Вот, какие интересные сведения, моя нанимательница тоже с продавщиц начинала, я думал, минимум с товароведа после техникума.
Я стою минут десять, разговаривая с местными старожилками и мы договариваемся даже, что они спросят кого-то из соседей, зайдут в магазин послезавтра, расскажут мне насчет того, есть ли такая возможность, чтобы у кого-то снять комнату.
— Готов двадцать рублей платить каждый месяц, — закинул я напоследок приманку.
Пусть это половина моего месячного дохода сейчас, так и работаю я всего по шесть часов два через два дня, есть много времени остается на другие дела.
После этого еще раз обошел соседние дворы, выбирая свежие дома, чтобы не связываться с коммуналками. Жить там можно, и за десять рублей можно снять комнату, только, ну его на хрен такую жизнь.
Везде закинул удочки, рассказал про работу в магазине и пригласил приходить послезавтра с вариантами.
После этого дошел до метро Техноложка и покатил в сторону Петровского стадиона, чтобы реализовать неясную такую мысль насчет того, чтобы использовать мое знание итогов тех же футбольных матчей.
Зенит проиграет дрезденцам и дома, и на выезде, это я знаю, тут ничего особенного, тем более, я счет точно не помню. То ли, один-три, то ли, один-четыре…
Спартак фантастически выиграет и дома, и в Лондоне, это тот редкий случай, когда результаты матчей мне известны до последней цифры.
Уверен, что где-то ставят ставки и играют на результаты матчей, ибо, скучна советская жизнь, а футбол довольно сильно ее оживляет, если тебе повезло стать болельщиком или даже фанатом своей родной команды.
Однако, в такую сплоченную компанию попасть не просто, придется в Ленинграде быть зенитовцем, а в той же Первопрестольеой — ярым спартачом. Ну, и атрибуты соответствующие носить.
За сегодня успел пройтись только вокруг Петровского стадиона, ищу большую пивнушку или пивной зал, как это называется официально, где могли бы собираться болельщики со стажем. Понятно, что пара вымпелов и флаг любимого клуба должен иметься на стене заведения, тут никакой проверке не докопаться до атрибутов спортивного клуба.
На самом деле я даже не знаю, есть ли такой пивняк, где могут выставить телевизор на стойку бара, чтобы собравшиеся фанаты могли, пусть и в низком разрешении советского телика и советского телевидения, посмотреть матч.
Спортбаров еще нет в стране, а вот организованные и сплоченные фанатские движения уже есть.
Движения есть, деньги они как-то должны зарабатывать, а ставки на результаты матчей — довольно простое дело.
Правда, тема эта только для своих, а своим у фанатов так просто не станешь, придется с ними время проводить, выпивать и драться. Будешь хорошо кулаками работать — начнешь авторитет нарабатывать. Долгий это процесс и хлопотный, нужно ли мне оно?
Не знаю, только предполагаю, что такой пивняк может находиться рядом со стадионом, а собираться там могут болельщики со стажем, которые свое уже оторали и отпрыгали на стадионе, теперь променяли адреналин трибун на уютный зал с пивом и приятными собеседниками. Которые знают изначальный состав любимой команды в любом матче и кто выходил на замену, даже двадцать лет назад.
Поэтому я примечаю два пивных зала недалеко от стадиона и на обратном пути заезжаю на Конюшенную площадь, чтобы поговорить насчет тренировок в новом месте.
— От Сидориных? Тренировался три года? Хорошо бы тебя в деле посмотреть! — замечает мнре седой тренер в зале бокса.
— Затем и приехал, чтобы узнать про время тренировок. Форму пока с собой не брал, — отвечаю я, рассматривая зал и тренирующихся парней.
— Давай тогда завтра приходи, к семнадцати часам. Посмотрим на тебя в деле, — решает тренер.
Я соглашаюсь, так что, завтра меня ждет непростой экзамен. В «Трудовых резервах» Ленинграда практикуется более жесткий стиль ведения боя, чем в моей прежней секции, поэтому мне и самому интересно проверить себя.
Пусть я уже три месяца почти не тренировался, местные парни тоже летом гуляли, скорее всего и тренируются поэтому только десять дней пока.
На следующий день я снова прогуливаюсь в районе нового места работы до пол пятого, закидываю очередные удочки насчет жилья и потом спешу в зал.
Меня представляют остальной команде и начинается разминка, потом стоим в парах и напоследок — спарринги.
Мне приходится нелегко, местные парни хотят доминировать и сразу показать, что какие-то претенденты из области им не конкуренты. Только и я отвешиваю не жалея сил протиникам, сдержанность, принятая на спаррингах между своими сразу пропадает, мне прилетает хорошо так, но и я со своей правосторонней стойкой и контратакующей манерой боя могу много чего донести до соперников. И доношу постоянно, вижу, что на тренера моя манера боя и умение произвели благоприятное впечатление.
Такой момент, когдва стоит показать себя максимально боевито, чтобы потом легче жилось.
Чувтвую, что тренеру «Резервов» я и моя манера работать на ринге пришлись по душе, он называет время, когда меня ждут в зале и отпускает в душ.
