из его рук книгу, поднёс ближе к свече, внимательно разглядывая.
– Не пойму толком, – проговорил он, хмурясь, – что здесь написано?
– Змеиные цари никогда не показывают своё лицо, – перевёл с троутоского Милош. – Узреть их смертному не по силам. – Он тоже выглядел озадаченным, с трудом разбирая язык Благословенных островов. – Тут написано, что цари были не людьми, а богами.
– Гармахис не похож на бога.
– Может, цари для того и носили маски? Чтобы никто не узнал, что они всего лишь люди? Я встречал человека, чья сила похожа… Он всего лишь человек, просто проклят.
Вячеслав положил книгу на стол.
– В день, когда умер Ярополк, – вспомнил Милош, – Гармахис носил маску, и люди буквально боготворили его. В Лисецке его считали святым.
– Значит, он напитался золотой силы, убив мою семью? – губы княжича стали тонкими, точно нить. – И что теперь?
Милош пожал плечами.
– Он явно спешит убраться подальше из Ратиславии. Мы не сможем с ним справиться, никто из нас, быть может, только лесная ведьма, но я бы не хотел снова встретиться с ним. Неизвестно, чем это закончится. Такие люди, как он, опасны для всего живого.
– И что, я должен наблюдать, как эта гнида счастливо живёт в своих песках?
– Кажется, он не считает тебя врагом, лишь средством для достижения цели, – Милош внимательно оглядел свой наряд, стараясь не смотреть княжичу в глаза. – Он упоминал твоего деда, Ярополка Змееборца.
Пламя свечи дрожало, норовя потухнуть. Вячко забрал книгу, разглядывая рисунок.
– А что с ним?.. А, точно. Он убил последнего Змеиного царя.
– Может, не последнего? – пожал плечами Милош. – Наверное, у него остались потомки, просто они оказались слабее.
– А этот Гармахис, значит, вернул себе эту… золотую силу.
– Не её. Природа Гармахиса извращённая, тёмная, но да, даже её питает золотая сила, – согласился Милош. – Не думаю, что мы скоро вспомним о нём. Если Гармахис действительно потомок Змеиных царей, то ему будет чем заняться. Бидьяр почти полностью захватила Империя. Если власть Змеиных царей восстановится, война вспыхнет с новой силой.
Молча княжич захлопнул книгу и отдал её Пресветлому Брату.
– Значит, Гармахис постарается развязать войну с Империей, – задумчиво произнёс Вячко. – Это нам на руку. Император состоит в заговоре с Шибаном, ждёт от него ратиславских рабов в подарок.
– Будь я на твоём месте, княжич, то наблюдал бы издалека, как мои враги убивают друг друга. Мёртвых уже не вернуть.
В стороне от дороги мелькнул цветастый платок. Из-за веток вынырнула девушка с длинной косой, за ней выбежала Чири. Это её яркий платок было заметно издалека.
– Здравствуй, лесная ведьма! – воскликнула Третьяна.
Она жадно смотрела по сторонам, пробежала взглядом по каждому лицу и будто разочаровалась. Дара понимала её. Не этого ждёшь от отряда чародеев: не больных, уставших и равнодушных людей, что едва волокли свою жизнь, как кошка волочёт за собой сломанный хвост.
– Давно ждёшь? – спросила Дара.
– Не очень. Травы, что пробились вдоль дороги, нашептали мне о твоём приближении, – ответила Третьяна.
Дара с трудом спешилась, ослабевшие ноги подогнулись, но всё-таки она устояла, держась за гриву лошади. Та покосилась на неё и громко фыркнула.
– А где Милош? – раздался хриплый голос Чири.
Девчонка не боялась чародеев, разглядывала их, не таясь, и важно дула щёки. Дара, наоборот, старалась на них не смотреть. У всех бывших рабов лбы были клеймёные, они слишком напоминали Тавруя.
– Милош остался с княжичем, – отвечала Дара неохотно. Дорога утомила её, но не это тяготило душу. С каждым шагом, с каждым поворотом всё ближе она подходила к дому. Уже отсюда она видела знакомый перелесок, за которым скрывалось Заречье. Проехать дальше через поле, и покажется мельница.
– Как дома?
– Обычно, – пожала плечами Третьяна.
Откуда она могла знать, как должно быть на мельнице?
Дара не стала больше расспрашивать ни о мельнице, ни о мачехе. Увидит своими глазами. Услышит всё сама.
– Как княжич? – с любопытством спросила Третьяна. – Согласился помочь вам?
– Ты хочешь спросить, согласился ли он принять нашу помощь? – усмехнулась надменно Дара. – Куда ему деваться?
Она подала знак вознице в первых санях, и медленно они двинулись дальше. Дара пошла пешком, рядом с ней Третьяна и Чири. Обоз обгонял их, проплывали мимо серые лица чародеев. Дара запомнила каждого по имени, но так и не узнала ни одного из них. Чародеи держались отстранённо, холодно. Вторак говорил, что и не стоило ждать иного от людей, которые долгие годы жили хуже бездушного скота.
– Но что же теперь будет? Княжича посадят править Златоборском? – допытывалась Третьяна.
– Кто ему позволит? В Златоборске теперь княгиня Гутрун, жена Ярополка, – скривила губы Дара. – Вячеславу повезёт, если ему дадут хороший город на княжение.
Она произнесла это важно, со знанием дела и вдруг поняла, что повторяла слова Милоша.
– Молодая жена княжича, может, подсобит ему, – послышался со стороны голос.
Вторак выпрыгнул из саней и подошёл к девушкам.
– Жена? – переспросила Третьяна, переменившись в лице.
– Я-то? – улыбнулся простодушно Вторак. – Нет, я лишь чародей княжича Вячеслава. Звать меня Вторак. – Он приподнял шапку на голове, здороваясь. – А ты? – Он прищурился, и на старческом лбу его показалось ещё больше морщин.
– Третьяна, – сказала стремительно девушка. – Меня звать Третьяна.
– Да озарит Создатель твой путь, Третьяна, – пожелал ей колдун.
Ведьма промолчала, поджимая губы.
– Так что с этой… женой? – спросила она.
– О, княжич Вячеслав взял в жёны славную девушку, любимую дочку хана Барджиля – богатого, знатного человека из Дузукалана. Хан, верно, пожелает, чтобы его дочь правила процветающим городом, а, значит, поможет княжичу сесть в столице.
Дара промолчала. Ей не было дела до княжича и его престола, покуда он не пытался её убить. Пусть грызутся между собой в Златоборске, лишь бы не пострадали люди за высокими стенами города.
Вторак разболтался с Третьяной, скоро они отстали от Дары, рядом пошла одна только Чири. Девчонка приплясывала на ходу.
– На мельнице сытно, – не детским хриплым голосом сказала она. – Я хочу там остаться.
Только фарадалки не хватало у неё дома! Дара промолчала, чтобы не сказать лишнего.