— Он не был в меня влюблен.
— Ну… этого ты не знаешь.
— Знаю. Он сказал, что чувствует ко мне «что-то», но что это не знает сам.
— Ну…
— Не надо, Эмма. Не пытайся меня успокоить. Он думал, что я умерла, а через два дня уже имел мою сестру. Это говорит о его чувствах гораздо громче, чем все слова мира, какие он может только вспомнить.
Молчит. Ей нечего на это сказать, да и мне нечего. Я отворачиваюсь от подруги, заканчивая макияж, потом слегка улыбаюсь и киваю самой себе.
— Мы на финишной прямой. Сегодня все кончится, я отдам ему отчет, а потом мы уедем домой. Все вернется на круги своя.
— Все уже не будет, как раньше.
— Знаю, но я хотя бы не буду видеть его каждый день. Составим расписание, он будет приезжать к Августу, потом, возможно, я достаточно успокоюсь, чтобы отпускать сына сюда. Все будет хорошо…
Но я сама в это слабо верю. Заходя в огромный, банкетный зал, украшенный в цвета «АСтроя», чье день рождение сегодня здесь отмечают, мне хочется налажать. Подсознательно и сильно. Просто где-то облажаться, чтобы была причина задержаться подольше, но холодный расчёт берет вверх над глупым «котенком», скребущимся на задворках сознания. Нет! Я профессионал, и я сделаю свою работу на пять с плюсом, а потом уеду и займусь ремонтом квартиры. Точно.
Решительно откидываю длинные, блондинистые волосы назад и распрямляю плечи, выискивая самое глупое выражение лица, на которое только способна. Веселый смех, улыбка, кокетство — все, по образу и подобию Лилианы. И через пятнадцать минут бесполезной трескотни с каким-то мужиком, который только и делал, что сально пялился мне в декольте, я слышу.
— Да, я с девушкой. Нашел ее в Испании, просто шикарная танцовщица… Алиса? Подойдешь?
Алиса — это я. Сегодня вечером точно, поэтому разворачиваюсь сразу же и широко улыбаюсь. Богдан стоит рядом с Лив в компании одного из наших подозреваемых — главного рекламщика. Он — лысый старик, и взгляд его не менее сальный, чем у большинства здесь, но я к этому готова. Подхожу, стараясь игнорировать Макса — на него нельзя смотреть ни в коем случае, чтобы у объекта не возникло чувства неполноценности. Он — королева бала, и только он. Я ему это дарую…
— Алиса, познакомься, это Илья Степанович, он занимается рекламой в компании, где я сейчас работаю. А это Максимилиан Петрович и Алексей Петрович — ее хозяева.
Бегло смотрю на последних, стараясь блокировать все сигналы своего тела от взгляда «своего личного сорта героина», улыбаюсь только Илье Степановичу. Он это оценивает, конечно подмечает сразу, весь вон расхохлился, раздулся, как павлин. Распрямил хиленькие плечики, поправил ярко-красный галстук, кивнул с «почтением», не брезгуя задержать взгляд на моей груди и бедрах. Мне хочется поёжиться. Вообще, я к такому привыкла, переодевание и общение с неприятными типами — часть моей работы. Увы и ах, но это так. Тот, кто владеет информацией, владеет миром и все такое, и часто чтобы ее достать, необходимо идти и не на такие жертвы, с которыми я справлюсь. Ага. Точно так.
Но тут что-то идет не по плану. Вдруг Илья Степанович хмурится, потом резко уводит взгляд в сторону и выпаливает.
— Извините, там… эм… моя жена. Надо… эээ… подойти. Был рад познакомиться.
Бред и чушь! Мне доподлинно известно, что у его жены есть молодой любовник, и ей абсолютно плевать, чем занимается ее благоверный. С чего вдруг такое рвение?! Точнее наоборот. Такой стремительный побег?!
Хмурюсь, силюсь понять, поэтому смотрю на Богдана, а тот точно мне за спину, и тогда я резко поворачиваюсь. Конечно же сталкиваюсь с Максом, еще бы! Сразу! Что он сделал?! Что опять отчебучил?! Но это глупый вопрос, в пустоту, можно сказать — я ведь знаю что. Вижу, сразу срисовываю его взгляд: он смотрит на меня так горячо, что, клянусь, еще миг и все вокруг вспыхнет.
— Ну класс… — шепчет Богдан, отвлекая меня, а когда я смотрю на брата, он делает глоток шампанского, прежде тихо шепча Лив, — Срисуй. Они говорят с Гришей?
— Да.
— Твою мать…
Перевожу внимание на них. Рекламщик и главный по персоналу шепчутся, потом коротко касаются нас, а точнее меня, и отворачиваются.
— Они к ней не подойдут, — резюмирует брат, слегка щурясь в сторону Макса, — Спасибо. Нужен «план Б».
— Я могу попробовать поговорить с их…
— Это неважно уже, — отбивает мой тихий шепот брат, доставая телефон, — Используем Лив, потому что пока он на тебя смотрит так, тебя использовать нет смысла — они не приблизятся и на шаг.
Потом Богдан уходит вместе с Лив, а я, тяжело дыша, киплю на месте. Раз-два-три, секунды летят, и я правда пытаюсь сдержать злость, но не могу. Резко оборачиваюсь на Макса и шиплю:
— Через пять минут в женском туалете.
