Финч испуганно поглядел в потолок, словно ожидая увидеть пару растущих из него ушей. Он даже подумал на мгновение, что, может, лучше признаться во всем. Но тут же вспомнил, что в таком случае миссис Чаттни мгновенно доложит констеблю об их проделках. А констебль, как помнится, уже обещал арестовать его, если он станет нарушать правила.
– Мы ходили за печеньем, сэр, – сказал Финч.
Мистер Перкинс пристально поглядел на него и осуждающе покачал головой. Видимо, он понял, что ничего иного не добьется. Но расспросы не прекратил:
– Также миссис Поуп сказала, что ты ходил куда-то с мадам Шпигельрабераух ночью. Куда именно?
– Просто сопровождал ее на прогулку с ребенком.
– Ночью?
– Она всегда гуляет ночью. Ну… раньше гуляла только ночью.
– Почему?
– Ей так нравится? – предположил Финч.
«Вот ведь пристал! – с досадой подумал мальчик. – Ну, хочется племяннице королевы не-птиц прогуливаться по ночам, и что с того?!»
– И где же вы гуляли, позволь узнать?
– На бульваре, – машинально ответил Финч.
– На каком?
– Бульвар Разбитое Сердце. Это в Гротвей.
– Да, я знаю, – кивнул констебль. – И вы были только вдвоем?
– Нет, – ответил Финч.
Констебль заметно напрягся. Его глаза удивленно и, мальчику даже показалось, взволнованно расширились.
– Кто еще с вами был?
– Младенец, – хмуро ответил Финч.
– А, ну да. – Констебль кивнул. Вероятно, он ожидал услышать что-то об убийцах и заговорщиках.
– Сэр! – негромко позвал доктор. – Вы можете забрать девочку.
Мистер Перкинс поглядел на стрелку над лифтом.
– Да, как только… – начал он, но тут стрелка качнулась и поползла вниз. – Пойдем, Финч.
Вернувшись к каминам, констебль аккуратно поднял на руки завернутую в пледы Арабеллу и направился к лифту. Мальчик взял пальто подруги и, бросив тревожный взгляд на ехидно усмехающегося доктора, поспешил за полицейским.
Кабинка с лязгом опустилась. Лифтер отворил дверцу и отодвинул решетку.
– Мистер Поуп, нам на… – Констебль поглядел на Финча, ожидая подсказки.
– Четвертый, – сказал Финч.
– Да, на четвертый этаж.
– Как скажете, сэр, – промямлил лифтер.
Мистер Поуп был явно недоволен тем, что ему снова нужно отправляться в свое «невероятно долгое путешествие по этажам», но препираться и ворчать не посмел – представители закона вызывали в нем почти детскую робость.
Когда кабинка остановилась на четвертом этаже, Финч первым вышел из лифта и направился прямиком к квартире № 9. Констебль с девочкой на руках последовал за ним.
– Мне вас ждать, сэр? – с тоскливым видом спросил лифтер.
– Да, будьте любезны, мистер Поуп.
Финч извлек из кармана пальто Арабеллы ключ от ее двери. Отпер.
Констебль занес девочку в квартиру. В гостиной горел свет. За столом, по-прежнему уткнувшись лицом в тарелку, спал Сергиус Дрей. Финч облегченно вздохнул – ну, хоть что-то сегодня прошло как надо.
– Кто это? – спросил мистер Перкинс. – Отец девочки?
– Нет, – ответил Финч. – Ее дядя. Мистер Дрей. Я вам о нем говорил…
– Ах да. Разбуди его.
Финч подошел к мистеру Дрею, склонился к нему и незаметно подложил отмычки в карман его брюк.
– Мистер Дрей! – позвал Финч и прикоснулся к локтю спящего мужчины. – Мистер Дрей, проснитесь!
«Кажется, Арабелла все-таки переборщила со снотворным», – подумал он.
Финч немного осмелел и с силой подергал Сергиуса Дрея за плечо.
Мистер Дрей вздрогнул и поднял голову из тарелки. Кусок холодного омлета пристал к его щеке. В первое мгновение дядя Сергиус недоуменно заозирался, не совсем понимая, что происходит, но, увидев рядом с собой Финча, что-то заподозрил и мгновенно рассвирепел.
– Что это ты здесь?.. – начал было он.
– Мистер Дрей, полагаю?! – спросил констебль.
Сергиус Дрей перевел взгляд на мистера Перкинса и замер с открытым ртом. О, как же он испугался – еще бы! – полицейский в его квартире!
Руки мистера Дрея профессионально задрожали и потянулись к карману.
– Ваша племянница, сэр, – сказал констебль. – Вышла в бурю из дома за печеньем.
И только сейчас Сергиус Дрей увидел девочку на руках у мистера Перкинса. Его брови поползли вверх.
– Она мертва? – спросил он. И было неясно, испуганно или обрадованно.
– Нет, сэр. Ее вернули как раз вовремя. Доктор оказал ей помощь. Но бедняжке нужен уход. Куда ее можно отнести?
Мистер Дрей оживился и засуетился. Вскочив на ноги, он принялся деловито виться вокруг констебля, имитируя приторно заботливого дядюшку.
– Ой, как же так вышло! – сокрушался он, выпучив глаза, но не в силах подавить в них ехидство. – Буря! Девочка попала в бурю! Это же просто ужасно!
– Вы правы, сэр, – констебль кивнул. – Куда отнести мисс Джей?
– О, полагаю, мою милую Арабеллу следует отнести в ее комнату! Я вас провожу…
Сергиус Дрей засеменил по коридору, показывая дорогу. Распахнув дверь комнаты, он нырнул внутрь и даже озаботился – отбросил в сторону краешек одеяла на кровати Арабеллы, – просто лучший дядюшка на свете!
