— Ну а что тут думать? — огрызается Йонас. — У некоторых девушек на лбу написано: «Хочу этого парня!» Тут уж нельзя ударить в грязь лицом. Сразу скажу: конечно, я много знаю о контрацепции, но не о том, что там да как у женщин. Я не в курсе, когда можно сделать ей ребенка, а когда нет. Разумеется, мне известно, что нужно использовать «резинку». Хотя бы из-за СПИДа. Но когда все заходит так далеко, мозг отказывает. Ну правда, как будто все происходит не с тобой. А о презервативе вспоминаешь, когда вы уже лежите в постели. Или другая ситуация: ты не знаешь, что делать, тебя переполняют эмоции. И не только тебя, твоя девушка тоже уже вся горит от нетерпения. Так было со мной в мой первый раз. У меня и презерватив был (я обещал маме), но я никак не мог открыть его, порвать упаковку. Руки вспотели. Вот черт! Я все-таки достал эту штуку, но никак не мог ее натянуть. Во всяких там умных книжках все всегда выглядит так просто. Но это же дело техники. А когда ты нервничаешь, возбуждение тут же проходит. Моя девушка, Бритт, постаралась меня тогда утешить, ведь я чувствовал себя настоящим неудачником. Она меня легонько погладила, очень нежно, и вот все уже случилось, без презерватива. В этом-то и заключается разница между теорией и практикой. Ты много всего знаешь, но, когда доходит до дела, трудности неизбежны, и ты далеко не всегда будешь на высоте. Вот только не спрашивайте, как лучше нас просвещать. Я правда не знаю! Думаю, учителя и родители и так прилагают много усилий. Но порой приходится познавать все на собственных ошибках. И это уже совсем не здорово!
С точки зрения науки
Сексопатолог Норберт Клуге пишет: «Фактическая информированность молодых людей о точном времени зачатия вызывает опасения. В год наступления половой зрелости треть из них отвечает на вопрос правильно, около трети неправильно, и более трети признает, что ничего не слышали о благоприятных днях для зачатия у женщины… У девушек наблюдается явный пробел в знаниях, касающихся репродуктивной системы, особенно к моменту достижения ими половой зрелости. Юноши же просвещены и того меньше, и еще они очень мало знают о биологии… Юноши заметно уступают девушкам в осведомленности по части предохранения. И чтобы они захотели узнать, надо прилагать немало усилий, придумывая всевозможные поощрения».
Если более детально изучить разговоры за круглым столом и заключения специалистов, то найдется объяснение тому, почему в последние годы все чаще имеют место ранние беременности или увеличивается количество абортов среди пятнадцати-восемнадцатилетних.
Во-первых, дело в раннем наступлении половой зрелости. У девочек в среднем она наступает к двенадцати годам, в этом возрасте они уже способны забеременеть. Ситуация осложняется тем, что существуют огромные пробелы в знаниях о правилах контрацепции и функциях организма. Большинство половозрелых подростков считают, что прекрасно обо всем информированы. При этом они не осознают — или недооценивают — риски, которые может повлечь за собой незащищенный половой акт. Во всяком случае, 20 % подростков в возрасте до шестнадцати лет отказываются от любых контрацептивов во время первого раза — и неважно, какие субъективные или объективные доводы им приводят.
При этом сегодня подростки начинают жить половой жизнью все раньше. У некоторых первый коитус случается уже в тринадцать-четырнадцать лет, они воспринимают его как очень важный и красивый опыт, который им хочется повторить. И уже в следующий раз подходят к контрацепции более осознанно.
Причины, по которым подростки не понимают проблемы, весьма разнообразны. Некоторые девушки и молодые люди не рассчитывали на половой акт. Он произошел спонтанно, обоих просто накрыло желание. Как говорят подростки, оно возникает в животе, который неподвластен голове. Вот почему не всегда можно предотвратить подростковую беременность или аборты у несовершеннолетних.
Существуют какие-то мифические объяснения, согласно которым в первый раз ничего такого не может произойти. А значит, можно ни о чем и не думать.
Почти половина всех четырнадцати-семнадцатилетних либо вообще не поднимает вопрос о контрацепции, либо говорит о ней уже потом. Общение на эту тему дается как девушкам, так и молодым людям с большим трудом, сопровождается неловкостью: он думает, что она, возможно, принимает таблетки, а она надеется, что у него есть с собой презерватив. Эта мнимая самоуверенность, однако, оказывается ошибочной и может повлечь за собой серьезные последствия. Интересно, что отсутствие разговоров на эту тему между юношами и девушками отражает в целом стиль общения между родителями и детьми, а точнее, между матерью и дочерью — и отцом и сыном, соответственно. И если девушки в целом знают о контрацепции больше, ситуация с юношами выглядит менее радужной. Их информированность в этой области весьма ограничена.