Марина может быть конченной сукой и злобной тварью до мозга костей, но она действительно знает толк в роскошных отелях. Конечно, для такого мероприятия Макс не мог выбрать другое место, но выбрал другой отель. Он самый роскошный, находится фактически в центре и, клянусь, может посоревноваться на равных с верхушкой этого бизнеса такой как, например, Плаза или FourSeasons.
Холл выглядит, как что-то потрясающее со страниц лучших журналов об интерьере. Натертый до блеска пол, точно серое зеркало, колонны из чего-то наподобие зеленого нефрита, а по середине огромный фонтан и большая люстра из сотни маленьких, стеклянных шариков, ниспадающих сверху, как прекрасный водопад.
Банкетный зал не менее поражает. Потолок — это стеклянный купол, идущий полукругом. Сам зал выполнен в бежевых тонах: плитка на полу, стены, колонны, даже столы и стулья — все подчеркивает спокойствие и нейтралитет. Удобно. Такой зал подойдет к любому мероприятию, будь то день рождение многомиллиардной корпорации, свадьба или благотворительный вечер. Наверно поэтому он и расписан на годы вперед? Я это знаю, потому что сама договаривалась насчет поставки шампанского, как помощник Макса.
Поэтому, возможно, тут и туалет выглядит, как музей? Стойка под идеально белые и сухие раковины из натурального, светлого камня, отполированного до блеска. Белые, махровые полотенца. Зеркала, как отдельный вид искусства с ветвистыми, шикарными рамками. Даже красный ковер на полу почищен так, что не придраться.
«Сколько там стоил номер?» — думаю, чтобы отвлечься, ходя кругами по просторному помещению, — «Пятьдесят тысяч за ночь? Оно и понятно…»
Я, на самом деле, хотела заселиться сюда. Думаю, что Август был бы в восторге, ведь каждый номер здесь, как отдаленная инсталляция — прекрасен без преувеличения.
«Но я скорее дам отрубить себе голову, чем буду жить со своим ребенком в месте, которым руководит бешенная сука, которая пыталась меня когда-то убить…»
Делаю глубокую затяжку, отпиваю шампанского. Макса я жду уже семь минут, то ли он специально, то ли что-то задержало, но с каждой лишней я лично начинаю кипеть сильнее. Так что когда дверь открывается, и он заходит, я еле сдерживаюсь, чтобы не запустить в него свой бокал.
— Что ты себе позволяешь? — шиплю прямо с порога, но его это не шокирует.
Макс слегка щурится, делает ко мне шаг, а я тут же упираю в него указательный палец.
— Мы договорились, что ты не вмешиваешься!
— Я молчал.
— Твоего взгляда достаточно! Ты смотрел так… так…
— Как «так?! — появляются нотки давно знакомого сарказма, от которого я взрываюсь.
— Так, будто я — твоя собственность!
Макс на это не отвечает, только складывает руки на груди и щурится сильнее, как придурок.
— Ты испортил все, как ты посмел?!
— А как ты посмела вырядиться так, а?!
На секунду ловлю ступор. Мне не послышалось?! Да нет, нет, еще как нет!
— Это моя работа! — ору, придя в себя, — И это тоже часть моей работы! Или ты думаешь, что я кайф ловлю от этих старикашек?! Так надо!
— Мне это не нравится.
— Тебе и не должно это нравится! И вообще, ты кем себя возомнил?! Я здесь не для того, чтобы получать твои лайки и одобрение, понял?!
— Ты — мать моего ребенка! — орет тебе сам, делая на меня еще шаг так, что становится почти нечем дышать, — И я буду говорить, если мне что-то не нравится, ясно?! Я буду…
— Нет, ты не будешь! Я, может быть, и родила от тебя, но я не твоя жена, — гневно выплевываю почти шепотом, а он также отвечает.
— Ты не будешь курсировать по залу, как сука во время течки, даже не смотря на то, что ты не моя жена. Я не хочу, чтобы мой сын видел свою мать, разодетой, как шлюха…
Звонкий, хлесткий удар приходится ровно по роже — я снова даю ему пощечину. На самом деле, должна была бы воспринять это, как комплимент, это ведь и была моя основная цель и задача, но почему-то от него такое слышать вдруг стало максимально оскорбительно. Смотрю на него, аж задыхаюсь от негодования и злости, он же делает тоже самое, но от последнего. Что-то мне подсказывает, никто не давал ему пощечин за последние пять лет, и это первая. Да-да, так и есть. Макс еще пару мгновений стоит с отвернутой головой, молчит, но кипит, видимо пытается сдержаться, и не выходит. Это последняя капля.
Он резко хватает меня за руки выше локтя и вдавливает в стену. Примечательно не больно. Вообще. Его хватка легкая, фиксирующая скорее, да и удара, как такового нет — он просто меня прижимает, чтобы не сбежала. Но я пугаюсь. Я хочу сбежать. Потому что меня страшит реакция моего собственного тела. Я тяжело дышу, меня бросает в жар, а внутри все сводит. Смотрю только на него, только в глаза, молчу. Здесь и не нужны слова, он тоже это понимает, и я знаю, что их не будет.
Макс медленно приближается. Еще и еще, а я задерживаю дыхание. Подсознательно боюсь себя выдать, хотя сто процентов уже выдала с потрохами — мне вряд ли удасться скрыть то, как он на меня действует. Его тело, твердой, горячей скалой прижимающееся ко мне, запах, сердцебиение, которое я чувствую. Столько лет прошло… черт, как это возможно? Чтобы влечение не ослабло ни на один процент из ста?