Когда дома Сюзанне поставили границы, она отправилась к бабушке, которая хорошо понимала внучку, потому что сама с девятнадцати лет была довольно тучной. В лице дедушки и бабушки Сюзанна нашла не только поддержку, но и источник сладостей, которым с удовольствием пользовалась. Поначалу было весело, когда все умилялись на «маленькую пышечку». Сюзанна видела, как смеялся дед, называя ее «маленькой, кругленькой и сладенькой», а мать нежно именовала «маленьким пушечным ядрышком». Все изменилось, когда Сюзанна вступила в пору полового созревания.
Она считала свое тело ужасным. Чтобы как-то скрыть это, носила черную свободную одежду, под которой не видно ее объемов. При этом все равно была очевидна общая бесформенность тела. Вокруг некогда популярной девушки со временем стало тише; точнее, она изолировала себя. Подруги держались от нее подальше, друзья задирали нос, оказавшись рядом. «От тебя пахнет», — было наименее обидным комментарием. Но встречалось и множество подлых, непристойных, унижающих ремарок, которые не просто не подстегивали Сюзанну похудеть, а лишь усиливали ее обособленность. Она редко мылась, от нее шел запах, который было невозможно игнорировать. Для родителей совместная трапеза превратилась в «мерзкую пытку».
«Пока не примешь душ, не будешь есть с нами, — грозился отец. — Скунсы и те чище тебя!» Но Сюзанна игнорировала его слова, со временем она стала есть у себя в комнате, заглатывая все подряд, а потом еще вознаграждала себя шоколадом и конфетами. Когда она заговорила о самоубийстве, родители связались с группой поддержки — Сюзанна посещает ее уже какое-то время.
Если некоторые подростки борются с окружающей действительностью социальными или деструктивными способами, то Доротея и Сюзанна превратили в поле сражения собственное тело. Они не выказывают своих чувств, направляют всю агрессию против себя, хотят быть невзрачными, наказывают сами себя. Это пример самоисполняющегося пророчества: никто не любит меня из-за моей полноты, а раз так, я буду есть, пока не лопну.
Сюзанна и Доротея страдают ожирением, у них — даже если это звучит некорректно с научной точки зрения — ненормально избыточный вес. Ожирение, согласно медицинской психологии, широко распространенное расстройство пищевого поведения, которое на фоне анорексии (утрате чувства голода) и булимии (переедания с последующей рвотой) долгое время оставалось незамеченным в общественном и публицистическом поле. Но, строго говоря, ожирение нельзя сравнивать с чрезмерным лишним весом, как я только что сделал: ожирение, как пишет психолог П. Варшбургер, «это чрезмерная доля жировой массы по отношению к массе тела, оказывающая ощутимое воздействие на здоровье». При ожирении необходимо различать первичные и вторичные факторы.
Именно они играют основную роль в разрастании жировой ткани. Метаболический синдром формируется постепенно. И хотя генетические факторы, несомненно, важны, согласно общему мнению, ожирение не передается по наследству. Скорее наследуется склонность к полноте. Что заметно в психологическом плане, так это то, что подростки с ожирением эмоционально зависят от родителей. Их стремление к самостоятельности и автономии — то есть созидательную агрессию, нацеленную на создание нового, — родители поддерживают лишь отчасти. Если матери в основном проявляют чрезмерную заботу и опеку, то отцы ведут себя более отстраненно, допускают саркастические комментарии, иронизируют. Добавьте к этому еще факторы окружающей среды: подросткам с ожирением трудно заниматься физическими упражнениями, и их часто возят на машине, они много времени смотрят телевизор и сидят за компьютером, гаджеты становятся убежищем, а комната — берлогой, в которой можно спокойно запереться и оторваться, съев все, что хочется.
Но еще важнее медицинской подоплеки психосоциальные стрессы, связанные с чрезмерным весом. У подростков снижается самооценка. В результате они начинают думать о собственной ограниченности, несовершенстве. Возникает общее недовольство собой, жизненным опытом и, как следствие, удаление от социума. Подростки с метаболическим синдромом не просто находятся в изоляции, они чувствуют, что их так или иначе отвергают сверстники. Они становятся объектом насмешек и шуточек, мишенью для словесной агрессии, над ними чаще издеваются. Отсюда возникает замкнутый круг: они страдают оттого, что их не принимает ближайшее окружение, и компенсируют ситуацию с помощью еды.
В таких случаях необходима терапевтическая помощь. Потому что чем дольше длится расстройство, тем хуже перспектива: 80 % детей и подростков с избыточным весом превращаются во взрослых с избыточным весом. Помимо мер, нормализующих пищевое поведение, необходима профессиональная поддержка, направленная на развитие эмоциональной стабильности, повышение самооценки. Сочетание консультаций по вопросам питания, терапевтической корректировки поведения и семинаров для родителей в долгосрочной перспективе дает хороший результат.
