[268]; мосье Эркюль Пуаро и — если я не ошибаюсь — капитан…
— Гастингс, — подсказал я.
— Наслышан о вас, мосье Пуаро, — заявил сэр Гарри, пожимая ему руку. — Дело очень странное. Если вы в нем разберетесь, будем вам чрезвычайно признательны.
Пуаро вопросительно посмотрел на них, и лорд Элловей перешел к делу.
— Разумеется, мосье Пуаро, вы понимаете: дело совершенно секретное. Случилось ужасное: похищены чертежи новейшей подводной лодки типа Зет.
— И когда это произошло?
— Сегодня вечером — менее трех часов назад. Думаю, что масштабы несчастья вы прекрасно можете представить себе и сами. Крайне важно, чтобы инцидент не получил огласки. Постараюсь изложить факты по возможности кратко. На выходные у меня собрались адмирал (учтивый кивок в сторону сэра Вэйрдейла) с женой и сыном, а также миссис Конрад — особа, прекрасно известная в лондонском свете. Дамы разошлись по комнатам рано — около десяти, их примеру последовал и Леонард Вэйрдейл. Сэр приехал в том числе и затем, чтобы обсудить со мной параметры нового типа подводной лодки. Соответственно, я попросил своего секретаря, Фицроя, достать из сейфа и подготовить для меня чертежи и прочие относящиеся К делу документы. Чтобы не мешать ему, мы с адмиралом вышли на террасу и прогуливались там, покуривая сигары и наслаждаясь теплым июньским воздухом. Немного поговорив и докурив сигары, мы решили перейти к делу. Мы как раз находились в дальнем конце террасы и повернулись, чтобы идти обратно, когда мне показалось, что из двери выскочила какая-то тень, метнулась через террасу и исчезла. Тогда я совершенно не придал этому значения. Я ведь дал, что в комнате находится Фицрой, — мне и в голову ее пришло заподозрить что-то неладное. Разумеется, это непростительная беспечность с моей стороны. Так вот, мы вернулись к этой двери и вошли в кабинет — одновременно с Фицроем, вышедшим из холла.
«Ничего не забыли, Фицрой?» — еще спросил у него я.
«Думаю, нет, лорд Элловей. Все бумаги на столе», — ответил он и, пожелав нам доброй ночи, собрался уходить.
«Погодите минутку, — остановил я его, подходя к столу. — Возможно, мне кое-что еще понадобится».
Быстро проглядев лежавшие на столе бумаги, я заметил ему, что он забыл самое главное: чертежи подводной лодки!
«Они прямо сверху, лорд Элловей», — отвечает он.
«Да нет же, — говорю, снова просматривая бумаги, — нет их здесь».
Фицрой настаивает, что положил их на стол минуту назад.
«Возможно, — говорю я, — но сейчас их здесь нет».
Фицрой подходит к столу, и вид у него такой, будто он не верит своим глазам.
Все это казалось совершенно невероятным. Мы снова Просмотрели все бумаги на столе, потом перерыли сейф, и только тогда поняли, что чертежи исчезли — и исчезли, пока Фицроя не было в комнате, а это минуты три, не больше.
— А зачем он выходил? — тут же поинтересовался Пуаро.
— Вот и я его об этом спросил! — с гордостью объявил адмирал.
— Оказалось, — ответил лорд Элловей, — что, едва Фицрой успел разложить документы на столе, он услышал женский визг, да такой, говорит, что прямо мороз по коже Он тут же бросился в холл и обнаружил, что горничная миссис Конрад, француженка, белая как полотно, стоит на лестнице с совершенно безумным видом. Ее, видите ли, напугало привидение, беззвучно передвигавшаяся высокая фигура в белом Фицрой, естественно, расхохотался и попросил ее не валять дурака — хотя, возможно, выразился и погрубее с Фицроя станется Затем он вернулся в кабинет — как раз в тот момент, когда мы входили с террасы.
— Тут все довольно ясно, — задумчиво проговорил Пуаро. — Остается выяснить только, какую роль в деле сыграла горничная. Кричала ли она по договоренности со скрывшимся в саду сообщником, или же тот просто ждал подходящей возможности? Я говорю «он», полагая, что вы видели убегающего мужчину Я ведь не ошибаюсь, лорд Элловей?
— Не могу сказать, мосье Пуаро. Это была просто тень.
Адмирал так выразительно фыркнул, что все поневоле обернулись к нему.
— Кажется, мосье адмирал хочет что-то сказать, — заметил Пуаро с легкой улыбкой. — Вы тоже видели эту тень, сэр Гарри?
— Ничего я не видел, — буркнул тот. — Да и Элловей тоже Может, ветка качнулась или еще что, а как обнаружили кражу, тут он и вообразил, будто видел, как кто-то сбегает с террасы Игра воображения, и только.
— Вот уж в чем меня никогда не упрекали, так это в излишней впечатлительности, — улыбнулся лорд Элловей.
— Чушь! Воображение есть у всех. Любой может заставить себя поверить, что видел то, чего не было. Я всю жизнь провел на море и готов прозакладывать свои глаза против глаз любой сухопутной… н-да. Я смотрел точно туда же, куда и Элловей, и, окажись там кто-то, я бы его увидел.
Адмирал совершенно разволновался Пуаро поднялся и подошел к двери.
— Вы позволите? — осведомился он. — Это, по возможности, нужно прояснить немедленно.
Он вышел на террасу, и мы последовали за ним. Вынув из кармана фонарик, Пуаро долго водил лучом света по прилегающему к террасе газону.