Финч и констебль зашли следом. Мистер Перкинс положил Арабеллу на кровать. Завернув ее в одеяло, он повернулся к мальчику.
– Надеюсь, ты за ней приглядишь?
– Конечно, сэр.
– И я тоже! – вставил дядя Сергиус. – Буду глядеть в оба глаза. И совсем перестану моргать. Только бы бедная девочка поправилась.
– Тогда, полагаю, она в надежных руках, – сказал мистер Перкинс. – Если ей станет хуже, тут же сообщите доктору Нокту. Он внизу. Я тоже буду внизу.
– Благодарю вас, сэр, – почтительно сказал дядя Сергиус. Подойдя к девочке, он демонстративно поправил ей одеяло. – Вы очень помогли. Миссис Джей будет рада узнать, что все обошлось…
– Мы все рады, что все обошлось. – Мистер Перкинс хмуро поглядел на Финча, после чего вышел из комнаты.
Стоило входной двери квартиры № 9 за констеблем захлопнуться, как мистер Дрей тут же изменился в лице. Он вновь стал напоминать себя прежнего – злобного, коварного, вероломного дядю Сергиуса.
– Сам за ней следи, – прорычал он. – А у меня и так дел по горло.
– Хорошо, сэр.
Сергиус Дрей развернулся и направился к выходу из комнаты. На пороге он остановился и обернулся.
– За печеньем, значит, ходили? – презрительно бросил он. – Ну-ну… Я-то знаю, что вы снова совали свои носы во взрослые дела. Но вот тебе совет, зловредная малявка: если пытаешься строить козни, хотя бы отговорки придумывай поумнее! «Печенье»! Вот болван!
Удовлетворенный «отеческим» наставлением, он скрылся в коридоре.
Когда мистер Дрей ушел, Финч склонился над бедной Арабеллой и осторожно прикоснулся к ее лбу. Лоб был теплым – это утешало.
«Что он там говорил, этот лживый доктор? – подумал Финч. – Теплый чай?»
Просить чай у дяди Сергиуса не хотелось – даже если он снизойдет, нельзя быть уверенным, что этот подлый человек ничего в него не подсыпет. Поэтому Финч решил принести банку желудевого чая, который заваривал утром.
– Я скоро вернусь, – сказал мальчик спящей Арабелле и отправился к себе.
Подъем по лестнице давался с трудом. Все тело еще зудело и ныло после столкновения с бурей, голова слегка кружилась, а в горле словно кто-то просыпал булавки, но мальчик старательно не обращал на это внимания. Его не оставляла неприятная мысль: «Все еще далеко не позади».
Подойдя к своей двери, Финч открыл ее и шагнул в прихожую. Жестянка с чаем обнаружилась там же, где он ее и оставил, – на столе, рядом с горой конфетных оберток. Не верилось, что они сидели здесь с Арабеллой и обсуждали расследование только этим утром – по ощущениям прошло несколько дней.
Взяв жестянку, мальчик отправился обратно, но кое-что в прихожей заставило его остановиться. Он должен был заметить это «кое-что» сразу, как вошел в квартиру, но был так сосредоточен на Арабелле и чае…
На коврике у двери лежала записка!
«Вот ведь наглый старикашка! – раздраженно подумал Финч. – Прогнал нас, а теперь что-то там пишет! Это из-за него мы угодили в лапы к Чаттни и попали в бурю! Что бы там ни было, пусть сам со всем разбирается! Я ему помогать не буду!»
И все же любопытство не такая вещь, которую можно взять и отринуть по первому желанию. Особенно если ты мальчишка. Финч взял бумажку, развернул ее и прочитал:
«Приходи скорее! Я все узнал! Ты в беде! И твоя подруга в беде! Ты должен помочь мне остановить его, иначе будет поздно!
Финч распахнул рот от удивления и снова перечитал. Записка будто кричала на него. Вопила стариковским голосом мистера Франки. Ее содержание пугало.
Сунув записку в карман, мальчик выбежал из квартиры и бросился наверх, на шестой этаж.
Подлетев к зеленой двери под бронзовой цифрой шестнадцать, Финч уже собирался позвонить, но с удивлением увидел, что дверь приоткрыта и через щелочку на площадку просачивается узкая полоска света.
Это было странно и весьма подозрительно. Чтобы мистер Франки, боящийся собственной тени, оставил дверь незапертой? Что-то тут было не так…
Финч толкнул дверь и вошел в прихожую.
– Мистер Франки?! – позвал он.
Никто не ответил.
Мальчиком овладело тревожное предчувствие. Он двинулся по коридору, и все внутри будто принялось вопить: «Не иди туда! Не иди!»
Оказавшись в гостиной, Финч застыл и выронил банку с чаем.
Мистер Франки был там. Висел в дверном проеме между гостиной и спальней. Веревка поскрипывала. А глаза старика незряче уставились на мальчика.
Мистер Франки повесился.
Глава 12. Портной и Птицелов
Мистер Франки повесился.
Веревка поскрипывала – она тянулась к дверной притолоке и крюку для лампы, а петля передавила шею мистера Франки, из-за чего его голова склонилась немного набок.
Мистер Франки был одет в свой обычный вишневый шлафрок. Носки домашних туфель располагались всего в паре дюймов от пола, словно он пытался дотянуться ими до ковра, но так и не смог. Рядом валялась перевернутая табуреточка. На лице старика застыло его коронное презрение вкупе с так до конца и не оставившей его подозрительностью.