Теперь я могу хоть нормально взвеситься после тренировки, на которой точно потерял с килограмм живого веса.
— Опа, пятьдесят семь кило, прогресс на лицо! — понимаю я про себя, когда весы уравновешиваются.
Такой вес у меня оказался только через полтора года, когда в середине десятого класса меня и пару парней из группы кинули на усиление команды новичков в соседнее ПТУ на спартакиаду Профтехобразования. Их там было человек тридцать в группе, и что интересно, все они до единого проиграли свой первый бой, даже будущие серьезные мастера спорта.
Эти будущие мастера спорта стали потом киллерами в новой и страшной жизни страны. Один даже открыто застрелил какого-то грузинского авторитета, вроде, отсидел свой десяток лет.
Мы втроем впряглись за всех и дошли до финала, я выиграл три боя подряд тогда.
Тогда ко мне и еще двоим парням из нашей совместной команды и подошел начальник боксерской секции из военно-морского училища имени Ленина города Пушкина. Мичман Гринцевич, так его звали, он на этих соревнованиях рефери в ринге подрабатывал и немного помог мне победить в полуфинале. Правда, в финале, в равном бою оказалась уже не моя очередь побеждать, как популярно объяснил мне тот же мичман.
Я даже прокатился с отцом в это училище в город Пушкин, посмотрел на представителей дружественных африканских племен, которые тоже проходят там обучения на старые дизеля и всякие сторожевики, передаваемые их странам по ленд-лизу могучим СССР, даже побывал в зале на тренировке. Парни из нашей путяги так и ушли в это мало перспективное для военной карьеры училище, я потом иногда встречал их на соревнованиях.
Как оказалось, я сделал на редкость правильный выбор по совету отца, что не остановился в своих поисках на училище Ленина, которое готовит механиков-маслопупов на всякие мелкие суда нашего ВМФ.
Где выше старшего лейтенанта по служебной лестнице в жизнь не подняться, если только не обрюхатишь коварным способом дочку какого-нибудь адмирала.
Парням там пришлось тренироваться с утра до вечера, так что, команду-победителя на первенстве ВВМУЗ СССР мичман сколотил крепкую, только, в город их никто не выпускал, максимум, помогали по учебе.
А мы же, бравые Ленкомовцы, почти не тренировались, зато, из города не вылезали, вели активную светскую жизнь.
Потом была еще поездка во ВВМУРЭ им. Попова, куда меня тоже брали с распростертыми руками, однако, отец после нее точно разузнал, что для нормальной карьеры требуется поступать только в два училища в Ленинграде, или Фрунзе, или Ленком.
Так что, тактически я поступил абсолютно правильно, выбрал лучшее училище для будущего карьерного роста.
Училище Фрунзе, может, и не менее перспективное было, однако, добираться до него от Балтийского вокзала гораздо дальше, так что, все правильно сложилось в итоге.
Только, вот стратегически — просто просидел за голубым забором пять лет, прячась от настоящей жизни…
После тренировки я уже не стал тратить время, катаясь к стадиону имени Ленина, вернулся в общагу, снова избегнув по пути от остановки до нашего здания засады неутомимых местных гопников. Просто показал им преимущество здорового образа жизни, обежав вокруг всю задыхающуюся от курения и ругательств толпу с разгромным счетом. Еще и с крыльца общаги показал несколько интернациональных жестов, где я их вижу и что сделаю при следующей встрече с их нежными задницами.
Вообще то, я собирался встретить их на крыльце и отвесить несколько серьезных уроков самым быстрым и бесстрашным гопникам, однако, выскочившая командант потребовала от меня зайти внутрь и я не стал спорить.
Кто я такой, чтобы оспаривать распоряжения своего непосредственного начальства?
Они, гопники, конечно, это так не оставили, разбили сгоряча пару дверей в общежитии, вообще, вели себя дерзко, пока не приехала милиция, не задержала пару не успевших убежать хулиганов.
От меня же разъяренная случившимся комендант потребовала объяснительную и сказала, что эта ночь — последная, когда я могу переночевать в общаге.
— Завтра я доложу директору училища и тебя снимут с проживания! — кричат на меня всей толпой, она, вахтерша и кто-то из хозотдела.
— Я-то здесь причем, это у вас банды хулиганов оккупировали дорогу и нападают на первокурсников! Я тоже молчать не стану, почему вы потакаете творящемуся здесь беспределу! — что-то меня тоже достало жить здесь таким бесправным первокурсником-учащимся в опостылевшем уже мне общежитии.
Решил показать наглядно, как я понимаю взрослым уже умом сложившуюся обстановку.
Суки, ладно, ремонт я девчонкам сделал сам и не жалею про это, а то, что пройти до общаги без мордобоя нельзя, это что, я тоже виноват?
Пусть выставляют отсюда, мне уже и так надоело в край мотаться сюда, хоть к родителям съезжу, забыли уже, наверно, как сын выглядит за эти десять дней.
Однако, посмотрев на мою серьезно укрепленную фактами общественную позицию, вся эта управляющая кодла придержала коней, понимая, что я своими словами, если доберусь до директора путяги, резко снижу им показатели и прочие премии.