Это касается также представления о функциях организма и относится уже не только к мальчикам. В знаниях об овуляции, регулах и фертильных днях имеются значительные пробелы. «После начала менархе, то есть первой менструации, и эякулярхе, первого семяизвержения, — говорит упоминаемый нами ранее Норберт Клуге в своем фундаментальном исследовании о сексуальном поведении подростков сегодня, — только трое из пяти девочек и один из семи мальчиков знают о безопасной контрацепции». Даже через пять лет после первого семяизвержения знания 50 % юношей о «точном времени зачатия вызывают беспокойство». Одна треть дает совершенно неправильный ответ. Исходя из этого, становится очевидно, что на тему сексуального развития родители больше разговаривают с девочками. Прежде всего это заслуга матерей, которые уделяют особое внимание вопросам профилактики беременности. У юношей же, напротив, наблюдаются пробелы в знаниях касательно предохранения — они предпочитают, чтобы об этом позаботилась девушка. И поэтому консультация, нацеленная на формирование у молодых людей более ответственного поведения в вопросах контрацепции, становится особенно актуальной.
Говоря о нежелательной беременности у несовершеннолетних, следует понимать, что они и дальше будут случаться, несмотря на все усилия секспросветителей.
Неосторожное поведение во время полового акта, готовность к риску во время первого раза, спонтанные, интуитивные действия, продиктованные бабочками в животе, не имеют ничего общего с тем, что подростки в период полового созревания глупы, невежественны, одержимы сексом, поверхностны, заинтересованы только в мимолетных приключениях, отношениях на одну ночь. Напротив, подростки — как постоянно подчеркивает сексолог Гунтер Шмидт — очень ответственно относятся к собственной сексуальности, они не предают свое тело из-за мимолетного сексуального наслаждения. Но народная молва, у которой для любого чувственного удовольствия припасено подходящее изречение, оказывается права: «Думает не головой, а причинным местом!» Эти бытовые наблюдения подтверждают научные исследования, например, антрополога Хелен Фишер[9], которая изучила мозг влюбленных, «втрескавшихся» подростков — хотя полученные результаты справедливы и для взрослых людей в возрасте сорока-пятидесяти лет. Однако это уже совсем другая история.
Исследования мозга могут разрушить любую романтику. Но родители всегда относятся с пониманием к своим пребывающим в эмоциональной эйфории детям, когда те — и неважно, юноши это или девушки — сидят с расширенными от желания зрачками и томно приоткрытым ртом, когда они охвачены вихрем чувств, читают романтическую поэзию и поют песни о любви, когда им кажется, что они парят над землей, или когда воображают себя on the dark side of the moon либо смотрят в рот Герберту Гренемайеру[10], когда они едят суп вилкой, когда могут думать только о ней или о нем, и… как говорилось в одной рекламе, пусть весь мир подождет.
На первой стадии влюбленности возникает страстное желание — «Я хочу ее!» или «Я заполучу его!». Особую роль здесь играют гормоны, такие как тестостерон или эстроген. Они усиливают сексуальное желание. При этом игнорируются все риски и опасности. В центре внимания есть только «он» или «она».
На второй стадии объект желания вызывает притяжение. Все и вся начинает вращаться вокруг него. Влюбленные видят друг в друге родственную душу, ощущают одни и те же вибрации. Нейротрансмиттер дофамин обеспечивает любовное настроение, заметное по бабочкам, которые отныне порхают в животе и окрашивают все вокруг в розовый цвет. В этот момент активизируются те части мозга, которые особенно реагируют на дофамин. Влюбленный человек балует себя, ему хочется больше удовольствия, он не может насытиться. Он желает продлить это ощущение до бесконечности! При половом акте активизируются те области мозга, в которых находятся дофаминовые рецепторы. Мозгу требуется вознаграждение, ему нужны все новые и новые приятные ощущения: быть желанным, чувствовать себя защищенным и дарить это чувство, быть любимым, целовать, ласкать, заниматься любовью. «Секс, — говорит невролог Б. Арноу, — это награда для мозга!»
Именно мозг подростка, находящегося в пубертате, требует нового, большего, прекрасных чувств, захватывающих переживаний, он испытывает — и спасибо за это дофамину! — сильное томление, ищет новые вызовы и при этом упускает из виду опасности, которые сопряжены с некоторыми ситуациями. Подростки переоценивают себя, не всегда могут себя контролировать, мечутся, совершают оплошности. Особенно это заметно у тех, у кого половое созревание начинается слишком рано. Их репродуктивная система сформирована, но некоторые части мозга еще не готовы. У подростков слишком большая пропасть между «Я могу!» и «Я еще не могу!», между «Я хочу!» и «Я еще не хочу!». Они переоценивают собственные возможности, что приводит порой к рискованным поступкам.
Между тем в сексуальных действиях участвует не только тестостерон или эстроген, но и андрогены[11]