За последнее десятилетие было отмечено увеличение расстройств пищевого поведения (особенно среди молодых девушек), из-за чего у подростков возникают проблемы с восприятием собственного тела. Оно превращается в поле боя. Помимо вышеупомянутого ожирения, популярными можно назвать также такие заболевания, как анорексия и булимия. Речь о них пойдет ниже.
Анорексия встречается в основном у девочек в предпубертатном или пубертатном периоде. Это расстройство вызвано экстремальным снижением веса или отказом от приема пищи. Анорексичные девушки боятся стать толстыми, хотя нередко тут наблюдается, наоборот, недостаток веса. У них нарушено восприятие тела, то есть девушки, страдающие анорексией, чувствуют себя некомфортно в том, что касается веса, роста, телосложения. Если заболевание диагностируется в начале полового созревания, то можно наблюдать задержку физического и гормонального развития (например, отсутствие менструации, позднее формирование груди).
Анорексики используют самые разные стратегии для снижения веса: рвота, слабительное, чрезмерная физическая активность или таблетки для снижения аппетита.
Это заболевание требует консультации специалиста. Психические причины нередко кроются в сложных жизненных сценариях и коммуникационных паттернах.
• В семьях, где есть анорексики, нередко наблюдаются гиперопека и низкий потенциал разрешения конфликтов. Атмосфера дома характеризуется душевной холодностью, у подростков нет четких границ и привязанности к семье.
• Что характерно, расстройства пищевого поведения часто встречаются среди родственников (как отметил подростковый психиатр Х. Ремшмидт).
Под булимией понимается эпизодическое поглощение еды в больших количествах, за которым следует искусственно вызываемая рвота. Признаками булимии являются:
• зависимость от пищи, ощущение, что вы не контролируете себя во время приступа переедания;
• самостоятельно вызванная рвота, время от времени сильное голодание и злоупотребление слабительными средствами;
• постоянные разговоры о фигуре и весе.
Возникновение булимии и бездействие при ее лечении нельзя связывать с конкретными причинами. Тут уместнее говорить о совокупности факторов: низкая самооценка, которая сопровождается эмоциональной нестабильностью (перепады настроения, неспособность справляться с фрустрацией), и фиксация внимания только на теле. Неуклюжие попытки борьбы оставляют страх собственной неполноценности и неудачи, которые «лечатся» повторным «приступом жора». Так возникает порочный круг, который невозможно разорвать своими силами.
Янин пятнадцать лет. До двенадцати она была более или менее послушной девочкой, как рассказывают ее родители. Казалась приветливой, готовой прийти на помощь, легко находила общий язык со сверстниками. Ее успеваемость в школе была выше среднего. «Все началось, когда ей исполнилось тринадцать», — вспоминают родители. Она коротко постриглась, отрезав «свои красивые волосы», задумчиво добавляет мама и качает головой: Янин покрасилась в розовый, лиловый и желтый цвет. А однажды — девочке тогда было четырнадцать — родители обнаружили, что у нее проколот пупок. Янин не спрашивала разрешения у родителей, отправилась на пирсинг тайно. А поскольку сделано все было непрофессионально, пупок загноился.
Янин заболела, но, поправившись, весьма недвусмысленно (и даже вызывающе) заявила, что вскоре попробует еще раз. Родители попытались возразить ей, однако девушка была непоколебима. Когда она вернулась из Лондона, куда ездила по школьному обмену, в левой брови у нее была сережка, а на уровне пупка вытатуирована бабочка. «Мы испугались, когда увидели это», — рассказывают родители. Мать вздыхает. «Но куда больше мы запаниковали, когда Янин показала свое изрезанное ножом предплечье». Девушка совершенно открыто демонстрировала увечья, нанесенные себе самой в присутствии двух подруг.
Как она объяснила, это была проверка на мужество. Одна из девочек испугалась, но вторая решила, что это круто. «Я знала, — усмехается Янин, — что мои родители с ума сойдут, ведь увидят в этом первый шаг к самоубийству. Или решат, что я это сделала, потому что ненавижу себя, — она качает головой. — Ерунда какая! Было, конечно, больно, но в целом весело. Это не так опасно, как походы по кабакам, которые так любил мой отец в юности, когда потом по пьяни перепрыгивал через перила моста. Или моя мама, которая в юности позволяла поставить себе засос, а потом ходила с ним в школу, чтобы показать подружкам, как далеко она зашла».
Совсем по-другому выглядит ситуация с Иоаной. Она на год старше Янин, но они подружки. У Иоаны нет пирсинга и татуировок, она не наносит себе порезы. Но — по наблюдению подруг — пьет так много, что порой не помнит своего имени. Тогда они отвозят ее домой. По словам лучшей подруги Иоаны, Марии, девушка регулярно вырывает себе волосы, особенно на лобке, а потом проглатывает их. Иоана постоянно наносит себе увечья, как будто непреднамеренно. Ее руки и ноги усеяны мелкими ранками — девушка их расковыривает, как только они заживут. А когда из них идет кровь, она с интересом (и почти с облегчением) на это смотрит. Она берет корочку от ранки в руку, рассматривает ее со всех сторон, обнюхивает и смачивает языком, чтобы затем съесть.