— Где он пересек террасу, милорд? — спросил он.
— Я бы сказал, где-то напротив двери.
Пуаро потратил еще несколько минут, пройдясь фонариком по газону вдоль всей террасы, затем выключил его и повернулся к нам.
— Сэр Гарри был прав, вы ошиблись, милорд, — сказал он. — Сегодня вечером шел сильный дождь — никто не смог бы пройти по этому газону, не оставив следов. Но их здесь нет, ни единого.
Пуаро внимательно всматривался в лица своих собеседников. Лорд Элловей выглядел смущенным, но все же не убежденным до конца. Адмирал явно торжествовал.
— Я знал, что не могу ошибиться! — воскликнул он. — Мои глаза еще никогда меня не подводили!
Старый морской волк радовался своей правоте с такой ребячливостью, что я не сдержал улыбки.
— Однако это означает, что документы похищены кем-то из присутствовавших в доме, — безмятежно продолжил Пуаро. — Давайте вернемся внутрь. Итак, милорд… У кого была возможность проникнуть в кабинет из холла, пока ваш секретарь беседовал на лестнице с горничной?
Лорд Элловей покачал головой.
— Решительно невозможно: идти все равно пришлось бы мимо Фицроя.
— Вот как? А вы совершенно уверены в этом молодом человеке?
Лорд Элловей даже покраснел.
— Абсолютно, мосье Пуаро. За своего секретаря я ручаюсь. Чтобы он оказался хоть как-то в этом замешан? Это исключено!
— Всё поначалу кажется невозможным, — сухо отозвался Пуаро. — Или вам представляется более вероятным, что чертежи приделали себе маленькие крылышки и упорхнули? Comme çа!
Пуаро надул щеки, уподобившись на мгновение комичному ангелочку, и с громким презрительным «пуф» выпустил воздух.
— Да-да, вы, конечно, правы, — нетерпеливо перебил его лорд Элловей, — но все же, мосье Пуаро, прошу вас забыть о Фицрое. Ну, сами подумайте: стоило ли ему красть чертежи, когда он в любой момент мог без всяких хлопот снять с них копию?
— Bien juste,[269] милорд, — одобрительно заметил Пуаро. — Вижу ум ясный и последовательный. Какое счастье, что у Англии есть вы!
Лорд Элловей заметно смутился под этим внезапным градом комплиментов, Пуаро же, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Комната, где вы провели вечер…
— Вы имеете в виду гостиную?
— Да. Из нее ведь тоже можно выйти на террасу — я помню, вы говорили, что так туда и попали. Почему же кто-то другой не мог выйти из гостиной на террасу и, пока мистер Фицрой отсутствовал, зайти в кабинет и вернуться обратно?
— Но мы бы увидели! — возразил адмирал.
— Это смотря в какую бы сторону вы шли.
— Хотя Фицроя не было в комнате всего минуты три, за это время мы успели бы пройти террасу в оба конца.
— Ну да ладно. Это ведь только гипотеза… правда, единственно возможная в данном случае.
— Но, когда мы уходили из гостиной, там никого не было.
— Вполне могли появиться после.
— Вы хотите сказать, — медленно проговорил лорд Элловей, — что, когда Фицрой, услышав женский визг, вышел из кабинета, кто-то уже ждал в гостиной и тут же перебежал по террасе в кабинет, потом снова возвратился в гостиную и оставался там, пока Фицрой не вернулся в кабинет?
— У вас определенно есть дар мыслить методически. Вы изложили все совершенно точно.
— Возможно, кто-то из слуг?
— Или из гостей. Визжала-то горничная миссис Конрад. Что бы вы могли рассказать об этой леди? Только что-нибудь конкретное, если можно.
Лорд Элловей немного подумал.
— Я говорил вам, что это очень заметная в свете личность. В том смысле, что она устраивает большие приемы и появляется везде, где что-то происходит. С другой стороны, почти ничего не известно ни о том, откуда она появилась, ни о ее прежней жизни. Круги, близкие к Министерству иностранных дел и дипломатическому корпусу, кажется, особо ее притягивают. Причем настолько, что это заинтересовало контрразведку?
— Понимаю, — заметил Пуаро. — И ее пригласили сюда…
— Да. Чтобы — ну, скажем — приглядеться к ней получше.
— Parfaitement![270] И при этом, возможно, дать ей шанс узнать что-то такое, о чем она и не мечтала.
Лорд Элловей смущенно промолчал. Пуаро продолжил:
— Скажите, милорд: могла ли она что-нибудь слышать, что-нибудь касательно того, что вы собирались обсудить с адмиралом?
— Да, — признал лорд Элловей. — Сэр Гарри сказал: «Ну, за работу! Наша красавица субмарина и так уже заждалась» или что-то в таком духе.
— Понятно, — задумчиво проговорил Пуаро. — Милорд, уже очень поздно, но дело не терпит отлагательства. Если позволите, я хотел бы немедленно побеседовать с каждым из здесь присутствовавших.
— Разумеется, мы это устроим, — отозвался лорд Элловей. — Единственное, что не хотелось бы, так это без нужды увеличивать число посвященных. Само собой, леди Джулиет Вэйрдейл и юный Леонард не в счет, но вот миссис Конрад, если она все же не причастна к краже… С ней дело другое. Может быть, вы просто сообщите ей, что пропали важные документы, не вдаваясь в подробности об их природе и обстоятельствах исчезновения?..